Крестики-нолики

Джим Стивенс был вполне доволен тем, как завершилось дело. Оно освещалось в газете целую неделю. Но как он мог так ошибаться по поводу Джона Ребуса? Весь собранный материал оказался липой. Зато материал о наркотиках был тоже подготовлен к печати, и Майклу Ребусу предстояло сесть за решетку. В этом не было никаких сомнений.

В поисках своих сенсационных версий и подробностей поналетели лондонские газетчики. В баре гостиницы «Каледониан» Стивенс познакомился с одним журналистом, который пытался купить историю Саманты Ребус. Он похлопал себя по карману, заверив Джима Стивенса в том, что чековая книжка у него с собой. Это показалось Стивенсу опасным симптомом. Его пугало не только то, что пресса была способна сотворить любой вариант действительности, а потом торговать своим творением. Тут крылось нечто куда более мерзкое и непонятное, чем обычное человеческое свинство. И ему не нравилось, что его тянут в эту трясину.

С лондонским журналистом он говорил о таких неконкретных вещах, как справедливость, долг и душевный покой. Они проговорили много часов, попивая виски с пивом, но все их вопросы так и остались без ответов. Стивенс вдруг увидел совсем другой Эдинбург: сжавшийся от страха в тени Замковой скалы, прячущийся от чего-то неведомого. Туристы успевали ознакомиться лишь со славным исторически прошлым города, не понимая и не видя его сегодняшней реальной жизни. Стивенс не любил этот город, не любил работу, которую выполнял, не любил присутственные часы. Лондонские предложения еще оставались в силе. Он ухватился за самую большую соломинку и поплыл по течению – на юг.

IAN RANKIN

KNOTS & CROSSES

1987