Проклятый город

— И он связался с Чибби, — закончил фразу капитан МакБрайд.

— Да. Да. И… Пресвятая Матерь Божья, если Чибби узнает, что я с вами… что я вам… — Марателли задохнулся и замотал головой. — У меня машины, кэп, у меня грузовики. У меня десять грузовиков, и большие, и поменьше… А Чибби… Чибби хочет, чтобы мои грузовики по ночам возили его бутылки.

МакБрайд снял ногу с ноги, уперся подошвами в пол, поставил локоть правой руки на колено, положил подбородок на кулак и в упор уставился на собеседника. Другой рукой он картинно подбоченился.

— А вы?

— Я!.. — Марателли откинулся в качалке и воздел руки открытыми ладонями кверху. — Я, конечно, отказался.

— И давно началась эта история?

— Уже с месяц.

— А что с Домиником? Как он с ними спутался?

Марателли обмяк на своем кресле, как спущенный воздушный шарик.

— Вот-вот, капитан, именно спутался. Они теперь друзья — водой не разлить, как говорится. Доминик воображает, будто Чибби — парень что надо. А меня величает старым дураком.

МакБрайд опустил взгляд в пол, губы его едва заметно шевельнулись в легкой сардонической усмешке.

Марателли заторопился, в его речи прорезался итальянский акцент.

— Нет, капитан, мой Доминик отличный парень, но что он друг с этот грязный Чиббарро — нехорошо, нехорошо. Я что сделаю? Что сделать? Он надо мной смеяться… Мажет волосы кремом, разгуливает в смокинге с Чибби… миллионер, да и только! Он пока не сделал ничего дурного, но Чибби, этот Чибби…

МакБрайд снова откинулся на спинку кресла.

— Что ж, Тони. Есть у меня, конечно, проблемы, но и ваша тоже не сахар. Я вам сочувствую и сделаю все, что смогу.

— Очень прошу вас, кэп. Доминик каждый вечер кутит с Чибби. Денег у него нет, Чибби за него платит. И где? В клубе «Неаполь», Матерь Божья… И все подобное… и женщины… Ужас, ужас… Моя жена, дочка… Прошу вас, капитан.

— Конечно, Тони.

МакБрайд встал.

Марателли тоже вскочил, тяжело дыша, сипя и сопя:

— Капитан, но ведь если Чибби узнает, что я с вами…

— Не узнает, — отрезал капитан.

Он застегнул пальто, надел шляпу и сунул руки в карманы:

— Пожалуй, я пойду.

— Может, еще виски?

— Спасибо, достаточно.

Марателли проводил его до двери.

— Доброй ночи, кэп.

— Доброй ночи, Тони.

И МакБрайд зашагал по улице, косясь на светящийся под носом огонек сигары.

Джоки-стрит никогда не слыла приличной улицей. Окраина окраины, шесть кварталов от района с яркими огнями к району без ночных огней и затем — река.

После третьего квартала путь не освещался ничем, и лишь в середине четвертого заманчиво сияла реклама. Ее зеленые огни мигали и переливались над тротуаром.

МакБрайд приблизился к клубу не со стороны ярких огней. Он поднялся от Ривер-роуд, со стороны воды. Капитан шагал спокойно, не вынимая рук из карманов; ветер хлестал его сзади, трепал полы пальто над коленями.

Перед двойными двустворчатыми дверьми нес вахту мужчина в поблекшей красной униформе с золотыми галунами. Когда МакБрайд подошел ближе, мужчина положил ладонь на латунную дверную ручку, открыл дверь, и МакБрайд вошел внутрь.

В холле было мрачновато, звук джаз-бэнда звучал приглушенно. Справа, из гардероба, к МакБрайду, вышла девушка, чтобы принять пальто, но он не обратил на нее внимания. Еще одна фигура направилась к вошедшему. Крепкий мужчина с крепкими челюстями и твердым взором.

— Зрение ухудшилось, Ал? — усмехнулся капитан.

— О, кэп…

— Точно.

— Рад видеть, прошу прощения.

Он схватил руку капитана и интенсивно затряс ее. МакБрайд стоял спокойно, слегка улыбаясь, а Ал смеялся, показывая неровные зубы.

Грек Ал Василиакос якшался с макаронниками разных сортов, но не сторонился и полиции. Злачное сие заведение основал, собственно, Майк Дабраччо, уже несколько лет назад, но Майк не поладил с бандой Шарви, и пришлось ему поискать другое местечко, от греха подальше. Ал был назначен самим Шарви, а когда Шарви в ходе общегородских бандитских разборок «забаллотировали» и проводили в мир иной с несколькими огнестрельными дырками в разных жизненно важных органах, Ал продолжил дело самостоятельно. Поначалу он жил чисто-мирно, но вот вернулся из мест не столь отдаленных Сэм Чиббарро по прозвищу Чибби, и МакБрайд уже сомневался в чистоте Ала.

Ал, казалось, несколько нервничал из-за подчеркнутого спокойствия капитана.

— Кого-нибудь ищете, кэп?

— Да нет… Так, зашел по пути. Как дела?

— Очень неплохо, спасибо.

— Ничего, если я посижу?

— О, буду рад, капитан! Прошу, прошу…

МакБрайд снял пальто и шляпу, передал их девушке. Ал проводил его в зал, сам открыл дверь. Зал был затоплен потоками света, оркестр грохотал. МакБрайд подошел к маленькому столику у стены, присел. Ал тотчас подозвал официанта и показал ему на нового клиента:

— Джо, это капитан МакБрайд из управления полиции. Смотри не сунь ему контрабандного дерьма.

— О'кей, босс.

Ал подошел к столику капитана, оперся о столешницу обеими руками и одарил полицейского милейшей улыбкой:

— Как насчет хорошей сигары, капитан? И еще у меня добрая «Золотая свадьба».

— Одобряю, Ал. И то и другое.

— Джо! Коробку «Коронас» и бутылку «Золотой свадьбы».

— О'кей, босс.

— Чего пожелаете, кэп, спрашивайте официанта или меня. Я снаружи. Должен быть снаружи, понимаете.

— Конечно, Ал.

Василиакос отправился назад, в холл, выглядя несколько озабоченным.

Сэма Чиббарро искать долго не пришлось. Он занимал большой стол впереди, возле танцплощадки. И Доминик при нем. И еще громила Кид Барджо, казалось не вмещающийся в свой смокинг. С ними три дамы. Одна рыжая, довольно высокая. Другая брюнетка с волосами, зачесанными за уши. Третья — блондинка с кукольным лицом по имени Банни Даль, отколовшаяся от проезжего бурлеска и какое-то время работавшая с джазом Мильо, пока этот джаз не проредили в случайной перестрелке. Вообще, в зале мельтешило немало народу, контингент смешанный, но при бумажниках. Клуб «Неаполь» ценами не баловал. Выпить — гони два бакса, куверт — четыре. Если к тебе подсядет девушка из заведения, то выпивка потянет уже на три бакса, да еще «Канада драй» для разбавления. Крутые посиделки.

Джо принес бутылку «Золотой свадьбы» и запечатанную коробку сигар. МакБрайд вытащил сигару, откусил конец, Джо поднес спичку. МакБрайд затянулся, и Джо потопал дальше, оставив бутылку на столике. МакБрайд налил себе, пригубил, наблюдая развитие событий за столом Чибби и компании. Вот Кид Барджо поднялся, обошел стол, обнял Банни Даль. Доминику это не приглянулось, он полез на Кида Барджо с кулаками, Чибби бросился их разнимать. Банни засмеялась, но Киду это явно не понравилось. Он послушно уселся на место, однако кидал на Доминика злобные взгляды.

Грянул джаз; Чибби схватил рыжую и поволок ее на танцплощадку. Барджо дулся, Доминик что-то втолковывал Банни, которая вдруг вскочила и понеслась к двери в противоположном конце зала. Барджо тоже вскочил и последовал за ней. Доминик со стаканом и сигаретой сидел спиной к ним, ерзал по стулу и поглядывал через плечо. Наконец он тоже поднялся и направился к дальней двери, довольно неуверенно держась на ногах.

МакБрайд потягивал из своего стакана и сидел спокойно, наблюдал. Танец закончился, Чибби с рыжей вернулись. Чибби заинтересовался отсутствующими, чертыхнулся и направился к той же двери.

МакБрайд оперся на локти, наблюдая за столь популярной дверью. Джаз, ослабив напор, играл какой-то размытый блюз. Обе оставшиеся за столом Чибби девицы обсуждали что-то, недовольно жестикулируя. На танцплощадке стало тесно. Подошел Джо:

— Все в порядке, капитан?

— Да, спасибо.

— Может, сэндвич? Ал велел спросить.

— Нет, Джо.

— О'кей, кэп.

— О'кей.

Джо отошел к соседнему столику, от которого временно отлучились две пары, унес с него четыре наполовину полных бокала, вернулся с четырьмя полными, отметил в блокноте. «Мелкий жулик», — подумал капитан.