Костяной склеп

— Значит, вы пришли в музей, когда Плутон еще был планетой? [69] — обратился к нему Майк с улыбкой.

— О да, мистер Чепмен. Хотя мы до сих пор об этом спорим, — ответил за него Мамдуба. — Вы не разделяете мнение моих коллег из планетария?

— Я знаю только то, что в течение тридцати пяти лет моей жизни в Солнечной системе было девять планет. А теперь ваши музейные деятели решили считать Плутон всего лишь покрытой льдом кометой. С этим не так просто свыкнуться.

— Только я тут ни при чем, — засмеялся Зимм. — Я никоим образом не связан с астрофизиками. Мы лишь составляем базу данных и каталогизируем экспонаты, отобранные для выставки.

— Кто руководит всем процессом?

— Ну последнее слово, так или иначе, за Элайджей. Я всего-навсего исполнитель. Коллеги приносят мне экспонаты или их фотографии. Я это все регистрирую, сканирую и передаю списки оргкомитету или непосредственно Элайдже. — Он сел за свой компьютер, загрузил нужную программу, и на мониторе появилось меню выставки. Когда он стал его прокручивать, мы увидели, насколько внушителен список экспонатов.

Майк остановил его на середине списка на букве «Б».

— Ого! Да у тебя появилась тезка, Куп. И тут есть своя Блондиночка.

— Она прямо за вами, детектив. — Зимм указал на массивную банку, стоявшую на той полке, на которую я облокотилась. — Блондинка — моя любимица.

— Как и у меня, — шепнул мне на ухо Майк. — Золотые волосы, длинные ножки и очень цепкая хватка, если прищучит кого-то.

В банке сидела самка тарантула-альбиноса, размером где-то с тарелку. Мертвая, как хотелось мне думать.

— Она выросла в музее и прожила здесь всю свою жизнь. Была чем-то вроде талисмана нашего отделения. Это я порекомендовал ее для выставки, — не без гордости сообщил Зимм.

Отойдя на всякий случай от банки с огромной паучихой, я перевела разговор на тему нашего визита:

— А Катрина, вы вместе с ней работали?

— Да. Мы с ней виделись всякий раз, как она заходила в музей.

— И как часто? — уточнил Майк.

— В прошлом году? Поначалу она приходила несколько раз в месяц. Но прошлой осенью уже по два-три раза в неделю.

— Не пойму, зачем так часто.

Зимм покраснел. Бросил взгляд на Мамдубу, но на вопрос не ответил.

— А что вас смущает? Вы что, усматриваете в этом нечто предосудительное? — спросил Мамдуба.

— Ну я не уверен, что все, чем здесь занималась Катрина, относилось именно к делам Клойстерс. То есть я хочу сказать, что она могла просто изучать сам музей. Она прекрасно справлялась со своей работой, быстрее многих из нас. А после работы просто бродила тут.

Мамдуба нахмурился. Похоже, новость была для него неожиданной.

— Она осматривала наш музей, сынок?

— Да.

Краткий ответ не удовлетворил Мамдубу.

— Ты имеешь в виду открытые для публики экспозиции или у нее был специальный пропуск, как у тебя?

— Нет, сэр. У Катрины был обычный пропуск, с которым она заходила в головное здание и в эти помещения, в другие же отделения она не могла проходить… без посторонней помощи.

— И кто ей оказывал такую помощь, Зимм?

Придвинув банку, доверху наполненную мертвыми насекомыми, энтомолог засунул в нее руку и перебирал пальцами содержимое. Этикетка гласила: Мраморные тараканы.

— Катрина здесь кое с кем подружилась, Элайджа. И иной раз брала на время их пропуска. Но что плохого в том, что она интересовалась нашим заведением?

— Кто ей одалживал свои персональные пропуска? — спросил Майк.

Мамдуба вмешался, попытался прекратить эти расспросы.

— Молодой человек, загляните ко мне после этой беседы, — обратился он к Зимму. — Детектив, данный вопрос касается нашей внутренней системы безопасности. К вашему расследованию он не имеет никакого отношения.

— Не хочу вам перечить, однако очень даже может иметь. Возможно, это именно то, что мы ищем. Скажите, а разве Катрину могло что-нибудь остановить, задумай она пройти из этой подвальной комнаты в любую другую часть здания?

— Мистер Чепмен, — ответил директор весьма резким тоном, — этот музей состоит из двадцати трех корпусов. Большинство из них на уровне подвала между собой не связаны.

— Как это объяснить?

— Да просто — финансированием. У наших учредителей быстро иссякли деньги, поэтому первоначальный план так и не был реализован. Корпуса достраивались поочередно, и потому многие из них являются автономными строениями. Их зачастую объединяет только первый этаж или какой-нибудь достроенный сверху коридор. А с кем дружила Катрина, Зимм?

Молодой ученый все еще вертел своих жуков, которые так сцепились ножками и усиками, что казались каким-то странным хрупким паззлом.

— У меня плохая память на имена. Была одна женщина-антрополог, собиравшая здесь материал для своей докторской, они с Катриной часто обедали. Но та женщина тут, правда, уже не работает. Кажется, она из Англии. И было еще несколько исследователей из отдела изучения африканских народов. Но честное слово, Элайджа, я из них никого не знаю. Да и еще хранилище редких книг — Катрина там любила бывать.

— Почему?

— Мистер Чепмен, у нас собрана, пожалуй, самая богатая коллекция книг, журналов, фотографий и документов, посвященных различным областям исследования животного мира. Некоторые из них весьма ценны, но находятся в ветхом состоянии. В обычной библиотеке их не выставишь. И потом, выдаются они, разумеется, только по специальному разрешению и закрыты для свободного доступа, иначе мы бы просто лишились многих из них.

— Где эта комната? — уточнил Майк.

— Рядом с библиотекой, но она расположена в отдельно стоящем здании, куда можно попасть по специальному пропуску. — Былая любезность Мамдубы куда-то исчезла. — Отлично, Зимм. После того, как ты покажешь этим людям все, что им нужно, зайди ко мне в кабинет.

Затем он с извинениями откланялся, заверив, что все так же готов отвечать на любые наши вопросы и содействовать во всем.

— Не хотели тебя подставить, парень, — сочувственно улыбнулся Майк.

— Все в порядке, детектив. Просто тут все немного помешаны на безопасности. Но вы, надеюсь, понимаете, что мы думаем примерно о тех же вещах, что и вы. Конечно, никто не говорит, что Катрина хотела отсюда унести, к примеру, образцы первых рисунков Одюбона. [70] Это место ее очень притягивало в хорошем, разумеется, смысле. Думаю, прежде она ничего подобного не видела.

Майк примостился на табуретке, стоявшей по ту сторону стола, где сидел Зимм.

— У вас с ней что-то было?

Молодой человек снова зарделся.

— Н-нет. Пару раз после заседаний комитета мы заходили в бар выпить по «Маргарите», но большее ее действительно не интересовало. Не со мной.

— А с Мамдубой? С ним у Катрины были особые отношения?

Зимм глянул на Майка так, словно тот спятил.

— С ним? Да он только о делах и думает. Знаете, что его сейчас больше всего волнует? Он готов испепелить того, кто содействовал Катрине в нарушении наших правил. Это его, скорей всего, обеспокоило больше, чем то, что она умерла. Музейный бюрократизм, пожалуй, будет похуже бюрократизма академического, а я между ними как между молотом и наковальней.

— Вам повезло, что вы не сталкивались с бюрократизмом государственным. Мы с Куп прошли по этому аду и, пожалуй, закаленнее вас. Да, и напоследок совет: знакомитесь с красоткой вроде Катрины и хотите преуспеть? Тогда закиньте своих пауков подальше. Особенно тех, что стоят у вашей кровати. — Майк поднялся с табуретки и оттолкнул ее ногой. — Мы хотели бы пройтись по тем закулисным местам, где ходила и Катрина. Увидеть ваш музей с той стороны, с какой его не показывают на школьных экскурсиях. Такое возможно?

Зимм, казалось, вдохновился этой идеей. Он наконец выпустил из рук банку с тараканами и поставил ее рядом с тарантулами.

— В следующем месяце у меня защита, так что скоро я отсюда отбываю. — Он выставил большой палец, как путешествующий автостопом. — В Чикаго, Музей Филда. [71] Меня берут помощником куратора отдела. Может, вам еще что-нибудь рассказать о выставке, пока мы тут?