Опасно для жизни

— А что-то я ему сделала? — недоуменно вопрошала Чита, явно не собираясь подниматься на ноги. — Артурик, ну налей в долг, я отработаю, — канючила она, обвиснув в руках парня.

— Обойдешься, — сурово ответил Артурик. Придав телу женщины вертикальное положение, он распахнул двери и слегка толкнул ее в спину. Она вывалилась наружу прямо на подошедших Митяя с Андрюхой.

— Чита, ты, что ли? — встряхнув ее, с трудом определил Митяй.

— Я! А ты кто? Чтой-то не узнаю я тебя, — повиснув уже на руках Митяя, задумалась женщина.

— Конь в пальто! — остроумно ответит тот. — Митяй я.

— Митя-ай! — радостно завопила та и тут же полезла целоваться. Было очевидно, что ей абсолютно все равно, Митяй перед ней или, скажем, какой-нибудь великий герцог Лихтенштейна. Лишь бы дали выпить. — Так давай выпьем за встречу, — тут же и предложила женщина.

— Да мы вон с корешем уже начали.

Женщина перевела пьяный взгляд на Андрюху.

— Хорошенький, — потянулась она к парню.

— Но-но, не лезь к нему, — начал сердиться Митяй. — А я что, плохонький?

— Ты что-о, милый, — запела Чита. — Я тебе так рада. — Сейчас бы выпить по такому поводу.

— Нет проблем. Подругу какую-нибудь возьми для Андрюхи, и ко мне завалимся.

— Зачем нам подруга? — подняла тонкие брови женщина. — Ей же тоже наливать придется. А я вам обоим хорошо сделаю. Ну зачем нам подруга? Красавчик, тебе нужна подруга или я сгожусь? — обратилась она к Андрюхе, улыбаясь своей безобразной улыбкой.

— Я что? Я ничего, — тупо ответил Андрей, не очень соображая, что у него спрашивают.

Когда они вышли из дома, он почему-то не уехал, как собирался. Митяй каким-то странным образом сумел подчинить его себе, и Андрюха покорно следовал за старшим товарищем. По пути к шалману Митяй то и дело доставал из кармана прихваченную из дома бутылку водки, делал глоток и заставлял пить Андрюху. Красная лампочка, мигавшая в Андрюхином мозгу, видимо, устала подавать сигналы тревоги и отключилась. Андрей уже почти не воспринимал действительность.

Они вошли в тесную прихожую, и Митяй тут же поволок женщину в ванную.

— Я. Читка-Маргаритка, грязи не люблю, сама знаешь.

Послышался шум воды, потом Митяй выволок мокрое, голое тело и потащил в комнату.

Андрюха почему-то последовал за ними. Остановившись в дверях, он тупо наблюдал, как Митяй опрокинул Читу прямо на пол. Видел высоко задранные абсолютно белые, с синюшным оттенком худые ноги женщины, опутанные сетью здоровенных синих вен. Митяй с таким остервенением оттягивался, что Андрюхе почудилось, будто худющее тело Читы вот-вот рассыпется на атомы. Но та держалась вполне стойко, устремив сосредоточенный взгляд в потолок и мужественно ожидая завершения процедуры, после которой была обещана выпивка.

Когда дело было сделано, троица переместилась на кухню.

— Митяй, можно, я посплю пойду? — спросил Андрюха подобревшего Митяя.

— А чего это ты? Бабу не хочешь, что ли? — удивился тот, разливая водку.

Андрей с отвращением посмотрел на стоявшую около стола полуголую Читу, нетерпеливо следившую за действиями хозяина квартиры. Цепко схватив свой стакан, она быстро выпила и принялась хватать со стола еду.

— Ты куда коней гонишь, шалава? — опять рассердился Митяй. — Подожди людей-то. Чокнись по-человечески.

Чита что-то прошамкала в ответ с набитым ртом.

— Ну так я посплю, — повторил Андрей, уходя в маленькую комнату и слыша перебранку за спиной.

Он рухнул на узкий диванчик и тут же отключился.

Проснулся он от страшного грохота. За окном не то темнело, не то рассветало. В соседней комнате слышались глухие звуки ударов, грохот падающих предметов, стоны женщины.

Андрюха бросился туда. Чита, с разбитым в кровь лицом, скрючившись лежала на полу, пытаясь заползти под стол. Митяй остервенело бил ее ногами.

— Ты что, Митяй? — испуганно вскрикнул Андрей. — Ты же ее убьешь.

Тот повернулся, глянул на Андрея белыми, невидящими глазами.

— Уйди, — прохрипел он, — а то и тебя убью.

Андрей шарахнулся к входной двери.

— Стой, — заорал ему вслед Митяй. В один прыжок он оказался около Андрея, втащил его в комнату, швырнул на стул. — Куда собрался? Ментам меня сдать хочешь?

— Ты что, Митяй, я и не думал. Ты же сам сказал — уйди! — трясущимися губами ответил Андрюха.

Забившаяся под стол женщина сделала какое-то неловкое движение и уронила стул. Митяй, вспомнив о ней, выволок ее из-под стола. Все лицо Читы заплыло в один большой, багровый синяк. Из разбитой губы сочилась кровь. Она тихонько подвывала.

— Ты знаешь, что эта падла сделала? — ткнув ботинком в лицо женщины, спросил Митяй. — Обокрасть меня хотела. Я ее, суку, накормил, напоил, приласкал, а она что? Думала, я уснул, и давай по квартире шастать. Целую сумку барахла набрала, все деньги из кармана вытащила, я наблюдал. Мою семью обворовать хотела! Жену мою, доченьку, мать-старуху, — распалял себя Митяй, опять надвигаясь на женщину. Та от ужаса завыла еще громче. — Заткнись, гнида, — кинулся он к ней и вцепился здоровенной лапой в тонкую цыплячью шею. Женщина захрипела.

«Сейчас он ее задушит», — с ужасом думал Андрей, вспомнив эти железные пальцы на своем горле и не в силах отвести взгляд.

— А ну, возьми юбку ее, — приказал Митяй, не отпуская женщину.

Андрей встал как сомнамбула, поднял с пола тонкую, дешевого шелка юбку.

— Давай мне один конец, — приказал Митяй.

— З-зачем? — стуча зубами, спросил Андрей.

— Давай, — прошипел тот, — а то ты следующий будешь.

Женщина забилась в руках Митяя, отчаянно глядя на Андрея. Тот отвел от нее глаза, протянул Митяю один конец юбки.

— Скручивай ее теперь жгутом. Вот так. Теперь на горло ей накинь. Вот так. А теперь…

Митяй опрокинул Читу на пол, надавив на впалую грудь женщины ботинком и натягивая свой конец жгута.

— Тяни на себя, — приказал он Андрею.

Тот безвольно держал другой конец юбки, скрученной и затянутой петлей на шее женщины.

— Н-не надо, Митяй, — пролепетал Андрей. — Давай отпустим ее.

— Ты что, гад, засадить меня обратно хочешь? Она же отсюда прямо к ментам побежит, — не переставая тянуть в свою сторону жгут, процедил Митяй. — Тяни, падла, а то я тебя сейчас на куски порежу. Мне терять нечего.

Женщина отчаянно билась на полу под ботинком Митяя, пытаясь сорвать руками петлю. Лицо ее побагровело еще больше.

— Видишь, мучается человек? — усмехнулся Митяй, и Андрей с ужасом увидел, что тот возбуждается. «Да ведь он полный псих», — с ужасом подумал Андрей.

Закрыв глаза, он потянул свой конец жгута. Женщина наконец перестала биться, и Андрей бросился в туалет. Мучительная рвота продолжалась несколько минут. Когда он, шатаясь от слабости и пережитого ужаса, вошел в комнату, то увидел, что Митяй насилует уже мертвую Читу.

Андрей опять бросился в туалет.

Татьяна крутанулась перед зеркалом, еще раз придирчиво оглядев себя с головы до ног. Кажется, все путем. Маленькое черное платье, удачно купленное в секонд-хэнде, в меру строгое и в то же время элегантное. Густые волосы уложены в высокую прическу. Слава богу, это она умела делать сама. А то на парикмахерах разоришься. Чуть полноватые ноги казались длиннее в черных же туфлях на высоченных каблуках. Туфли были одолжены у Светки, соседки по комнате, и чуть-чуть жали. Как я простою в них всю ночь, подумала Татьяна. Ее обычной формой одежды были джинсы и кроссовки. Но ничего не поделаешь, служба!

— Хороша, хороша! — одобрила ее внешний вид хозяйка туфель. — Уходишь-то ты красивая, посмотрим, какая вернешься… — пробурчала она со своей койки.

— Не завидуй, а достигай! — ответила Таня, скинула туфли, уложила их в пакет, всунула ноги в привычную, стоптанную обувку и, схватив с вешалки куртку, исчезла за дверью.

Да, повезло несказанно! Тетя Нина только с пятого захода согласилась наконец пристроить дочь школьной подружки в свое заведение. А на стипендию не разживешься. Мать, правда, присылала кое-какие деньжата, но разве она понимала, каких расходов требует проживание в большом городе?! После окончания школы в Кутаиси тут же вышла замуж за солдатика срочной службы и уехала на родину мужа — в Старую Руссу. Да никуда больше и не выезжала, не видела столицы, не знала здешних цен. Пришлось надавить, заставить родительницу написать письмо однокласснице, Нине Вахтанговне Свимонишвили, жене какого-то ну очень крутого дядьки. Дядька-то был тот еще хмырь! Даром что старик, лет за сорок небось, а так ее, Таньку, разглядывал, что не знала, куда деваться. Зато он и уговорил жену дать бедной девочке-сиротке работу. Папаша-то спился, умер наконец от инфаркта. Так что мама обрела покой после многих лет мучений, но денег в семье не прибавилось. А тут такой заработок предлагался, что Танька едва не выронила дорогущую чашку с кофе, которым ее угостили на кухне. Удачно было и то, что практика уже закончилась, начались каникулы и нет нужды разрываться между ночной работой и дневной учебой.