Протяни ребятам руку

Вот какая задача ему дана на сегодня.

Загнав подальше все эмоции, действуя сосредоточенно и споро, Блейни приступил к работе.

К счастью, рука не была лишена кожного покрова. Некоторые органы, попадавшие к нему на расследование, бывали лишены и этого. Поэтому совсем просто было определить расовую принадлежность человека, которому она принадлежала, что он и сделал, быстро написав на листке бумаги:

Раса: белая.

Теперь надо было определить пол. Это не составляет особого труда, когда в распоряжении исследователя имеется часть груди или половых органов. Но единственно, из чего мог исходить Блейни, была рука. Всего лишь рука. В общем Блейни знал, что женская рука, как правило, менее волосата, чем мужская, пальцы женской руки более хрупкие и тонкие, женская рука имеет более обильный подкожный жировой покров, менее развитую мускулатуру, кости женской руки меньше и легче, с более мелкими порами и большим пространством между ними.

Рука, лежащая перед ним на хирургическом столе, была большая: двадцать пять сантиметров от кончика среднего пальца до запястья, что в переводе на язык обывателя составляло более девяти с половиной дюймов. Блейни не мог себе представить, чтобы рука таких размеров могла принадлежать женщине, если только она не массажистка и не мастер по борьбе. И даже, если допустить эти экзотические для женщины занятия, такой размер женской руки маловероятен. Однако, имея в прошлом печальный опыт в определении пола жертвы по органам, имеющим мало отношения к полу, он не намерен был допускать ошибки.

Рука имела густой, черный, курчавый волосяной покров, что тоже, казалось, указывало на принадлежность к мужчине. Но Блейни довел анализ до конца, произведя измерения костных пор и пространства между ними. В конце концов он записал свой вывод:

Пол: мужской.

"Ну, начало положено, – подумал он. – Теперь мы знаем, что этот отвратительный отрубленный орган принадлежал белому мужчине. – Вытерев лоб полотенцем, он снова принялся за работу.

Осмотр кожного покрова руки под микроскопом убедил Блейни в отсутствии потери эластичности, которая происходит от уменьшения эластичности сетчатки в кожном покрове, это автоматически исключало возможность того, что убитый мог быть старым. Блейни знал, что более детальное изучение кожи не даст ему более точной информации относительно возраста погибшего. Изменения в кожном покрове в ходе роста и старения человеческого организма очень редко предъявляют точные критерии относительно возраста. И он занялся костями.

Рука была отрублена чуть повыше запястья, так что части лучевой и локтевой костей, идущих от запястья до локтя, были отрублены вместе с запястьем. Кроме того, ему следовало тщательно осмотреть кости самой кисти: запястье, ладонь, фаланги.

Работая, он мрачно размышлял, что средний обыватель охарактеризовал бы все его манипуляции как научную бессмыслицу, бесцельную возню псевдочародея. Ну и что, подумал он, к дьяволу среднего обывателя. Я знаю чертовски хорошо, что центры затвердевания кости проходят фазы роста и старения, которые имеют место в определенные возрастные периоды. Я знаю, что, изучив тщательно эти кости, могу довольно точно вычислить возраст этого погибшего белого мужчины. Черт возьми этого среднего обывателя.

На анализ костей у Блейни ушло около трех часов. По ходу исследования он то и дело делал записи, в которых появлялись такие недоступные простому смертному термины, как «проксимальный эпифизный мускул», «ос магнум», «мультангулум майюс» и тому подобное. Окончательная же запись была проста:

Возраст: 18 – 24.

Когда дело дошло до определения возможного роста и веса жертвы, Блейни в отчаянии развел руками. Если бы на экспертизу была предъявлена бедренная кость или локтевая, или хотя бы полностью лучевая кость, он бы произвел измерения любой из них в сантиметрах от сустава до сустава вместе с хрящом и смог бы вычислить рост по формуле Пирсона. Если бы у него была не часть лучевой кости, а вся кость полностью, то таблица имела бы вид:

Мужчина

86.465 плюс 3.271 помноженное на длину лучевой кости

Женщина

82.189 плюс 3.343 помноженное на длину лучевой кости

Затем, чтобы вычислить рост живого человека, он бы отнял 1,5 сантиметра от полученного результата для мужчины и 2 сантиметра для женщины.

К несчастью, у него не было целиком лучевой кости, поэтому нечего было и пытаться определить рост. И хотя рука давала хорошее представление о размере костей жертвы, он не мог строить догадок относительно ее веса, не зная, насколько была развита мускулатура и каков был жировой слой. Оставив всякие попытки в этом направлении, он упаковал руку и обозначил на ярлыке следующий пункт экспертизы: лейтенант Самьюэл Г. Гроссман. Полицейская лаборатория. Он знал, что Гроссман проверит реакцию крови на группу. Без сомнения, он попытается получить отпечатки пальцев, но из этого у него ничего не выйдет, в чем Блейни не сомневался: кончик каждого пальца был аккуратно срезан неизвестным убийцей. Даже чародей не смог бы снять отпечатки пальцев с этой руки, а Гроссман не был им.

Блейни отправил руку по назначению и закончил свои записи. Заключение, которое он в конце концов отправил молодцам из 87-го участка, состояло в следующем:

Раса: белая.

Пол: мужской.

Возраст: 18 – 24.

На основании этих данных ребята из 87-го полицейского участка должны были начать расследование.

Глава 4

Первым, кто начал расследование, был детектив Стив Карелла.

Он начал его на следующий день рано утром. Сидя за своим письменным столом около зарешеченных окон дежурки и наблюдая, как по стеклам стекают дождевые капли, он набрал номер Блейни.

– Доктор Блейни, – отозвался голос на другом конце провода.

– Блейни, это Карелла из 87-го полицейского участка.

– Приветствую.

– Я получил твое заключение по этой руке.

– Ну, и что вас там не устраивает? – спросил Блейни, сразу переходя в оборону.

– Ничего. Наоборот, ты оказал нам большую услугу.

– Рад слышать. Не часто в этом проклятом департаменте признают, что медицинская экспертиза оказывает помощь.

– Мы в 87-м смотрим на это по-другому, – поспешил заверить Карелла. – Мы всегда во многом полагаемся на информацию, которую представляет нам медицинская экспертиза.

– Что ж, это, конечно, приятно слышать. Здесь целыми днями приходится иметь дело с трупами, в конце концов начинают одолевать сомнения. Уверяю тебя, не очень-то большое удовольствие резать мертвецов.

– Вы, ребята, делаете очень нужную работу, – сказал с энтузиазмом Карелла.

– За эти слова – спасибо.

– Это не комплимент. Я действительно так считаю, – горячо подтвердил Карелла. – То, что вы, ребята, делаете – не на виду, но можете не сомневаться, что ваша работа ценится очень высоко.

– Спасибо, приятно слышать.

– Если бы я получал по пять центов за каждый случай, который вы, ребята, помогли нам раскусить, я бы имел кругленькую сумму, – продолжал Карелла, все более и более увлекаясь в порыве благодарности.

– Да ладно уж. Чем могу быть полезен?

– Твое заключение дает важную, конкретную информацию и, безусловно, очень нам пригодится. Но, – продолжал он, – хотелось бы выяснить еще одну вещь.

– Выкладывай.

– Мне пришло в голову, что ты мог бы сообщить кое-что и о том, кто все это сработал.

– Сработал?

– Ну да. Твоя докладная содержит информацию о жертве.

– Ну?

– И это, конечно, облегчит нам работу. Но что ты можешь сказать о виновнике?

– Виновнике?

– Я хочу сказать, ведь кто-то, мужчина ли, женщина ли, произвел это анатомирование.

– Ах, ну да, конечно, – извиняющимся тоном заговорил Блейни, – понимаешь, когда долго приходится возиться с трупами, забываешь, что они не сами собой появились, что кто-то об этом позаботился. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Каждый труп, который исследуешь, воспринимаешь отвлеченно, как какую-нибудь математическую задачку.