Агония

Полковник Кондратьев махнул рукой, из самолета вышли несколько человек. Всех их, несмотря на то, что одеты они были по-разному объединяла одна общая черта: столкнувшись с ними в людской толчее вы забудете как они выглядят через минуту…

Г. Ростов-на-Дону

Аэропорт

10 февраля 1971 года Вечер

Белоснежный Ил-62, прокатившись по рулежке аэропорта замер, я встал (заработал неодобрительный взгляд от шефа за торопливость), самостоятельно вынул сумку с вещами из ящика над головами. Первым вышел на трап, когда открыли люк.

У трапа стояла пара потрепанных аэропортовских автобусов — пассажирский прицеп с тягачом Зил-130. Посмотрев вдаль, где в снежной дымке виднелись здания аэропорта (в отличие от московских аэропортов этот бы какой-то… распластанный по земле, двухэтажный), я вдохнул свежий морозный воздух и пошел на посадку в автобус.

— Погоди! — с трапа спускался шеф — поперек батьки в пекло не лезь! Жди, сейчас нас встретят.

— А если не встретят? — я скептически посмотрел на летное поле, через которое белыми вихрями летела поземка. До здания аэровокзала было метров восемьсот, идти их по стуже мне не хотелось

— Встретят, встретят — Александр Владимирович бросил сумку на промерзший бетон, достал из кармана пачку сигарет, закурил чтобы согреться — Валька приедет…

Примерно через пять минут минут, одну выкуренную сигарету и пару ругательств вполголоса с моей стороны к нам подкатила машина, которой я еще не видел. Небольшая, бежевого цвета, четыре двери, отдельный багажник, большие круглые фары — она больше походила на иномарку. Хлопнула дверь, из машины вышел здоровый, не меньше двух метров ростом мужик. Улыбаясь, шеф пошел к нему навстречу, мужик стиснул его в объятьях так, что я даже забеспокоился за его здоровье. Судя по габаритам, этот мужик мог бороться с медведем.

— Сашка, черт старый, приехал, наконец…

Шеф, наконец, освободился от объятий

— Это мой старый друг Валентин, еще по университету…

— Можно Валёк — прогудел великан

— А это мой стажер Сергей Соболев…

Я неосознанно попятился, чтобы не угодить в объятья великана, заметив это, шеф и Валёк весело расхохотались.

— Да уж, Валька у нас силы немерянной…

Шеф критическим взглядом осмотрел машину

— Колись, на какие доходы купил?

— Прошу снисхождения от советского правосудия — великан шутливо поднял руки — купил на честно заработанное. Новинка советского автомобилестроения — Ваз 2101! Только взял, из первой партии! В Ростове только две таких!

— Ладно — шеф открыл заднюю дверцу, забросил туда багаж — ты, кстати, свой «Москвич» в утиль не сдал часом?

— Как можно — великан шутливо нахмурился — отцу подарил! По селу ездить — самое то.

— Отлично — улыбнулся шеф — нам он понадобится на пару дней. Поехали, что мерзнем…

Историю Валентина Нечипоренко я узнал потом. Вначале он избрал юридическую карьеру, закончил юридический факультет МГУ, по всем показателям его ждало прекрасное распределение и карьера. Но неожиданно для всех он не стал работать по специальности, уехал в Ростовскую область и стал помогать живущему в селе отцу. Отец был известным по всему Союзу пчеловодом и вдвоем они создали пасеку аж под триста пчелосемей. А мед всегда был золотым дном — поэтому Валентин и его отец не бедствовали. Держали несколько торговых мест на Ростовском рынке, торговали, деньги лились рекой. Это и привлекло к нему внимание ОБХСС. Судя по всему, жалобу написал председатель ближайшего колхоза, в котором дела шли ни шатко, ни валко. Только вмешательство шефа, решившего не оставлять в беде своего однокашника, на уровне Генеральной прокуратуры (как бы то ни было деньги, пусть и огромные Валентин и его отец зарабатывали честным трудом), звонок из Москвы в обком партии тормознули раскручивающееся дело. Шили ему такие статьи — вплоть до высшей меры, в приговоре осталась только мелочь, потянувшая на три года лишения свободы. Валёк вмешательства своего однокашника не забыл.

"Копейка" (тогда она еще так не называлась, но я привожу привычное для всех название — прим автора) на удивление тихо и плавно мчалась по заснеженному шоссе, впереди царило веселье — шеф и Валёк вспоминали старых университетских друзей. Я же сидел на заднем сидении в обнимку с поклажей.

— Ты куда нас везешь?

— В баньку! — рыкнул великан — прошлый год такую баньку срубил, до Дона метров сто. Банька — всем банькам банька, с сухим паром! Попаритесь с дороги, потом и разговоры разговаривать будет!

— Э, нет — сказал шеф — поворачивай оглобли в город. Банька отменяется — для баньки совсем времени нет!

— Обижаешь… — пробурчал Валёк — такая банька, эх…

— Не до баньки — твердо сказал Александр Владимирович — времени совсем нет. Размещаемся в Космосе и начинаем работать. Улицу Энгельса знаешь?

— Кто же ее не знает — удивленно ответил великан

— Вот туда мы и поедем… Только сначала в гостиницу.

Г. Ростов-на-Дону

10 февраля 1971 года

Гостиница «Космос» представляла собой огромный, шестнадцатиэтажный параллелепипед из стекла и бетона. Недавно отстроенная, она горделиво возвышалась над городом, подобно какому-нибудь инопланетному сооружению (на фоне прочих построек построенная в стиле «модерн» гостиница и в самом деле смотрелась авангардно). У стеклянных входных дверей толпился народ, стояли таксисты.

— Айн момент, шеф — великан с удивительным для его габаритов проворством выскочил из Жигулей — сейчас все в лучшем виде устрою. Здесь у меня постоянная бронь.

Через минут двадцать великан вернулся уже не такой веселый, на его лице была смесь растерянности и недоумения.

— Ничего не понимаю. Всю бронь буквально перед нами заняли. Обкомовская, горкомовская, профкомовская — ничего нет. Голый вассер! (бесполезно — прим автора)

Шеф повернулся ко мне.

— Интересные дела получаются: обычно есть, а тут вдруг нет. Кто это интересно приехал, что им все номера понадобились? Завтра, с самого утра двигаем на улицу Энгельса. Ищем местное почтовое отделение. Скорее всего, Терентьева получить бандероль еще не успела, поскольку лежит в больнице.

— Есть встречное предложение, шеф — сказал я — вы отрабатываете почтовое отделение на предмет бандероли, а я выхожу в адрес, где живет Терентьева. Вдруг ее муж успел получить эту посылку?

— И верно! Ты случайно не знаешь где здесь можно так спрятаться, чтобы никто нас не нашел пару дней? — обратился шеф к Вальку

Великан, наморщив лоб, немного подумал, потом его лицо просветлело

— Найдется! У Витька Лысого можно спрятаться! На Богатяновке! Там вас даже дивизия «вованов» (слэнговое название внутренних войск — прим автора) не найдет! Поехали!

— Интересные у тебя друзья… — иронически заметил шеф

— Зато не стуканут (не выдадут — прим автора) — заверил его Валек, разворачивая Жигули.

Богатяновка… Один из самых известных районов Ростова — на — Дону, в определенных кругах он котировался наряду с одесскими «интересными» райончиками. Ростов-папа, Одесса-мама, как говорили джентльмены удачи. Про этот район есть даже песенка "На Богатяновке открылася пивная… Там собиралася компания блатная…". С тех пор, как мир узнал эту песню, официанты всех пивных в округе, били себя в грудь, утверждая, что спета песня именно про их пивнушку и не про какую другую.

Богатяновка или Богатый спуск представлял собой припортовый район от берега Дона и выше. Узкие улочки, идущие под большим углом к Дону, к речпорту, некоторые даже не заасфальтированы. Одно и двухэтажные деревянные дома, многие построены еще в прошлом веке, между ними толчется весьма специфическая публика с железными фиксами и синими татуировками на пальцах. Отсутствие судимости у мужика в этом районе расценивалось как отклонение от нормы, а не как норма. В общем, райончик неприятный…