Юго-западный ветер

Комиссар и сам не знал толком, зачем он туда идет, поскольку дело это относилось к другому участку и у него не было доступа к материалам следствия о смерти девушки. Все, что он знал, это что существовала связь между Ольгой и Габриэлом, а также между Габриэлом и чилийцем, который был убит. Родители согласились встретиться с ним; комиссар должен был посетить их в Тижуке.

Он ожидал увидеть стариков и был поражен, когда обнаружил, что разговаривает с людьми ненамного старше его самого. Несчастье оказалось для них ужасным ударом, было похоже, что время для них будто остановилось с момента смерти дочери.

— Я хотел бы с самого начала подчеркнуть, что мой визит совершенно неофициальный. Несчастный случай произошел не в моем округе, и я не расследую обстоятельства ее смерти.

— А почему вы тогда ею интересуетесь?

— Потому что Ольга приходила ко мне как раз накануне, когда я расследовал дело, которое с ней никак не было связано. Она выступила свидетелем в поддержку друга с ее работы. Они вместе приходили ко мне на неофициальную беседу.

— Да, она говорила об этом. Парня звали Габриэл.

— Верно. По правде сказать, там и дела-то никакого не было: просто его напугал один предсказатель судьбы. А Ольга пришла, чтобы убедить нас, что парень в своем уме.

— И все же мне не понятно, почему вы интересуетесь обстоятельствами смерти моей дочери? — спросил отец, повышая голос.

— Я понимаю, какое горе вы испытываете и как вам тяжело об этом говорить, но мне очень хотелось бы узнать, что рассказывала вам Ольга о Габриэле и той встрече в участке.

Отец постарался взять себя в руки.

— Ладно, может быть, даже хуже, что мы об этом боимся говорить, ведь от нашего молчания ее смерть не станет менее реальной. Так что вы хотели узнать?

— Что она вам рассказывала?

— Немного. Она сказала, что ходила в полицейский участок, что вы были очень милы и совершенно не похожи на то, что она думала о полицейских, и что все закончилось тем, что вы сумели всех успокоить.

— Она рассказывала о тех, кто там был?

— Да.

— И?

— А что вы хотите знать? Имена?

— Да, будьте добры.

— Вы сами, этот парень, она и Ирэн.

— А вы знали Ирэн?

— Конечно, много лет. Мы, правда, не думали, что они опять дружат, — тон его сменился и из печального стал раздраженным.

— Милый! Ну что теперь-то расстраиваться! Все это уже не имеет никакого значения, — сказала мать Ольги, но в ее интонациях тоже чувствовалась горечь.

— А что не имеет значения? — спросил Эспиноза.

— Ничего, — ответила мать. — Все это не вернет нам Ольгу.

— Нет ли чего-то такого, что вы хотели упомянуть в отношении Ирэн?

— Комиссар, мы так и не поняли, почему вы задаете эти вопросы? Есть что-то такое, чего мы не знаем о смерти Ольги? Потому что иначе какой смысл нам тут сидеть и обсуждать с вами ее саму и ее друзей?

— Вы совершенно правы. К сожалению, я мало что могу рассказать. Моя неудовлетворенность этим делом проистекает из-за того, что некоторые люди и некоторые события связаны со смертью Ольги. Есть два человека, с которыми общался Габриэл, но которые не были знакомы друг с другом — и оба они погибли. Одна — это Ольга. Другим человеком был иностранец, чилиец по имени Идальго, его убили выстрелом в лицо. Я не хочу сказать, что Габриэл убил их обоих — у него полное алиби на момент смерти Ольги, — но мне не нравятся всякие случайные совпадения, особенно когда речь идет об убийствах.

— Вы что, предполагаете, что наша дочь была убита?

— Нет, я говорю лишь, что был убит иностранец. Что же касается вашей дочери, то я до сих пор ничего не знаю. Вы не расскажете мне, что вы пытались сказать об ее подруге Ирэн?

— Мы всегда считали, что с такими, как Ирэн, ей не стоит водиться.

— Почему?

— Ну, Ольга была девушкой с прочными моральными устоями, а у Ирэн были всякие идеи о том, как женщина должна вести себя в современном обществе, — сообщил Ольгин отец.

— И какие у нее были идеи?

— Идеи относительно взаимоотношений между людьми, — ответила мать, явно защищая светлый образ дочери. — Комиссар, наша дочь росла в Тижуке, здесь чтят традиции, так что у нее были совсем другие друзья, чем эти, из Ипанемы. Но это относится лишь к школьным годам, когда она ходила в школу тут поблизости. А вот когда она поступила в колледж, то мы уже не могли знать, с кем она проводит время. Я не считала, что мне следует вмешиваться в ее жизнь — она уже выросла, и не было никакого смысла продолжать спрашивать ее, с кем она встречается, есть у нее мальчик, ну, все такое. А когда она закончила колледж и уехала в Сан-Пауло с Ирэн, мы и вовсе потеряли возможность присматривать за ней.

— Она жила в Сан-Пауло с Ирэн?

— Да, целый год. Потом она вернулась. Кажется, они поссорились.

— А почему они уехали в Сан-Пауло?

— Они объясняли, что там более выгодные условия работы. Может быть, и так. Но было там что-то еще, что мне не нравилось, хотя я и не знала толком, что. И сейчас не знаю. Но теперь это не имеет значения.

— А она никогда не рассказывала вам о времени, проведенном в Сан-Пауло?

— Очень мало. Мы говорили в основном на простые, обыденные темы, а не об ее отношениях с Ирэн. И даже когда она вернулась, она ничего нам не рассказала. Мы могли только догадываться, что они поссорились.

— А какое впечатление произвела на вас сама Ирэн?

— Никакого. Мы ее не видели.

— Никогда?

— Никогда. У нас сложилось впечатление, что она нас избегает и что Ольга тоже не хочет нас с ней знакомить. Мы узнали, что они снова дружат, только когда она рассказала о встрече у вас в участке.

Эспиноза некоторое время сидел молча. Пара ждала, когда он что-нибудь скажет, но он все молчал. Когда молчать уже стало неловко, отец Ольги произнес:

— Комиссар, вы считаете, что нашу дочь убили?

— Это лишь гипотеза, у меня нет доказательств. В целом все указывает на трагическую случайность.

— Но ведь вы бы не стали нас навещать, если бы у вас не было каких-то подозрений?

— Я обещаю вам, что если я выясню что-либо, проливающее свет на обстоятельства ее смерти, то обязательно лично вам сообщу. Прошу вас только об одной услуге. Не говорите никому об этом нашем разговоре. То есть для всех — я никогда у вас не был. Вы можете быть уверены в одном: я действительно сильно огорчен смертью Ольги и постараюсь сделать все возможное, чтобы выяснить, что на самом деле произошло. Благодарю за то, что согласились меня принять.

Он оставил автомобиль у Ольгиного дома и прошел пешком к ближайшей станции метро, откуда она ехала на работу. Спустившись по ступенькам, он попытался найти место, где она должна была стоять в то утро, зажатая со всех сторон густой толпой. Ему представились плотно прижатые друг к другу тела, шум приближающегося поезда, голос из громкоговорителя, предупреждающий всех отойти от края платформы, потом незаметный толчок, отчаянные попытки схватиться за что-то или за кого-нибудь и, возможно, жуткий взгляд убийцы.

Эспиноза долго глядел на прибывавшие и отправлявшиеся поезда, пронаблюдал за платформой, когда она заполняется народом и когда пустеет. Он пытался представить себе убийцу без лица, надеясь, что образ сложится сам, что он сможет его увидеть. Было почти восемь часов, когда комиссар вышел из метро и вернулся к своей машине.

Дома его ждало шесть сообщений на автоответчике от Ирэн. Пока он отсутствовал, она звонила практически каждые полчаса. Во всех сообщениях было много нежных слов о том, как она по нему соскучилась, но не было ни слова о ее поездке.

Когда он позвонил Ирэн, было немного больше девяти, она сразу же взяла трубку:

— Милый, я уж думала, что сегодня с тобой так и не поговорю! Что-нибудь случилось?

— Я ходил на ту станцию метро, где умерла Ольга.

— Какие-то новости? Ты теперь ведешь это дело?

— Ничего нового. Дело все еще в 19-м участке. Мое расследование неофициальное, никто о нем не знает.