Леди, леди, это я!

– Можно подумать, что тут никого нет, – сказал Карелла.

– Сестра, наверное, зашла в кабинет, – отозвался Мейер.

Они стали ждать. Через несколько секунд послышались приглушенные шаги, доносившиеся из длинного коридора, ведущего к приемной, и в комнату, приветливо улыбаясь, вошла блондинка. На ней был белый халат и белые туфли. Волосы были стянуты на затылке в тугой узел. У нее было приятное правильной формы лицо с проницательным взглядом больших голубых глаз. Ей было наверняка лет сорок, но выглядела она молодой дамой с приветливой улыбкой и умным взглядом голубых глаз.

– Что вам угодно, джентльмены? – спросила она.

– Здравствуйте, – сказал Карелла. – Скажите, пожалуйста, не могли бы мы видеть доктора Мэдисона?

– Да?

– Он у себя? Женщина улыбнулась.

– Насколько я понимаю, вы не записаны на прием сегодня? – спросила она.

– Нет, не записаны, – сказал Мейер. – Так доктор у себя?

– Да, доктор у себя, – снова улыбнулась женщина.

– В таком случае, доложите, пожалуйста, ему о нашем приходе.

– А не могли бы вы сказать о цели вашего визита?

– Это связано с полицией, – неопределенно ответил Мейер.

– Да? – Тонкие брови женщины чуть приподнялись. – Так, понятно. – Она на мгновение задумалась. – А что... а каким образом это связано с полицией?

– Мы пришли сюда по делу чисто личного порядка и предпочли бы разговаривать с самим доктором, если, конечно, вы не возражаете.

– Боюсь, что вам придется изложить суть дела мне, поскольку вы и разговариваете с “самим доктором”.

– Что?

– Доктор Мэдисон – это я.

– Вы – доктор Мэдисон?

– Да, – утвердительно кивнула она. – Так что же вам нужно, джентльмены?

– Я полагаю, нам лучше побеседовать с вами в кабинете, доктор.

– Почему? Сестра сейчас отпущена на обед, и до двух часов у меня никто не записан. Мы спокойно можем поговорить и здесь. Надеюсь, разговор не займет слишком много времени, не так ли?

– Ну, видите ли, это будет зависеть...

– А в чем дело? Кто-то не сообщил о пациенте с огнестрельным ранением?

– Нет, на этот раз вопрос несколько сложнее, доктор Мэдисон.

– Да что вы?

– В том-то и дело. – Карелла набрал воздуха в легкие и спросил: – Доктор Мэдисон, признаете ли вы, что вами в прошлую субботу был произведен незаконный аборт девушке по имени Эйлин Гленнон?

По выражению лица доктора Мэдисон можно было понять, что вопрос этот не столько встревожил, сколько позабавил ее. Брови ее поднялись еще выше, а на лице снова появилась улыбка.

– Простите, я не совсем понимаю вас, – сказала она.

– Я сказал, доктор Мэдисон, следующее: признаете ли вы, что в прошлую субботу...

– Да, конечно же, – не дала ему договорить доктор Мэдисон. – Конечно же, подпольные аборты я делаю обычно по субботам. Кромсать пациентов – мое любимое занятие по уик-эндам. До свидания, джентльмены.

Она повернулась к ним спиной и уже собиралась уйти, но резкий тон Кареллы заставил ее замереть на месте.

– Стойте, доктор Мэдисон!

– А в чем дело? – проговорила она, снова поворачиваясь к ним. – С чего это я должна тут выслушивать ваши глупые и оскорбительные домыслы! Если уж вам взбрело в голову...

– Полагаю, что вам придется услышать кое-что еще более обидное для вас, – вмешался Мейер. – Дело в том, что Эйлин Гленнон умерла.

– Весьма сожалею и сочувствую, но тем не менее я не имею ни малейшего представления о том, кто она такая или с какой стати ее смерть вы связываете...

– Ваше имя нам назвала мать Эйлин, доктор Мэдисон. Вы что, считаете, что ваше имя она наугад вытянула из шапки с бумажками, да?

– Я понятия не имею, откуда она его вытащила и почему назвала. Я не знаю никого по имени Эйлин Гленнон и уж тем более не делала ей аборт, поскольку в жизни своей не занималась противозаконной деятельностью. У меня солидная практика и я не стала бы идти на такой риск... ставя под угрозу...

– А какова ваша специализация, доктор Мэдисон?

– Я врач общей практики.

– Трудно, наверное? Ну, знаете, женщине трудно, наверное, самой зарабатывать себе на жизнь?

– Я справляюсь совсем неплохо. И ваше сочувствие явно не по адресу. Так что, если у вас нет ко мне никаких иных дел, то позвольте мне заняться своими...

– Постойте, доктор Мэдисон. Что это вас так потянуло вдруг в кабинет? Все обстоит не так уж просто.

– А что еще вам от меня нужно? – спросила доктор Мэдисон.

– Мы хотим, чтобы вы рассказали нам, что произошло здесь в субботу утром.

– Ровным счетом ничего. Утром в субботу меня здесь даже не было. По субботам прием у меня начинается с двух часов дня.

– А в котором часу пришла к вам Эйлин Гленнон?

– Я не имею ни малейшего понятия о том, кто такая эта Эйлин Гленнон.

– Это – девушка, которую вы прооперировали в прошлую субботу, – сказал Мейер. – Девушка, которая потеряла сознание и умерла от внутреннего кровотечения. Случилось это в парке, находящемся отсюда всего в шести кварталах. Вот это и есть Эйлин Гленнон, доктор Мэдисон.

– В субботу я вообще не делала ни одной операции.

– Так в котором часу она пришла к вам?

– Это – полная чепуха и пустая трата времени. Если ее здесь не было, то как я могу назвать вам время?

– А вам уже известно о ее смерти?

– Мне даже неизвестно, что она вообще когда-либо жила на белом свете. Конечно, я вполне представляю себе, что она была очень милой девчушкой, но...

– Почему вы называете ее милой девчушкой, доктор Мэдисон?

– Что?

– Вот вы только что назвали ее очень милой девчушкой. А почему?

– Ну, не знаю почему. А она что – не была милой девчушкой?

– В том-то и дело, что была, но вы-то откуда это знаете?

– Что знаю? Ну, что, по-вашему, я могу знать? – взорвалась доктор Мэдисон.

– А то, что это и в самом деле была хорошенькая девушка всего шестнадцати лет от роду.

– Этого я не знала и не знаю. Я вообще услышала это имя впервые в жизни всего несколько минут назад.

– А вы не читали вчерашних газет?

– Нет. Я вообще не имею времени читать что-либо помимо журналов по своей специальности.

– А когда вы в последний раз читали газеты, доктор Мэдисон?

– Не помню... В среду, в четверг... нет, не могу припомнить. Я же только что сказала...

– Значит, вы не знали, что она умерла?

– Нет. И я вам это уже говорила. Теперь у вас ко мне все?

– В котором часу вы ее прооперировали, доктор Мэдисон?

– Я этого не делала. А кроме того, я не понимаю, каким образом вы собираетесь доказать обратное. Вы сами сказали, что девушка умерла. Значит, она никак не сможет давать показания, что это...

– Ах так? Значит, она пришла сюда без сопровождающих, да?

– Она вообще сюда не приходила. Просто она мертва и не у кого спрашивать. А я лично никогда не видела ее и даже не слышала о ней.

– А о Клер Таунсенд вы слышали когда-нибудь? – резко спросил Карелла.

– Что?

Он решил рискнуть. Только что она сказала, что не читала ни одной газеты с середины прошлой недели, то есть она может не знать об убийстве Клер. Поэтому он и решился на блеф.

– Зато жива Клер Таунсенд, – сказал он. – И она призналась нам в том, что это она организовала аборт для Эйлин Гленнон и что договаривалась она об этом именно с вами, доктор Мэдисон. Что вы на это скажете?

Ответа не последовало.

– Я думаю, вам лучше собраться и поехать с нами в центр, чтобы обсудить все это лично с Клер – согласны? – сказал Мейер.

– Но я и не предполагала...

– Вы и не предполагали, что Клер расскажет об этом нам, да? Ну, так вот, дело сделано. Что вы теперь скажете?

– Я не имею никакого отношения к смерти этой девушки, – сказала доктор Мэдисон.

– Не имеете? А кто же делал ей аборт?

– Я не имею никакого отношения к ее смерти!

– Где вы делали операцию?

– Здесь.

– В субботу утром?

– Да.

– В котором часу?

– Она приехала сюда в десять утра.