Лазурный берег

— Только вот что мы Демьянычу про Анри скажем? — рассуждал вслух Рогов.— Не сказать же, что упустили. Тогда конец операции.

— Подожди паниковать,— рассудительно заметил Плахов.— Посмотрим, куда он...

Машина долго ехала через весь город, пока не остановилась в пустынном квартале, куда Вася с Игорем еще не забредали. Припарковавшись у супермаркета, Анри двинулся в глубь квартала. «Убойщики», нацепив для маскировки маски поросят, которые с утра раздавали на набережной ввиду рекламы все того же мультфильма, со всей осторожностью следовали за ним. На тихой улочке Анри огляделся.

— Глянь туда,— шепнул Игорь.— Кактус на балконе. Точно такой же. Никак еще одна конспиративная...

— Повезло...

Из-за угла на Анри наскочила худая длинная брюнетка. Заверещала на всю улицу:

— Анри, мон амур, чтоб ты сдох, как собака!.. Где ты шляешься?! Я шатаюсь здесь уже двадцать минут, словно парижская прошмандовка...

— Тише, Сусанна, тише,— стал успокаивать Перес брюнетку, оглядываясь по сторонам.— Что ты горланишь на всю улицу?

Он увидел поросячьи пятачки и вздрогнул.

— Анри, сладкий хрен, ты уже совсем! Боишься рекламных свиней, тупое чудовище! Пойдем скорее наверх, я вся иссохла! Ты знаешь, этот ваш Жюль оказался таким грязным животным...

Анри и брюнетка скрылись в подъезде.

— Запиши адрес, Вася,— довольно потер ладони Плахов.— И поехали, надо еще с Тимофеем поговорить...

Офис конторы по продаже волшебного бальзама обнаружился в бизнес-центре «Оптимальный», недалеко от Летнего сада. Еще полгода назад здесь была общественная баня, в которой Жора в прошлом неоднократно спасался, когда отключали горячую воду. Так себе была баня: старая, не слишком гигиеничная, но все же...

И когда успели бизнес-центр отгрохать? Белые стены, все сверкает, кругом зеркала.

В приемной сидел за столом молоденький клерк в наушниках. Закрыв глаза, неслышно подпевал неведомому певцу. Любимов подождал с минуту. Клерк глаз не открыл, а напротив — стал вдруг энергично раскачиваться в такт музыке. Судя по судорожным движениям, это был какой-нибудь рэп.

«Наркоман, что ли,— подумал Жора.— Или бальзама своего нажрался».

Тронул клерка за плечо. Парень очнулся, мгновенно принял деловой вид, снял наушники и поздоровался:

— Вы за бальзамом?

— Да, знаете, хотелось бы... — усмехнулся Любимов.— Вечной молодости.

— И вы ее достойны! — по-рекламному выкрикнул парень.— Вам сколько бальзама? Какого эффекта хотите?

— Ну... а какой максимальный?

— А вот посмотрите на меня,— привстал вдруг юноша,— Мне тридцать лет. А выгляжу на девятнадцать. Вот это эффект!..

Любимов крякнул. Такого наглого вранья он не ожидал.

— Паспорт показать? — словно бы уловил клерк его сомнения.

— Верю-верю... — Жора сам не объяснил бы, почему отказался от удовольствия созерцания клеркова паспорта. Видимо, профессиональный гипноз.— А сколько для такого эффекта надо?..

— Полный курс рассчитан на год. Потом, после перерыва, еще. Упаковки хватает на месяц.

— И почем она? — уточнил Жора.

— Сто долларов. Оптом — скидка. До пятнадцати процентов в зависимости от количества.

— Спасибо, мне в розницу.. Только бы подробней узнать, что это за корень.

— Прованский корень жизни,— фальшивый юноша вновь привстал и произнес эти слова настолько торжественно, будто бы по меньшей мере анонсировал появление в бальном зале особы царских кровей.

— Майонез не из него делают?

— Прованс — это такая местность на юге Франции,— не поддался на провокацию клерк.— А корень там, в горах, растет.

— Один? Без цветка? — напирал Любимов.

— Почему, с цветком,— менее уверенно ответил клерк.

— И как он называется?

— Прованский корень жизни!

— А по науке?

— Не знаю... Я же не ботаник... Мы только корни получаем.

— Тогда, может, шеф знает? — Жора кивнул на дверь с надписью «Генеральный директор».— Название корня по науке?..

— Вряд ли... А вы, собственно, кто? — клерк заподозрил неладное.

Жора вытащил удостоверение, сунул юноше в глаза:

— Сотрудник «Красной книги». Есть сигнал, что вы используете растения, которые запрещено собирать. Исчезающие виды...

Егоров доедал луковый суп. Без особого удовольствия, но и без отвращения. Никаких сомнений — вещь куда более съедобная, чем устрицы или, боже упаси, кал морского ежа. То есть даже не так: в отличие от устриц или ежа, ПРОСТО СЪЕДОБНАЯ вещь. Ежа с устрицами просто есть нельзя. А луковый суп можно.

Но, в общем, вряд ли нужно.

Взяли луковицу, положили в кастрюлю, сварили, сверху бухнули кусок хлеба и еще сыр на него. И все. И продают за семь с полтиной. Жулики. Что за народ!..

Дима и Николай, впрочем, согласились бы сейчас и на луковый суп. Они не успели с утра позавтракать, а теперь вот уже полдня шатались за Егоровым. Дима, пока Хомяк набивал утробу, вызвался сбегать в «Макдональдс» за гамбургером.

В этот момент в кафе появилась Кристина.

Завидев Сергея Аркадьевича, бросила иронически:

— А-а, это опять вы, господин киношник?..

Егоров смерил ее отсутствующим взглядом. С удовлетворением отметил, что не испытывает никаких особых эмоций. И что он в ней нашел? Задница слишком большая. Нос какой-то кривой. Морщины. Глаз, похоже, косит. И вообще: ощутив себя актером, он научился управлять своими чувствами.

— Мадам,— ответил рассеянно,— вы меня с кем-то спутали...

Он оставил на столе восемь евро мелочью и вышел на улицу.

Николай бросился к Кристине:

— Девушка, а кто это? Очень лицо знакомое.

Кристина критически оглядела Николая, но снизошла до ответа:

— Очень странный тип. Типа, шизик. Сергей зовут. Сначала ко мне клеился. «Я,— говорит,— гость фестиваля, кино снимаю...» А сам по фальшивому билету во Дворец полез. Врет как сивый мерин...

Николай только в затылке почесал. Эта информация еще больше запутывала дело.

Вернулся Дима с гамбургерами, и охранники Троицкого быстро припустили вслед за Хомяком, который, впрочем, вновь никуда не торопился, а брел себе вальяжно в сторону пляжа.

А Кристина заказала кофе, взяла со стола газету.. Икнула. На самой первой странице был портрет того самого Абеля, который нынешней ночью едва не... совсем чуть-чуть... которого она сама выгнала из своего номера...

Заголовок гласил: «Новая звезда мирового кинематографа провел ночь неизвестно где».

Кристина замычала. Она-то знала, где провел ночь «новая звезда». И как именно «звезда» хотел, но не смог эту ночь провести.

Кристина уронила голову на столик и заплакала. Но быстро взяла себя в руки. Может быть, еще не все потеряно?.. Она шла по набережной и лихорадочно размышляла: Канны город маленький, Абель еще здесь, нужно его найти, извиниться... Его адрес знают в оргкомитете фестиваля...

И вдруг она услышала его имя. Остановилась. Прислушалась. Ее обогнали двое мужчин. Известный питерский телеведущий Сергей Шалашов и молодой розовощекий человек.

— Итак, Николенька,— размеренно вещал Шалашов.— В продолжение нашего разговора о публичности. Вот пример Абеля Шмабеля. С ним еще ничего не произошло. Может быть, он еще и не получит никаких призов. Однако одна сенсационная премьера — и каков результат!..

— Какой?..— испуганно спросил Коля.

— А такой,— назидательно сказал Шалашов,— что сегодня с утра в бюро фестиваля пришли уже четыре женщины, которые требовали срочно найти Абеля, потому что они либо беременны от него, либо собираются забеременеть, либо получили от него предложение сниматься в следующем фильме. Либо еще с какой искрометной фантазией...

— И что же делают с ними в бюро фестиваля?

— Как что, Николя?.. Естественно, вежливо посылают на...

Кристина не дослушала, на что посылают женщин с искрометной фантазией. Она сбросила туфли на высоких каблуках и рванула по улице с криком — «Фена не-ет! Билетов не-ет! Режиссера не-ет!».