Глаза убийцы

— Я очень тщательно проверил. Слежки нет. Могу дать полную гарантию. Но я уйду через черный ход в переулок. Буду у тебя через шестьдесят секунд после того, как повешу трубку. Ты должен открыть входную дверь.

— Послушай, если тебя кто-нибудь увидит…

— Я знаю, но я в шляпе, куртке и темных очках, и я войду в вестибюль, только если в нем никого не будет. Ты откроешь сразу, я поднимусь по лестнице. Не запирай дверь квартиры.

— Ладно. Если ты уверен…

— Да, но я хочу, чтобы ты подтвердил, что это тот человек, который нам нужен.

Беккер повесил трубку и огляделся. Следят ли за ним? Полной уверенности у него не было, но он надеялся, что полицейских рядом нет. Женщина говорила по телефону, не обращая на него ни малейшего внимания. Пожилой мужчина платил в кассе за кофе, больше никого — только продавцы супермаркета.

Ему пришлось пробежаться по всему магазину, прежде чем он нашел телефон. Рядом с молочным отделом горела надпись «Выход».

Беккер подхватил тележку и, поглядывая на других покупателей, направился к задней части магазина. Полной уверенности быть не может… Он немного постоял у молочного отдела, потом бросил тележку и зашагал к вращающейся двери под надписью «Выход». В следующее мгновение он оказался в складском помещении, где пахло гнилыми продуктами. Беккер решительно прошел по коридору и спустился по лестнице, поглядывая на дверь за спиной.

Никто его не преследовал. Через пять секунд он уже бежал по переулку, который находился позади магазина. Наконец Беккер свернул за угол, преодолел последние сто футов и подошел к входу в дом, где жил Друз. Он нажал кнопку на почтовом ящике, тут же раздался гудок, дверь открылась, и Беккер вошел. Лифт находился впереди, но он свернул направо и, перешагивая через две ступеньки, стал быстро подниматься по лестнице. Еще через несколько минут он промчался по коридору и толкнул дверь в квартиру Друза. Она была открыта.

— Проклятье, Майк…

Обычно лицо Друза оставалось неподвижным, словно маска, вырезанная из тыквы. Но сейчас он казался встревоженным, на лбу появились вертикальные складки. На Друзе был тонкий светлый свитер и хорошо выглаженные брюки. Руки он держал в карманах.

— Это он?

Беккер показал ему фотографию Филиппа Джорджа. Друз взял ее, подошел к свету и, слегка выпятив нижнюю губу, принялся внимательно изучать снимок.

— Хм.

— Это почти наверняка он, — сказал Беккер. — Все сходится: блондин, грузное тело — в реальной жизни он выглядит еще более толстым, чем на фотографии. Снимок сделан четыре или пять лет назад. И его не было на других фотографиях. К тому же Стефани недавно звонила ему из Нью-Йорка.

Наконец актер кивнул.

— Вполне возможно. Похож. Но я видел того типа всего несколько мгновений. — Друз щелкнул пальцами. — Потом он убежал.

— Это он, — нетерпеливо повторил Беккер.

— Да, да, пожалуй. Если учесть, что прошло несколько лет… Да.

— Проклятье, Карло! — воскликнул Беккер, и его красивое лицо оживилось. Он крепко обнял актера за шею, и тот ощутил приятную теплоту в животе — у него никогда не было друзей. — Черт возьми, мы сумели опередить полицию.

— И что теперь? — спросил Друз.

Он почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке. Как это странно — улыбаться по-настоящему!

Беккер отпустил приятеля.

— Я должен вернуться домой и подумать. Выход всегда есть. Сегодня вечером, после окончания спектакля, приходи ко мне в офис. Даже если за мной следят, в здании полицейских не будет. Позвони перед выходом, и я спущусь вниз, чтобы открыть боковую дверь возле пандуса. Если им покажется, что ты сам отпираешь ее, они ничего не заподозрят.

Филипп Джордж.

Беккер размышлял над новой проблемой всю дорогу до больницы. Они должны добраться до любовника как можно быстрее. Он остановился у столика секретарши.

— Люси, у тебя есть расписание занятий?

— Кажется, да. — Секретарша распахнула дверцу шкафа, где стояли папки, немного покопалась в нем, вытащила желтую брошюру и протянула Беккеру. — Постарайтесь ее вернуть, это единственный экземпляр.

— Конечно, — рассеянно ответил он, листая страницы.

Руку пронзила боль, и он посмотрел на свои пальцы более внимательно. Нужно было забинтовать рану…

— Люси… — Он подошел к столу девушки. — У нас есть большой бактерицидный пластырь? Я обжег палец.

— Думаю, есть. — Секретарша поискала в своем столе и нашла коробку с бинтами. — Сейчас посмотрим… О господи, доктор Беккер, где вы умудрились так сильно обжечься?

Он позволил ей наложить повязку, а потом по коридору прошел в свой кабинет, отпер дверь и сел за письменный стол. Юридический колледж, Джордж… Беккер посмотрел на часы. Половина второго. «Джордж: Основные правонарушения. 1.30–3.00».

Он сейчас на лекции. Беккер снял трубку, набрал номер юридического колледжа и немного поболтал с женщиной, ответившей на его звонок:

— Позовите, пожалуйста, Фила Джорджа… На лекции? Понятно, — сказал он, изо всех сил изображая разочарование. — Это его друг из университета Хэмлайн. Я уезжаю из города в ужасной спешке, мы должны были увидеться в один из ближайших вечеров, и я пытаюсь заново организовать все свои встречи… Вам известно его расписание на ближайшую неделю?.. Нет, я не могу ждать, у меня сейчас начинается семинар, который закончится поздно, а после него я сразу улетаю. Я звонил жене Фила, но там никто не берет трубку… Да, я могу немного подождать…

Секретарша положила трубку на стол, и Беккер услышал, что она куда-то ушла. Спустя пару минут она снова взяла трубку.

— Завтра вечером с семи до десяти у него семинар по судебному процессу. А остальные дни свободны.

— Большое спасибо, — радостно сказал Беккер. — Вы мне очень помогли. Как вас зовут?.. Очень благодарен вам, Нэнси. Кстати, а где именно будет проходить занятие?.. Еще раз спасибо.

Он повесил трубку, откинулся на спинку кресла и переплел пальцы. У Джорджа будут вечерние семинары. Возможно, из этого факта удастся извлечь пользу. Какая у него машина? Красный полноприводной джип. Немного позже можно покружить около дома Джорджа. Беккер знал, что он живет на Проспект-парк и, скорее всего, оставляет автомобиль на улице.

Друз почти не сомневался, что его друг принимает наркотики, но не знал, что именно. В театральном мире очень популярен кокаин, но Беккер не был кокаинистом, по крайней мере, не ограничивался только этим. Временами Друз замечал, что его приятель улетает и тогда его красивое лицо озаряется внутренней радостью и свободой; в другие моменты он казался мрачным, холодным и расчетливым.

Так или иначе, но возбуждение, владевшее им, довольно быстро рассеялось. Когда Друз пришел в больницу, Беккер с трудом себя сдерживал. Сейчас он был холоден как лед.

— Завтра вечером его не будет дома, — сказал Беккер. — Я понимаю, что у нас немного времени. Он ездит на огненно-красном джипе «чероки», который паркует за Пейк-холлом.

Затем Беккер объяснил остальное, и Друз покачал головой.

— Удачный случай? Что за чушь?

— Другого способа нет, — спокойно ответил Беккер. — Если мы попытаемся его выманить и устроить ловушку, то напугаем его. Наверняка он боится, что мы за ним явимся. Я не могу позвонить ему и предложить встретиться где-нибудь за углом. Он будет опасаться, что кто-нибудь его отыскал или что за ним пришел убийца.

— Жаль, что не существует другой возможности, — вздохнул Друз.

Он огляделся по сторонам и понял, что находится в каком-то исследовательском кабинете. Беккер встретил его у черного хода, который обычно был закрыт, и провел по тускло освещенному коридору к красной металлической двери, открыл ее своим ключом и вошел внутрь. Вдоль стен располагались ряды шкафов из нержавеющей стали, у одной стены стояла металлическая тележка, центр комнаты освещали мощные лампы дневного света. Их голоса отражались от стен, как мячики для настольного тенниса. Здесь было холодно.