Полицейское управление

Штерн и О'Шонесси сходили в магазин за едой, купили сосиски, сандвичи, пиццу для Гаса. Детективы ели в своей комнате, а Мэлоун у себя в комнате грыз бутерброд с сыром и баклажаном и читал очередное дело.

Штерн закинул ноги на стол, наклонился, достал банку пива и открыл ее, швырнув жестяную пробочку через плечо. Отхлебнул из банки и посмотрел на сидевшего напротив О'Шонесси.

— Все еще встречаешься с Пеной?

— Конечно. Таких не бросают. Все бесплатно: постель, кормежка и любовь, стоит только мне захотеть.

— Слушай, а каково это — заниматься любовью с женщиной, которая пользуется противозачаточной пеной? Неприятно, наверное?

— Ничего неприятного! — огрызнулся О'Шонесси.

Штерн подмигнул Хайнеману.

— Слушай, Пэт, а какая пена на вкус?

— Да, Пэт, она бывает разного вкуса? — присоединился и Хайнеман.

— Черт, откуда мне знать! — заорал О'Шонесси. — Вы же знаете, что я этим не занимаюсь!

— Жаль. А надо бы тебе попробовать, — посоветовал Штерн.

Зазвонил телефон, и Хайнеман снял трубку. Выслушав кого-то, ответил:

— Ясно.

Встал с куском пиццы в руке и, подойдя к кабинету Мэлоуна, заглянул внутрь.

— К нам едет инспектор, — объявил он.

Пятнадцать минут спустя инспектор Николас Замбрано вошел в 5-й участок. Тяжеловесный, с голосом, похожим на скрипучий гравий, он отслужил в полиции тридцать три года. Несмотря на огромные габариты, он сохранил крепкие мышцы. Картину портил только большой живот. Смуглое лицо, большие карие глаза и теплая средиземноморская улыбка говорили о доброте, хотя Николас Замбрано мог быть и требовательным, и жестким.

Войдя в кабинет Мэлоуна, он кое-как разместил на стуле свою почти двухметровую внушительную фигуру.

— Как дела, Дэн?

— Нормально. Кофе?

— Только мой сделай покрепче, — ответил Николас и хитровато подмигнул.

Мэлоун вышел в соседнюю комнату и вернулся с двумя стаканами, до половины наполненными кофе. Выдвинув нижний ящик стола, он достал бутылку «Джек Дэниелс» и помрачнел, увидев, что бутылка, откупоренная всего два дня назад, уже пуста на две трети. Долив оба стакана доверху виски, он подвинул один инспектору. Замбрано, развалившийся на стуле, поднес стакан к носу, с удовольствием вдыхая запах виски.

— Удивился, застав тебя на работе. Ведь ты сегодня выходной.

— Кое-какие дела потребовали моего присутствия. Решил заехать и разгрести эту груду бумаг.

Замбрано укоризненно вздохнул.

— Нельзя, чтобы Служба заменяла жену. Если ты совершишь эту ошибку, то в один прекрасный день, проснувшись, обнаружишь, что женился на уличной девке. Мой тебе совет: женись, обзаведись семьей.

— Я ведь был женат, если вы помните. Обжегся.

— Ерунда! Не все браки разваливаются.

— При нашей работе чаще всего кончается этим.

Замбрано вздохнул, сдаваясь, и спросил:

— Сколько ребят у тебя в бригаде?

— По списку — двадцать четыре. Двое сейчас работают в управлении, один прикомандирован к представителю президента в нашем городе и один на больничном с сердечным приступом. Остается двадцать человек.

Замбрано замялся.

— Дэн… мэр хочет забрать одного из твоих людей на неделю или чуть дольше. Приехала его приятельница, которую надо покатать по городу.

— Инспектор! Мы уже замучились катать его подружек. Какого черта он не возьмет одного из своих охранников?

— Во-первых, она хочет сначала заехать в Маленькую Италию, где у нее полно друзей, а твой участок ближе всего. Во-вторых, если кого-то из его охранников увидят в «Блуминдейле», когда тот тащит пакеты за дамой, весь мир тотчас узнает, что Красавчик Гарри завел себе новую подружку, — вот тебе и ответ. Говорят, он без ума от этой девушки. Может быть, он даже назначит ее комиссаром.

— Ну и ну. А его жена примет у нее присягу.

Замбрано ухмыльнулся, осушил стакан и подвинул его Мэлоуну.

— Кофе на этот раз не надо.

Мэлоун налил добрую порцию виски и вручил стакан инспектору. Несколько секунд Замбрано изучал темную сверкающую жидкость, потом поднял голову.

— Ты знаешь инспектора Бовена?

— Того, что по связям с землячествами?

— Тот самый. Возможно, он скоро заглянет к тебе, чтобы проверить, как обстоят у тебя дела с общинами, как у тебя с этой стороной работы.

— С чем?

— Последнее дитя, которое выродили конторские крысы в управлении. Они убедили комиссара, что каждое подразделение в ведомстве, включая участковые бригады детективов, должны заниматься этими связями. Предполагается, что ты будешь узнавать о нуждах землячеств и составлять программы для их обеспечения. Операцию назвали «Участие». Бовена назначили офицером связи между управлением и детективами отдела.

— Ну и что мне составлять? Да мои парни так и норовят заставить подать на них жалобу каждую бабу, которая приходит в контору, если она хоть отдаленно смахивает на приличную женщину.

— Напиши обычную ерунду по четыреста сорок пятой форме и покажи Бовену.

— Посмотрите на эту гору бумаг! И они еще хотят добавить мне писанины!

Замбрано пожал плечами.

— Я обрисовал тебе обстановку и сказал, какую почту хотят получать от тебя в управлении. Все, что от тебя требуется, — приукрасить свою работу.

Он залпом прикончил виски и встал.

— Спасибо за гостеприимство. — Подойдя к двери, Замбрано обернулся: — Между прочим, человек в красной ермолке позвонил комиссару и выразил благодарность.

Глава 2

Среда, 10 июня

На следующее утро, в 7.40, сержант Брэди стоял за массивной конторкой 5-го участка, листая сержантский блокнот. Он взглянул на дежурного лейтенанта, начинающего смену с обычных записей в журнале, на настенные часы и, вынув изо рта сигару, положил ее в пепельницу. Время построения второго взвода.

— Какие пожелания, Лу? — спросил Брэди у дежурного лейтенанта.

Тот поднял голову.

— Скажи смене, чтобы избавили меня от своих пуэрто-риканских головоломок. У меня сегодня не то настроение, чтобы выслушивать всякую галиматью. Кстати, Джордж, скажи в секторе «Чарли», чтобы купили мне на обед свиную отбивную.

— Будет сделано, Лу.

Брэди сунул блокнот под мышку и направился в комнату инструктажей, где собралась смена.

— А ну, всем строиться! — гаркнул он, входя.

Второй взвод нехотя, оставив кофе и сигареты, выстроился в две неровные шеренги.

Брэди оглядел подчиненных.

— Внимание, перекличка!

Он выкликал имена, определяя каждому полицейскому участок, сектор, время обеда, давая оперативные задания.

— Повестки пока отложить. Больше двигаться. Обратить внимание на места, где нередки несчастные случаи. Сектор «Адам», следите за грабителями инкассаторов. Сектор «Дэвид», лепите штрафы на машины и штрафуйте нарушителей правил стоянки у здания суда. Судьи жалуются, что им негде поставить машину. Седьмая бригада занимается розыском зеленого «олдсмобила», которым пользовались при совершении убийства. Правый передний бампер смят. Номера Нью-Джерси, справа на ветровом стекле трещины. Сектор «Чарли», лейтенант хочет на обед свиную отбивную. Можете прихватить и «дудочку», к тому времени он совсем иссохнет. — «Дудочкой» называли бутылку из-под содовой, наполненную виски. — Задания ясны?

Две шеренги полицейских стояли молча, тупо глядя перед собой.

— Так, теперь проверка, — буркнул Брэди.

Сержант Брэди отдал Службе сорок лет жизни. Через год — в отставку. И слава Богу. Ему все труднее становилось ладить с новым поколением полицейских. Какая выправка, какой блеск были в старые добрые времена! Производя смотр первой шеренги, он уныло взглянул на маленьких коренастых женщин-полицейских с широкими, как доски объявлений, задами и боками, наплывающими на портупеи. Черные с их проклятыми прическами «афро», на которых с трудом держались форменные фуражки. Пуэрториканцы с их проклятым пушком, как на персике, и сальными бакенбардами. Даже ирландцы прониклись духом вседозволенности и отрастили длинные лохмы, которые опрыскивали лаком, и усы, похожие на велосипедные рули. В раздевалке воняло как в гнусном французском борделе. На весь участок был только один белый с коротко подстриженными волосами, в аккуратно пригнанной форме и сверкающих ботинках — и тот проклятый гомик! Да. Самое время уходить.