Удавка для бессмертных

– Простите? – Он чуть наклоняется ко мне, не отрывая глаз от Су.

– Когда вещи становятся прозрачны?

Он отвечает сразу, не раздумывая:

– Когда приходит смерть.

Браво!

– Вы не сутенер, вы Аристократ своего рода, то есть человек, понимающий суть изящного.

– Я ничего не понял, – перебивает нас Киллер, – но лица у вас обоих очень торжественные, как будто вы все поняли, поэтому выпьем за вас. За понимание.

– Я забыла, как называется эта вещь Набокова? – пытается догнать нас Су.

– «Прозрачные вещи», – говорю я, подождав для приличия некоторое время. Аристократ согласно и уважительно кивает.

– Мне надо отлить, пардон, – Киллер встает, пошатываясь и с трудом вытаскивая ноги из-под столика. Су смеется. Аристократ вздыхает и достает карманные часы.

– Проводница не проверяла ваши билеты, – говорит он, чуть касаясь длинными ухоженными пальцами стакана. Мы переглядываемся и молчим. – Есть некоторые соображения насчет железных надежных предметов. Я понял намек и могу предложить убежище. Нет, не поймите меня неправильно, я ценю вашу свободу и допускаю, что кто-то ждет вас в городе чугунных коней, но хочу предупредить. Этот человек, – кивок в сторону, откуда только что с таким трудом выползал Киллер, – он обошел все купе и осмотрел пассажиров перед тем, как выбрал наше. А женщину, чье место он занял, проводница уговорила перебраться в другое купе. Вот я и думаю, – Аристократ откинулся назад и сел более вольно, прислонившись спиной к стенке вагона, – я думаю, что вы убегаете, а вас догоняют. А поскольку я ценю красоту, предлагаю сотрудничество.

– Как это? – спрашивает Су, она пугается, а я ошарашена. Мне в голову не приходило ни разу оглянуться за время нашего ночного путешествия.

– Ну как. Очень просто. Человек я свободный, имею неплохую усадьбу и надежные связи. Скоро будет Бологое. Предлагаю вам перед остановкой выпрыгнуть из поезда. Я дерну стоп-кран. Дойдете до станции пешком, а потом доедете до городка Умольня. Маленький городок. Церковь, кладбище, два магазина, домик фельдшера. Что еще надо? Красивейшие места, их Левитан писал. У меня там дом, так, на всякий случай, иногда отдыхаю от Москвы. В нем живет тетушка Феня, добрая, только дура немножко. Живите сколько хотите. Я подъеду через несколько дней: дела в Ленинграде. Тогда и обсудим дальнейшее, так сказать, сотрудничество. Ну что, пошли?

– Куда? – спрашиваем мы хором.

– Вызволять Киллера из туалета. Он там заснул, я полагаю. Придется просить проводницу открыть дверь. Поможете дотащить до купе.

Мы не понимаем. Мы не двинемся с места, пока нам не объяснят, в два голоса сообщаем Аристократу.

– Элементарно, – брезгливо морщится тот. – По роду деятельности я несколько, как это сказать, беспокоюсь за свою жизнь и свободу, поэтому, когда этот человек вот так откровенно осмотрел вагон и выбрал мое купе, я решил, что он шел за мной. И принял некоторые меры предосторожности. Это просто: он купил бутылку, а проводница выдала мне стаканы. Несколько капель почти незаметны. Я решил его усыпить еще до того, как вы спустились вниз. Это по ходу разговора и по вашему виду я понял, что он шел за вами. Какая разница, в конце концов, отчего спит этот супермен? Главное – для чего. Для того, чтобы вы спокойно ушли. Ну?

– Минуточку! – мне надоели наши невероятные приключения, я решила для себя, что больше никого и никуда тащить не буду, пока не выяснятся все обстоятельства. – Минуточку, у него есть багаж?

– Конечно, есть, – ухмыляется Аристократ, – и я могу поставить сто к одному, что знаю этот багаж. Я знаю, что у него в спортивной сумке. Будем спорить?

– Нет. Где эта сумка?

– Подожди, – перебивает меня Су, – ты что, всерьез собираешься прыгать с поезда? Давай перетащим его сюда, и пусть спит. В Ленинграде быстренько выйдем.

– Ничего не получится. Это я говорю, учитывая вес тела, – заявляет Аристократ.

– А что у него с телом?

– Тела у него много. До Ленинграда он, может быть, и поспал бы, но, учитывая количество снотворного на величину массы тела, гарантии дать не могу.

– Да это бред какой-то, никуда я не буду прыгать, он что-то напутал. Зачем мы ему? – Су совершенно искренне возмущена.

Я смотрю на Су. Су опускает глаза. Сумка у Киллера спортивная, «молния» заедает.

– Ну, что я вам говорил! – из практически пустого нутра извлекается длинный металлический цилиндр.

– Что это? – я смотрю, не понимая, Су переводит взгляд с меня на Аристократа.

– Это глушитель! Глу-ши-тель. Для бесшумного выстрела.

– А где то, из чего стреляют? – заглядывает в сумку Су.

– Голубушки мои, да они же все носят это на себе! Не расстаются.

– Бред, – не унимается Су, – зачем человеку, который собрался нас убивать, громко сообщать, что он – киллер?

– Да исключительно из самонадеянности, уверяю вас.

– А где у него может быть пистолет? Он же практически голый, – я провожу руками у себя по груди, вспоминая его майку и трикотажные штаны с отвисшими коленками. – Вот! Я поняла. Надо пойти в туалет и посмотреть. Если на нем где-нибудь прилеплено оружие, мы будем прыгать.

Су решает не ждать до туалета, она засовывает пальчик в отверстие с резьбой, пока мы идем по коридору, останавливается у первого же курящего мужчины и спрашивает, что это такое?

– Глушитель, – бросив один взгляд, говорит тот, – где взяла?

Аристократ бледнеет и отворачивает лицо.

– Нашла, – говорит Су и брезгливо выбрасывает цилиндр в приоткрытое окно.

Проводница, зевая, бредет к туалету и сначала уверенно дергает ручку и стучит в дверь.

– Пассажир! – Она прислоняется ухом к двери. – Пассажир, откройте, вы заняли место общего пользования! Давно сидит? – Это вопрос к нам.

– Да больше часа уже! – ужасается Аристократ, внимательно осмотрев перед этим циферблат часов. – Мы решили, что он заснул, лучше все-таки уложить его в купе.

Она открывает дверь. Беспокойство на ее лице сменяется досадой и пониманием: приглушенный неудобным положением головы храп слышен всем. Нам тесно в крошечном тамбуре, я становлюсь на цыпочки и вижу почти сползшего с унитаза Киллера. Когда проводницу уговорили не беспокоиться – «ну выпил мужик, его и развезло!» – и она отходит, мы трое с сомнением смотрим друг на друга: разбросавший ноги Киллер кажется огромным.

– Ну, девочки, давайте так. Я – за руки, вы – за ноги, – решительно протискивается в туалет Аристократ.

Легкое головокружение «дежа вю», но я не успеваю хорошенько обдумать странности последних двух дней и нашу с Су специализацию по перетаскиванию крупногабаритных мужчин, потому что рука моя, уже привычно захватив щиколотку, натыкается на твердый предмет. Штанина задирается с трудом, с равнодушием смертника я смотрю на пистолет, закрепленный широкой резинкой для женских чулок.

Пока мы передвигались по коридору вагона, уговаривая всех желающих покурить, уйти и поднять откидные сиденья, я думала, сколько может весить отдельно взятая нога? Все-таки худо-бедно, но ведро воды, а это, должно быть, килограммов десять, я тащу перед собой запросто. Но эта нога в ужасающих размеров кроссовке тянула меня к полу, так что через некоторое время и я, и Су переместили ноги Киллера, чтобы они находились щиколотками у нас под мышками. Теперь стало тяжелее Аристократу, в конечном итоге мы все-таки доволокли тяжеленное тело в свое купе, задирая его крупным задом полосатую ковровую дорожку. Потом Су сидела, обмахиваясь, я поправляла эту дорожку, а Аристократ допивал коньяк.

– Посидим, – он решил как следует отдышаться перед важным броском. – А вы поешьте, поешьте, у вас впереди трудная дорога. Позвольте поинтересоваться, – он склонился к Су, – все-таки я приглашаю в свой дом, доверяю безоглядно, как вас зовут полностью?

– Сусанна Ли.

– Красиво звучит. Как псевдоним.

– Мы ведь можем и не воспользоваться вашим гостеприимством, – замечаю я, решив пресечь более близкое знакомство. – И вообще, исходя из обстоятельств, это вы у нас в долгу. Вы напоили Киллера, он заснул в туалете, а мы помогли вам его дотащить.