Счет по-венециански

Глава 14

Через два дня Брунетти получил-таки список внутренних звонков из дома и офиса Тревизана, сделанных за последние полгода, правда, для этого ему пришлось обращаться за соответствующим распоряжением к судье Вантуно. Как Гвидо и предполагал, в списке обнаружилось несколько звонков в бар «У Пинетты», но никакой системы ему уловить не удавалось. Он заглянул в список междугородных звонков, проверил даты и время, когда набирали номер телефона-автомата на станции в Падуе, но они никак не соотносились ни по датам, ни по времени со звонками в бар в Местре.

Он положил перед собой обе распечатки и какое-то время просто на них смотрел. В отличие от списка междугородных и международных звонков, в новом приводились имена владельцев телефонов и адреса, по которым они были установлены. Эта информация находилась в длинной колонке справа на каждой из тридцати страниц документа. Брунетти начал было читать эту колонку, но через пару минут забросил это занятие.

Он взял список и спустился в небольшой кабинет синьорины Элеттры. Стол у окна был вроде бы новым, но на нем, как и прежде, красовалась ваза венецианского стекла, а в ней огромный букет, едва ли не более элегантный и радостный, чем сам сосуд.

Это великолепие дополнял шарфик синьорины Элеттры, расцветку которого модельер явно позаимствовал у канареек.

— Доброе утро, комиссар, — сказала она, когда он вошел, и сверкнула улыбкой, радостной, как букет у нее на столе.

— Доброе утро, синьорина, — ответил он, — у меня к вам вопрос.

Он кивнул головой в сторону компьютера, показывая, что «вы» относится не только к ней, но и к машине.

— По поводу этого? — спросила она, показывая на распечатку.

— Да. Это список звонков Тревизана. Не прошло и полугода, — добавил он, не в силах сдержать раздражение: подумать только, сколько времени ушло впустую, пока официальные органы сподобились выдать нужную информацию.

— Что же вы, комиссар? Надо было сразу сказать, что вам это нужно срочно.

— У вас там друзья? — поинтересовался Брунетти, уже не удивляясь разнообразию знакомств синьорины Элеттры.

— Да, Джорджо, — бросила она, явно не собираясь распространяться на эту тему.

— Как вы думаете, он мог бы… — начал Брунетти.

Она улыбнулась и молча протянула руку. Гвидо отдал бумаги.

— Мне нужно, чтобы эти звонки классифицировали по частоте набора.

Она склонилась над столом и сделала пометку в блокноте.

— А еще что? — спросила она, задорно улыбаясь, будто они с комиссаром затеяли увлекательную игру.

— Еще мне нужно знать, сколько раз звонили по телефону в какие-либо общественные места: бары, рестораны, даже будки на улице.

Она снова заговорщицки улыбнулась:

— Это все?

— Нет. Еще я хотел бы знать, какой из номеров принадлежит убийце. — Если он и ожидал, что она бездумно занесет и это задание в свой блокнот, то сильно ошибся. — Но, боюсь, тут вы не сможете мне помочь, — добавил он и улыбнулся, давая понять, что пошутил.

— Да, синьор, это мы вряд ли сможем сказать, — проговорила синьорина Элеттра. — Зато, — и она взмахнула пачкой бумаг, словно мечом, — его имя вполне может оказаться в этом списке.

«Вполне возможно», — подумал Брунетти и спросил:

— Сколько времени на это уйдет? — Счет он, разумеется, вел на дни.

Синьорина Элеттра взглянула на часы, пролистала документ, выясняя, сколько всего в нем страниц, и сообщила:

— Если Джорджо сегодня работает, к обеду, я думаю, будет готово.

— Но как? — вырвалось у Брунетти, не успевшего придать своему вопросу необходимую бесстрастность.

— Я установила модем на телефонную линию вице-квесторе, — пояснила она и показала на металлический ящичек, стоявший на столе в паре сантиметров от телефона. Провода от этой штуки вели к компьютеру. — Джорджо надо будет всего-то вывести информацию на экран, включить программку, чтобы рассортировать звонки по частотности, а потом послать то, что получится, на печать через мой принтер. — Она перевела дыхание и продолжила: — Номера будут расположены в зависимости от частоты, с которой их набирали; плюс там будет информация о дате и времени звонка. А хотите, можно указать, сколько длился каждый звонок. — Она держала ручку наготове в ожидании его ответа.

— Да, это пригодится. А список звонков, поступавших на телефон в зале одного бара в Местре, он сможет сделать, как вы думаете?

Она кивнула, но ничего не сказала, так как сосредоточенно записывала его указания в свой блокнот.

— Сегодня к обеду? — спросил Брунетти.

— Если Джорджо на месте, тогда наверняка.

Не успел Гвидо покинуть ее кабинет, как она уже сняла телефонную трубку. Ясно: сейчас она позвонит и, с помощью этого Джорджо, да еще той прямоугольной штуковины, что подсоединена к ее компьютеру, перемахнет через все препятствия, расставленные телефонной компанией на пути к информации, а заодно и через все законы, в которых прописано, что можно, а что нельзя узнать, не имея на руках судебного распоряжения.

Вернувшись к себе в кабинет, Брунетти написал краткий отчет для Патты, в котором изложил, что было сделано и даже что планируется на ближайшие несколько дней. В общем, первую половину отчета составляли признания в неудачах, зато вторая, состряпанная из выдумок, дышала оптимизмом. Так или иначе, он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить Патту хотя бы на время. Покончив с этим делом, он позвонил Убальдо Лотто и попросил о встрече, предпочтительно сегодня же днем, поскольку ему необходимо задать несколько вопросов по поводу адвокатской практики Тревизана. Синьор Лотто сначала ломался, уверяя, что знаком лишь с финансовыми операциями, а отнюдь не с юридической деятельностью зятя, но в конце концов нехотя согласился встретиться с Брунетти и сказал, что ждет его у себя в офисе к половине шестого.

Офис, как оказалось, находился в том же здании и на одном этаже с конторой Тревизана на улице Двадцать второго марта, прямо над Коммерческим банком Италии, — лучшего адреса для конторы в Венеции и придумать нельзя. Брунетти был на месте за несколько минут до назначенного времени. Секретарь проводил в помещение, настолько красноречиво говорившее о профиле организации, что Гвидо без труда представил себе какого-нибудь молодого талантливого телережиссера, снимающего передачу о молодом, талантливом финансисте именно в таких декорациях. В комнате размером с половину теннисного корта стояли восемь столов, на каждом из которых возвышался компьютерный терминал с монитором; каждая рабочая зона была отгорожена от остального помещения складными ширмами высотой по пояс, обитыми светло-зеленой тканью. За столами сидели пять молодых людей и три девушки; Брунетти обратил внимание, что никто из них не поднял головы, когда он проходил мимо их столов, следуя за своим провожатым.

Молодой человек остановился у двери в кабинет, два раза постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул ее, пропуская Брунетти вперед. Гвидо вошел и заметил Лотто, стоявшего у дверей высокого шкафа у дальней стены: хозяин кабинета, подавшись вперед, пытался достать что-то из глубины шкафа. Брунетти услышал, как дверь кабинета закрылась, и оглянулся, чтобы посмотреть, остался ли секретарь вместе с ним в кабинете. Нет, вышел. Он вновь повернулся к Лотто, тот стоял теперь чуть поодаль от шкафа с бутылкой сладкого вермута в правой руке и двумя стаканами в левой.

— Хотите выпить, комиссар? — спросил он. — Я обычно пропускаю стаканчик-другой как раз в это время дня.

— Благодарю вас, — отозвался Брунетти, который терпеть не мог сладкие спиртные напитки. — С удовольствием.

Он улыбнулся, и Лотто жестом пригласил его пройти в ту часть кабинета, где стоял низенький столик на тонких ножках и два стула.

Лотто щедро наполнил стаканы и направился к столику. Брунетти взял свою порцию, поблагодарил, но пить не стал, дожидаясь, пока хозяин поставит бутылку на стол, уселся напротив него, одарил его самой что ни на есть дружелюбной улыбкой и поднял свой стакан: «Чин-чин». Сладкая жидкость скользнула по языку, потом по гортани, словно оставляя за собой вязкий липкий след. Вкус алкоголя тонул в приторной сладости — ощущение такое, будто пьешь смесь лосьона после бритья с абрикосовым нектаром.