Убит по собственному желанию

Между тем Мазуров на скамеечке около подъезда, где обитало семейство Касатоновых, долго разговаривал с Волей. Лицо у Воли при этом было на удивление спокойным, хотя похороны ее сына прошли только вчера. Она, как обычно, курила свои папиросы. Говорили они долго, так долго, что вышедшая из подъезда женщина в чёрном, терпеливо ожидавшая окончания разговора, все-таки не выдержала. Она подошла, и, извинившись перед Мазуровым, что прошептала на ухо Воле. Та в ответ кивнула головой.

— Ладно, возьми сто рублей, но чтобы в эти деньги уложилась.

Женщина ушла, а Воля кивнула в её сторону:

— Вот, Сашка в гробу, в земле, а Нинка беременная. Успел сынок напоследок еще мне потомство сделать. Судя по тому, как Нинку рвет — мальчишка будет.

— У вас сколько внуков-то уже, Воля? — Поинтересовался Мазуров.

— Шестеро. Две девки на выданье, две девчонки сикушки еще дедсадовские и два мальчишки. Один сын Касатика, два года ему, и Гера от старшей дочки, шестнадцать лет ему только-только на днях стукнуло.

Она как-то даже размягчилась, заулыбалась.

— Самый умный из всех наших детей. Со школы одни пятерки приносит. Я сначала даже не верила, думала — подделывает дневник. Оказалось — нет, все честно. Память у него хорошая. Один раз услышит на уроке и сразу запоминает. Он тут недавно областную олимпиаду по математике выиграл, представляете, Иван Михалыч? Я думаю, отец его покойный, Тузовый, в гробу переворачивается. Он и копейки то с трудом считал.

Мазуров припомнил другой талант покойного уголовника.

— Да, но зато мог в любую форточку пролезть. Там где голова пролазила, там и он сам пролазил. Тоже редкий был талант в своем жанре.

Тут к подъезду подъехал Уазик, из него выскочил Астафьев. Первым делом он поздоровался с Волей.

— Здравствуйте, Воля Александровна! Вы извините, что отрываю от разговора, Иван Михайлович, но вас руководство вызывает. Я вам уже телефон оборвал, а вы не отвечаете.

Мазуров удивился.

— Не было ничего.

Он достал свой мобильный телефон, с недоумением посмотрел на табло.

— Ба, да он же сел у меня!

Юрий взялся за голову.

— Когда вы новый мобильник себе купите, Иван Михайлович? Это же смешно, в двадцать первом веке жить с такой древней трубой! Позор!

Мазуров нашел свои аргументы.

— Зато у него цифры большие, без очков видно, не то, что эти нынешние. Я там на этих новых две клавиши одним пальцем жму. Да этот и надежней. Я его сколько раз ронял и ничего. Если бы ему еще аккумулятор новый достать, ему бы цены не было. Ну до свидания, Воля Александровна. Что-то мне кажется, что мы это дело раскрутим. Тем более что теперь есть где искать.

— До свидания.

Опера сели в машину и уехали.

Вечером, в кабинете Колодникова собрались все оперативники: Мазуров, Астафьев, Зудов, Шаврин. Все они выглядели такими уставшими, словно пахали в поле, а не вели оперативную работу.

— Ну, что, орлы мои? Что накопали? — Подбодрил подчиненных Колодников.

— Орлы копать не могут, их дело летать. Это вы нас с кротами перепутали, — пошутил Астафьев.

Колодников сегодня к юмору был холоден.

— Давай без шуток, Юра, а раз первый вылез, говори, что сделал по телефонам?

— Телефоны Вазы и Коника я пробил, оба они мегафоновские, и не так много у них абонентов. У одного пять постоянных говорунов, у второго семь. Но установить удалось не всех. Чаще всего им звонят двое, но оба телефона записаны на каких-то малолеток.

— Что за малолетки? Фамилии?

— Малышев и Куропаткин. Обоим по 16 лет.

— Пробил их?

— Да, одного из них. Получилась забавная картина. Куропаткин этот паспорт потерял еще год назад, написал заявление, ему выдали другой. И как раз по этому, утерянному паспорту зарегистрирован этот номер.

— Действительно, забавно. А давно этот номер зарегистрировали?

— Полгода назад. Я попробовал даже узнать, кто регистрировал его, но та девушка давно уволилась, да и вряд ли она вспомнит этого человека. Их сколько к ним приходят.

Мазуров был настроен более оптимистично.

— Это ты зря. Кто его знает? Может, он сделал ей какой редкий комплимент или пригласил в ресторан? Узнай адрес этой дамы, сходи на дом.

— Иван Михайлович! Вы смеетесь, что ли?…

Но Колодников предложение старшего товарища поддержал.

— Сходи-сходи, раз старшие говорят! Как раз полгода назад и появилась в наших краях эта банда. Что со вторым паспортом?

— Некто Малышев Игорь Макарович, 16 лет от роду. Паспорт его, существующий, но до него я еще не добрался. Не хватило времени.

— Доберись и обязательно. Теперь мышка-наружка, что у нас накопала?

Наблюдения Зудова были просты, но не без загадок.

— Ваза после ГАИ сразу встретился с Коником, поехали они на рынок, и, как думаете, что они там смотрели?

Колодников тут же разозлился.

— Откуда я знаю!? Паша, оружия у нас в открытой продаже нет, так что он мог покупать все, что угодно, от кроссовок до велосипеда.

— Чуть-чуть не угадали, Андрей Викторович! Машины они смотрели! И интересовались в основном «шестерками» и «семерками».

— Подержанными? — Спросил Мазуров.

— Ну естественно! Новых на нашем рынке не продают. Попробовали две машины, но они их не устроили. Были уж совсем «убитые».

— Ясно. Машины они берут неприметные, в этом тоже есть своя логика. Что в лугах, Алексей?

Шаврин, как показалось Астафьеву, за этот день изрядно загорел и все время почесывался.

— Прочесали половину Лугов, подняли на уши всех рыбаков и отдыхающих. Комары закусали чуть не до смерти. Кое-что нашли. Видели рыбаки Никифорова в районе Березового озера. Подходил, просил курить, просил спички. Стибрил у них одну удочку. У других отдыхающих попросил хлеба, сказал, что сломалась машина, не может ее оставить, ждет третий день помощь. Потом у этих же туристов ночью исчезли топор и котелок. Оба лежали просто так, у костра.

— Плохо. Сейчас он таким способом обживется, и хрен мы его оттуда выживем. Хорошо хоть он еще никого не пришиб этим топором. Что у вас, Иван Михайлович?

— Опросил Волю, есть кое-что новое. Я думаю, надо ехать на место преступления, у меня там кое какие наметки есть. Если все подтвердиться, можно будет уже конкретно говорить о подозреваемых.

— Хорошо, давайте езжайте.

— Юрку дашь? — Спросил Мазуров.

— Не можешь ты без него, я чувствую!

Мазуров пояснил.

— Андрей, я семь лет вообще без напарника работал, один! И сколько задерживал беглых, помнишь? Я же должен свой опыт ему передать.

Колодников махнул рукой.

— Ладно, бери. Вас же теперь одного нельзя оставлять. Как там Воля? Все плачет?

— Переживает. Но внешне так сильно не скажешь. Сильная женщина!

Зудов попробовал поддеть старого сыщика.

— Как-то ты ее, Иван Михайлович, уважаешь, что ли? Это за что еще?

Мазуров был предельно жесток.

— Ты знаешь, сколько я ее знаю? Лет сорок. Я мальчишкой еще был, а она уже была королева района. Эх и красивая была, зараза! Яркая такая девка была, глазастая, курносая, с такой потрясающей фигурой! Потом она за этого Касатика замуж вышла, дети у них пошли. Касатик ведь тоже красавец был! Ростом под два метра, с лица только картины писать. Красивая была пара. Только Касатик все из тюрьмы да в ссылку перебивался. Эх, сколько нам хлопот доставило все это семейство!

Колодников все же не понимал отношения Мазурова к Воле.

— И после этого вы к ней так спокойно относитесь?

— А что я ее, должен как Гитлера ненавидеть? Что делать, если вот такая она, ее уже не переделать и не изменить. Она живет этим, и жизнь у ней, надо сказать, не сладкая. Она вот скупила три квартиры на одной площадке, объединила их в одну. Народу там — как в Китае. Человек двадцать живет — муравейник. А сколько при этом мужчин? Один пацан двух лет да подросток. А остальные одни женщины. Мужики же кто в земле, кто в тюрьме. У ней три сына уже в могиле, три зятя. Два зятя и два сына в зоне. А сколько она по тюрьмам да по зонам ездила, посылки собирала, встречи выбивала. О! Жизнь у нее не сахар.