Гроссмейстер сыска

– Ну, смелее! – подбодрил его тот. – Здесь неглубоко, прыгай!

– А ведь тогда Юрий Леонидович не случайно тачку свою чпокнул! – вдруг серьезно заявил Бобров.

– Что имеется в виду? – деловито спросил Крячко, подвигаясь поближе.

– Ему кто-то тормоза испортил, – понизив голос, сказал Бобров. – Теперь-то я в этом на сто процентов уверен! А сразу не поверил. Он мне сказал, что на повороте у него вдруг тормоза отказали, просил посмотреть… Последствий не было, вот он тоже не придал значения. Машину оставил, а сам уехал – дела у него были срочные… А больше я его уже не видел. И не позвонил он мне. А у нас с ребятами сомнения были все-таки…

– Что за сомнения? С какими ребятами? – спросил Гуров.

– Ну, насчет машины, – объяснил Бобров. – Насчет тормозов. Ребята, которые тачку смотрели, говорят мне: Дмитрич, мол, кто-то тормоза нарочно испортил! А я тоже не придал значения. Да и закрутился… А оно вон как получилось! Опять в аварию попал?

– Не угадал, – сказал Гуров. – Все по-другому было. Только вряд ли это его утешило. Но давай сначала закончим с тормозами. Где эти ребята, которые в них так хорошо разбираются? Зовите их сюда!

– Понял! – послушно сказал Бобров и, быстро набрав на клавиатуре мобильника нужную комбинацию цифр, прокричал в трубку: – Семин? Дуй ко мне срочно! Дело важное, понял? Ждать не могу!

Семин появился так быстро, что Гуров даже не успел напомнить Боброву, что этот механик сегодня, согласно легенде, находится в отгуле. Было Семину около сорока лет, он выглядел крепким, себе на уме мужиком, с упрямым прищуром въедливых глаз и резкими скулами. На незнакомых ему людей он посмотрел с предубеждением, как будто был уверен, что ничего хорошего ждать от них не следует.

Бобров растерянно развел руками и почти извиняющимся тоном сказал своему работнику:

– Слышь, Петрович! Вот мы тут как раз о том, о чем ты мне говорил, – насчет «Форда», значит… Ну чего ты не понял? Юрия Леонидовича машина! И не смотри на меня, как Ленин на буржуазию! Люди вот интересуются… Между прочим, очень серьезные люди… Так что бросай прикидываться – чего ты мне там про тормоза говорил?

Семин выслушал с абсолютным хладнокровием, не моргнув глазом, а потом искоса изучающе уставился на Гурова.

– Что за люди? – с большим достоинством спросил он.

– Хорошие люди, – внушительно сказал Гуров. – Из Главного управления внутренних дел. Оперуполномоченные по особо важным делам – полковник Гуров и полковник Крячко. Или тебе меньше генерала не подавай?

– Начальники, значит, – констатировал Семин. – Ну нам-то это все равно. Мне хоть генерал, хоть маршал – на мне ничего такого нет.

– Между прочим, сокрытие от следствия фактов, касающихся преступления, является уголовно наказуемым деянием, – напомнил Крячко.

– А мне скрывать нечего, – отрезал Семин. – Мое дело десятое. Тем более Скока доконали все-таки…

– А ты знаешь? – ахнул Бобров. – Откуда ты знаешь?

– Новости имею привычку смотреть, Дмитрич, – спокойно ответил механик. – По телевизору. В московских новостях передавали – завалили этого Скока прямо у собственного порога. Как говорится, сколько веревочке ни виться… – Он обернулся к Гурову. – Насчет тормозов интересуетесь? Прямо скажу – было дело. Тормоза Скоку кто-то специально попортил. Если бы не его счастье, он бы еще три дня назад на небеса отправился.

– Ты в этом уверен? – спросил Гуров. – Не могло так быть, что тормоза сами отказали?

– Ничего себе! – презрительно сказал механик. – Сами! Кому ты это говоришь? У Скока тачка была новая, практически с нуля. А тормозные шланги были намеренно повреждены…

– Перерезаны, что ли? – уточнил Гуров.

– Не совсем так, – поправил Семин. – Не перерезаны, а, скорее, перетерты… нет, перекушены – так вернее будет. Точно, перекушены чем-то вроде кусачек – таких, знаешь, не особенно острых… Может, для того, чтобы это дело в глаза особенно не бросалось? Ну да кто понимает, все равно сообразит.

– Значит, Скоку намеренно вывели из строя тормоза? – подытожил Гуров. – А как ты думаешь, когда это могло произойти? Ну, то есть, ведь он должен был заметить, что тормозов у него не имеется, когда еще из гаража выезжал, верно?

– В принципе, да, – согласился Семин. – Но по-всякому может быть… Вообще, я думаю, кто-то это спроворил, когда Скок, например, машину уже вывел и пошел гараж запирать. Умелый человек может успеть. Разные асы бывают…

– Это правильно, – согласился Гуров. – Встречаются. Но, я так понимаю, никаких доказательств ваших слов уже не осталось? Тормоза вы заменили…

– И тормоза, и еще много чего, – подтвердил Семин. – Он же на этой тачке в «жигуль» влетел, а потом в кусты. Но мы все уже поправили, это верно. Никаких следов преступления. Так что хотите верьте, а не хотите – как хотите. Я вам рассказал не потому, что так сильно вас испугался, а просто потому, что мне скрывать нечего. Только учтите, если вздумаете меня на суд вызвать, я еще подумаю – подтверждать свои показания или нет. А может, ничего и не было? Никаких следов ведь не осталось. Скажут, наврал Семин. Еще и срок впаяют за намеренное искажение фактов. Нет, я не согласен.

– Насчет этого рано беспокоиться, – сказал Гуров. – Сначала этого, с кусачками, поймать надо… А тебе, Семин, спасибо! Нам важно было убедиться, что Скок погиб не случайно. Только у меня просьба будет – особо о нашем посещении не распространяться. Никому от этого пользы не будет, а вред может получиться большой, даже для тебя самого. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Дураком вроде никогда не считали, – ответил Семин и тут же нетерпеливо добавил: – Ну, так я пойду?

– Ага, можешь идти, – кивнул Гуров.

Когда механик вышел, он снова повернулся к хозяину мастерской и сказал:

– Ну, с тормозами мы разобрались… Теперь еще один вопрос остался. Как думаешь, кто мог такое сделать?

Мясистое лицо Боброва болезненно сморщилось. Он с испугом посмотрел на Гурова.

– Да не знаю я! – голосом, в котором звучало отчаяние, воскликнул он. – Вы вообще такие вопросы задаете! Скок у нас иногда машину чинил – у него раньше «Тойота» была, – а больше мы с ним никаких дел… Честное слово! Мы с ним – здравствуй-прощай, и все дела!