Деньги или закон

«Они не обратятся! – подумал Туров. – Вот так, разменял пятый десяток, кое-чего в жизни добился, считал себя умным и вдруг выяснил, что шарик, хотя и крутится, но сам по себе, и с твоими желаниями не считается».

– Хорошо, – Тур отер ладонью лицо, как бы стирая нечто лишнее, мешающее. – Что насчет Рябова и Рудина? Уверен, что они приложили руку к происшедшему.

– Возможно, – согласился Гуров. – Даже очень возможно. Мы пытались их посмотреть. «Посмотреть» – наше профессиональное выражение. Но с улицы к ним не подойдешь, слишком сильна охрана. А индивидуального подхода мы не имеем. Если мы зацепим исполнителя, тогда будем думать.

«Даже я, не имеющий опыта в сыскном деле, понимаю: человек не ищет ключ, если не знает, где дверь, они не рвались ко мне, они пытаются захватить Толика, значит – сидиром уже у них. Я без него беззащитен, они способны меня разорить. Вы, господа хорошие, обязаны думать именно так. А вы собираетесь заниматься черт знает чем. Гуляющие вокруг моих родственничков придурки…»

– Не стоит нервничать, уважаемый Илья Ильич. У ваших соперников нет сидирома, если бы был, они бы действовали иначе.

Холодное спокойствие сыщика остудило магната.

– Да, чуть было не забыл, – Гуров недовольно покачал головой. – Я прошу вас взять под свою опеку одну женщину, ей около сорока, она очень недурна собой, вполне может сойти за любовницу. Она старательна, вежлива, пунктуальна: может оказаться полезной в моей работе.

– Она ваша сотрудница? Агент? – поинтересовался Тур.

– Нет, женщина из прошлого, умная, опытная. Разрешите мне дать ей телефон вашего секретаря, пусть он о ней позаботится, устроит в какой-нибудь офис подавать кофе, улыбаться, на большее она не способна.

Тур некоторое время молчал, затем ответил:

– Лучше мы обойдемся без посредников. Пусть девушка придет сюда, мы с ней обо всем договоримся.

– Хорошо, – Гуров поклонился. – Всего вам доброго, – и ушел.

– Он еще помнит женщин своего прошлого, – сказал насмешливо Тур. – Ну-ну, посмотрим, так ли уж неподкупны его люди.

Естественно, что неприятели Турова, менее способные и удачливые, но очень богатые, Илья Петрович Рябов и Николай Васильевич Рудин, тут же узнали о происшествии на Малой Бронной и незамедлительно встретились. Они практически не посещали рестораны и тем более не участвовали в светских тусовках.

У каждого имелся свой ресторан, офис и дом, нигде больше они не бывали. Имели приходящих женщин, этим и ограничивались их личные расходы. Одни люди посвящают свою жизнь науке, другие – искусству. Рябов и Рудин делали деньги. Зачем им такие деньги, они не задумывались, как человек не задумывается, а зачем он живет?

Они несли колоссальные расходы на охрану: ведь сама жизнь – штука крайне ценная. Хотя с точки зрения нормального человека жизнь Рябова и Рудина не многим отличалась от пусть очень комфортабельного, но тюремного заключения.

Узнав от своих людей в МВД о перестрелке на Бронной, Рудин позвонил коллеге и пригласил к себе на чашку чая. Все происходило так же, как и в последнюю встречу. Тот же кабинет, полки с мертвыми книгами, рюмка коньяка и сигарета. Казалось, рюмка бездонна, а сигарета не сгорает.

В связи с происшедшими событиями сегодня пауза была короче, сил на долгое молчание не хватало. Рябов в волнении не пригубил, как обычно, а глотнул из рюмки, даже затянулся сигаретой. Он сжал свой худенький кулачок, постучал по подлокотнику кресла.

– Кто творит непотребное? Где золотой диск и твой ловкий Черт? Он взял деньги, убил младшего Турова, вскрыл сейф, похитил сидиром и пропал? В деле появились какие-то бандиты, значит, они что-то знают. Ты, Николаша, понимаешь, какую заварил кашу?

Хозяин, сидевший за своим огромным письменным столом, был сегодня в смокинге; галстук-бабочка плюс невыразительное лицо – все это делало Рудина похожим на киношного мафиози.

Рудин тоже глотнул коньяка, что означало крайнюю степень раздражения.

– Не вали на меня, словно на мертвого. Давай вспомним, как все начиналось. Тур провел две финансовые операции, которые разрушили наши планы по золоту. И тогда ты, Илья, не я, высказал мысль, что «головастый» знает лишнее и, возможно, имеет доступ к нашим компьютерам. И тогда у тебя, не у меня, появилась идея заполучить сидиром Тура. Все верно?

– Верно, но то была лишь идея. Организатором исполнения был ты. Черт – твой человек, – ответил Рябов.

– Он человек ФСБ или дьявола, не знаю точно, как эта организация называется. Да, я намекнул ему, что имеется возможность хорошо заработать. Так ты силен только идеями, а не их воплощением. Мы с тобой вопрос обсудили и пришли к выводу, что Черт подходит и риск минимален. Что ты хочешь от меня сегодня?

– Черт тебя подери, Николай, я не имею к тебе личных претензий! – Рябов вновь стукнул кулачком по ручке кресла. – Я лишь хочу знать, что происходит? На каком я нахожусь свете? Если раньше мы подозревали, что беззащитны перед Туровым, то сегодня мы даже не знаем, в чьих руках ключи и шифры наших компьютеров и счетов в банках. Кто такой на самом деле этот Черт? Не случайно он выбрал этот псевдоним. Если действительно в диске Тура содержатся все наши потроха, то в один прекрасный момент мы можем оказаться нищими. Туру нужна власть, а не деньги, он не опустится до пошлого воровства, ему оно не интересно.

– А никто другой не способен воспользоваться сидиромом, – стараясь не выдавать своего волнения, ответил Рудин. – Я консультировался со специалистом. Вскрыть сидиром способен гений, либо группа специалистов, обладающих необходимой техникой.

– ФСБ найдет и специалистов и технику! – чуть ли не крикнул Рябов.

– Возможно. Но Черт – не Зорге, работающий за идею. Он не может довериться никому из своих коллег. А в данном случае необходимо довериться не одному, а группе людей. Проще отнести сидиром в Администрацию Президента, сказать, мол, нашел в мусорном бачке, не знаю, что делать.

– Разумно ты все говоришь, разумно, – сказал Рябов. – Только совершенно непонятно, зачем человек держит у себя бесполезную, даже опасную вещь, не выходит на нас, не получает деньги. Он мог бы одуматься и увеличить гонорар, было бы понятно. Но рисковать, совершить убийство и не прийти за деньгами? Уволь, я понять не могу.

Гуров и Станислав дважды прослушали этот разговор, записать его удалось благодаря тому, что Рудин отправлялся на раут к мэру. На этот прием была приглашена и Мария, а Гуров не преминул напроситься сопровождающим. Вколоть булавку-передатчик в полу смокинга Рудина было делом нехитрым.

Встретившись с партнером, бизнесмен не переоделся. Смокинг он надел в кои-то веки и не удержался похвастаться перед Рябовым. Таким образом, оперативники получили уникальную возможность прослушать совершенно конфиденциальную беседу.

– Ты гений, я устал это повторять, тем более, что со мной мало кто спорит. Тебя некоторые зовут сверхвезунком, я согласен. Однако! – Станислав махнул на Гурова рукой, как на безнадежно больного человека. – Ну, мы узнали вдохновителей преступления, узнали, что они наняли человека и выплатили аванс. Но с такой записью идти в прокуратуру – только людей смешить. Кличку «Черт» мы проверяем по картотеке, наверняка обнаружим до черта «Чертей». Примет никаких, возраст предположительно от двадцати пяти до тридцати пяти, работает в ФСБ…

– Не факт, – заметил Гуров, – скорее, он работал либо у нас, либо у соседей, но сейчас не работает.

– Почему? – удивился Станислав. – Дерзость и чистота исполнения…

– Станислав! – перебил Гуров. – Что с тобой, дружище? Какая чистота? Как ты себе представляешь картину преступления?

– Я не живописец.

– Десять против одного, что Игорь вошел в кабинет брата, когда Черт стоял у открытого сейфа. Парень увидел вооруженного человека и побежал. Чистота! Ключи, сигнализация сделаны профессионально, согласен. Но не побеспокоиться о том, чтобы хозяин спал крепко до утра? Допускаю, возможности не представилось или что-то сорвалось. Случается! Но запереть дверь кабинета – руки не отвалятся! Какая чистота? Он наглый портач, этот Черт!