Тайны столичных предместий (СИ)

Зато во второй половине дня я был полностью представлен сам себе, и действительно занялся пейзажами. Раньше они мне не слишком-то удавались, и теперь я твердо вознамерился (раз уж выдалась оказия) немного свой навык в этом деле улучшить.

Вечера же мы проводили в гостиной Каэр Нуаллан, в теплой и дружественной обстановке. Сэр Филтиарн воистину оказался хозяином хлебосольным, и душой околокомаринского общества, часто собирая местных джентльменов на такие посиделки. Бывали у него и окружной судья Дубльмен, и почтмейстер Даглас, и начальник станции О'Лири, и проживающие в окрестностях Комарина эсквайры-землевладельцы, люди тоже, безусловно, достойные, были в замке частыми гостями.

Разумеется, инспектор Вильк и отец Игнаций также часто посещали Каэр Нуаллан.

Прибавилось в замке и постояльцев: из Дубровлина прибыли два промышленника-миллионщика, мистер Руперт Гринт и мистер Томас Фелтон. Оба еще довольно молодые, едва за тридцать, оба амбициозные, неуступчивые и оба же рыжие — Гринт ярко-рыжий и с веснушками, а Фелтон светло-каштановый, — они в первый же день своего прибытия едва не разругались в пух и прах, пытаясь выкупить у меня акварель с пейзажем. Ни один из них не желал уступить другому, и в других обстоятельствах я лишь бы порадовался этому, поскольку цена, которую они готовы были дать за полотно росла словно тесто на дрожжах. Однако накаляющаяся обстановка могла сорвать сделку с хозяином замка (ради обсуждения каковой и прибыли промышленники), о чем мне приватно поведал мистер Крагг, и я принужден был их примирять. Выяснив, что джентльмены пробудут в Каэр Нуаллан еще неделю, я заверил господ Фелтона и Гринта, что к их отъезду успею закончить еще одну картину, в связи с чем каждый из них сможет получить по пейзажу. Кто который — это рассудит жребий.

Спор известие сразу же погасило, но и на гонораре моем сказалось не самым лучшим образом.

Следующие несколько дней, за которые я почти закончил портрет сэра Ивара, господа О'Раа, Крагг, Гринт и Фелтон в обществе отца Игнация проводили большую часть времени на фабрике в Комарине, слуги же, под водительством Мармадьюка, тщательно готовили замок к визиту еще одной, крайне важной для сэра Филтиарна персоны — леди Элизабет Килпатрик, долженствовавшей прибыть, вместе с дочерью и воспитанницей, в ближайшие дни.

Насколько я понял из слов сэра Ивара, она приходилась хозяевам поместья довольно отдаленной родственницей. В молодости сэр Филтиарн был с ней довольно дружен, затем, во время службы в колониях, потерял связь и в прошлом году, внезапно, встретил леди Элизабет в столице, куда возил сына — показать очередному консилиуму врачей, и с удовольствием возобновил общение.

Что ж, если судить о степени близости и симпатии эрла Кедаха с миссис Килпатрик во времена оны я бы не взялся, то вот то обстоятельство, что сэр Ивар дочерью леди Элизабет нешуточно увлечен, от меня не укрылось. Ну вот, а туда же — помирать собрался…

— Орли прелестна, и весьма умна. — характеризовал меж тем виконт объект своего воздыхания. — Она такая непосредственная, такая… Такая живая! Полная противоположность Дарле.

— А это, позвольте полюбопытствовать, кто? — спросил я, не отрываясь от мольберта.

— Воспитанница леди Элизабет. — ответил сэр Ивар, и в голосе его, когда он говорил об этой девице, вовсе не было того воодушевления, что звучало при словах об Орли Килпатрик. — Дарла Макмилан, дочь ее покойной подруги. Она медиум, и не в первом поколении.

— Медиум? — рассеянно отозвался я. — мне приходилось сталкиваться с подобной публикой в Дубровлине. Половина из них откровенные шарлатаны, а половина, мягко выражаясь, не от мира сего.

— Ну, отец тоже считает это бабскими бреднями… — молодой О'Раа замялся.

— Вы полагаете иначе?

— Н-н-нет, пожалуй что нет, но… В нашу первую встречу леди Элизабет, та уговорила отца спросить о моей болезни духов…

— И кого вызывали? — полюбопытствовал я.

— Парацельса. — вздохнул молодой человек.

— Резонно — великий был медик. — я продолжил поддерживать разговор не отрываясь от работы. Оставалось совсем немного до окончания портрета. — Он смог диагностировать заболевание?

— Да как сказать. — сэр Ивар язвительно усмехнулся. — Заявил, что видит за мной женскую тень. Понятия не имею, что бы это могло значить.

— Да, туманно… Да что ж это такое? Ну никак не желают выходить нормально тени!

— Вероятно, это из-за погоды. — виконт обернулся в сторону балкона. — Тучи находят, да и отец утром упоминал, что барометр падает. Давайте отложим портрет до завтра, мистер О'Хара?

— Как Вам будет угодно, сэр Ивар. — ответил я.

Глава VI

В которой происходит внезапная и таинственная смерть.

На следующий день погода продолжила ухудшаться, а барометр падать. Сэр Долий ворчал, что грядет-де ужасная буря, и пришедшая телеграфом сводка из столицы это подтверждала: в Дубровлине было объявлено штормовое предупреждение, корабли спешно снимались с якорей (кого смогли — тех завели в порт, прочие же уходили в открытое море, опасаясь быть выброшенными на берег), а все маги, способные хоть в малой степени повлиять на погоду были мобилизованы личным указом Его Величества.

Каэр Нуаллан, разумеется, был расположен довольно далеко от побережья, но то, что отголоски невиданной бури доберутся и сюда не подлежало ни малейшему сомнению.

Кроме указанного обстоятельства работе над портретом сэра Ивара воспрепятствовало и еще одно, на сей раз менее грозное. Утренним поездом из столицы прибыла леди Элизабет с дочерью и воспитанницей.

Насколько я понял, дамы выбрали для путешествия тот же поезд, что и я, и неудивительно, что церемония встречи практически повторилась с тем лишь различием, что леди прибыли в сопровождении мистера О'Лири (он отлично знал, что сэр Филтиарн ожидает своих гостий с нетерпением), а встречать их вышел сам хозяин. Ну и, конечно же, размер багажа многократно превышал мой — как я узнал немного позже, господин начальник станции даже вынужден был задержать поезд для его разгрузки, хотя это и грозило О'Лири серьезными неприятностями по службе.

Той ночью я спал плохо, и проснулся чуть свет, так что весь торжественный момент прибытия дражайшей кузины мистера О'Раа наблюдал в окно (заняться в такую рань было больше нечем). Миссис Килпатрик дружески и по-свойски расцеловала сэра Филтиарна в щеки, они о чем-то перемолвились несколькими фразами, — верно дежурными пустяками о том, как прошло путешествие или чем-то в этом же духе, — и дамы, в сопровождении хозяина и Мармадьюка, проследовали в замок. Слуги же, а их на весь Каэр Нуаллан насчитывалось немногим более дюжины, принялись за выгрузку из экипажа разнообразных чемоданов, картонок и прочего багажа.

Чуть позже, во время завтрака (на который мистер О'Лири остаться никак не смог), состоялась официальная процедура представления, и я смог узнать всех трех леди поближе.

Миссис Килпатрик полностью оправдала те мои ожидания, которые появились из обмолвок сэра Филтиарна и его сына. Энергичная, подтянутая — трудно было поверить, что они с мистером О'Раа практически одних лет, — эта леди была убежденным мистиком и оккультистом, не ставя достижений современной науки ни в фартинг. Суждения ее казались мне, сыну просвещенного века, настолько дикими, что хотелось, право, зажать уши.

Ее воспитанница, Дарла, видимо разделяла взгляды леди Элизабет, хотя вещать о «великих тайных знаниях древних, пред которыми современная, так называемая наука, словно дикарь у мелкоскопа» с тем же апломбом или не хотела, или не решалась. Вообще, на самом деле, это оказалась тихая и милая девушка с бледной и тонкой, почти прозрачной кожей и длинными темными волосами, обрамлявшими ее лицо.

Что же касается Орли Килпатрик, она разительно отличалась от матери во взглядах (хотя, как почтительная дочь, ей не перечила, разумеется), а от Дарлы — внешностью. Плотно сбитая пышечка со смешливым взглядом и веселым нравом, она оказалась безумно далека от тех высоких эмпиреев, в которых витала леди Элизабет. Юная барышня интересовалось тем, чем, по мнению большинства мужчин, женщине интересоваться и стоит, сиречь всякими благоглупостями. Не скажу, что она показалось мне неумной или недалекой — скорее прагматичной и, в хорошем смысле слова, приземленной. А уж как заливисто звучал ее смех после каждой шутки…