Группа риска

— Не, есть хочу.

Толя налил кофе, соорудил два неровных бутерброда с сыром и присел к столу, на ходу откусывая большой кусок. Оксана отложила журнал и посмотрела на него.

— Ты весь прямо светишься. Приснилось что-то? Или радуешься, что скоро уйдешь?

Толя отрицательно помотан головой, с трудом пережевывая откушенное.

— Не, я б вообще не уходил. Просто, дело одно есть. — Толя замолчал, но желание похвастаться и вырасти в глазах девушки, так отличавшейся от тех, с которыми он привык иметь дело, взяло верх над осторожностью, и он продолжил: — Понимаешь, если нам сегодня повезет, то я столько заработаю! Я всегда об этом мечтал. Деньги — это все. На них можно купить все, что угодно. Квартира, машина, — он чуть было не сказал «бабы», но успел остановиться. — В общем, все!

— А ты не думаешь, что вместе с большими деньгами приходят и большие проблемы? Такие, о которых ты даже и не догадываешься?

Толя посмотрел на нее с непониманием и откровенным недоверием.

— Что, у бандюков, которые на «мерсах» и «бомбах» летают, а в кабаках баксы килограммами оставляют, так много проблем?

— У них тоже хватает.

— Ерунда, были бы деньги, а уж с этими проблемами можно будет справиться. Когда в карманах полно зеленых, все вопросы легко решаются. Все!

Усиливая фразу, Толя взмахнул рукой, и кусок сыра соскочил с булки и упал на пол. Оксана вздохнула.

— Понимаешь, Толик, я видела много мужчин. Самых разных. У меня была возможность сравнивать. Сейчас все стремятся к одному и тому же, все хотят ухватить свое. Но ведь надо не только ухватить, но и суметь удержать. Понимаешь, Толя… Я… Я не хотела тебе этого говорить, но я вижу, что вы задумали что-то серьезное. Ты не похож на человека, который может удержать большие деньги. Может быть, просто не готов к этому. Пока.

— Почему?

— Не знаю, почему. Но это видно. Это все — не твое.

Оксане было жалко Толю. В ее жизни было много мужчин, и она любила изучать характеры, поведение и мышление своих знакомых. За прошедшие дни она неплохо узнала Толю. На ее взгляд, нельзя было требовать многого от человека, выросшего в таких условиях, и, с учетом этой поправки, Толя был достаточно безобидным существом. По крайней мере, по сравнению со многими другими, более благополучными и лучше устроенными людьми. Толины запросы были примитивны и невелики, но очевидным было и то, что он так и не сможет их удовлетворить.

— Брось ты пургу гнать, — Толя налил вторую чашку кофе. — Тем более я же не один буду.

— С кем, с Олегом?

— А что, он плохой пацан?

— Нет, не плохой. По своему… Но вы с ним слишком разные!

— Ладно, сама посмотришь. Он, кстати, не один раз меня выручал.

— Потому, что это ему самому было нужно.

Толя посмотрел на Оксану взглядом, выработанным за годы общения с дворовыми шлюхами. Он начал терять терпение и, в другой обстановке, давно уже указал бы ей ее место. Вздохнув, он опустил глаза и миролюбиво предложил:

— Все у нас получится. Я после этого хочу на юг смотаться, отдохнуть. Хочешь со мной?

Почти любая из привычного для него круга общения согласилась бы на это предложение. Сейчас, глядя в кружку и размешивая сахар, Толя тоже надеялся на согласие. Последние две ночи они провели вместе, и у него остались самые фантастические впечатления об этом. Никогда раньше подобного он не испытывал и даже не предполагал, что так может быть. Ему очень хотелось, чтобы она согласилась на поездку.

— Большое спасибо за предложение. Но я, наверное, не смогу, — Оксана придвинула сигареты.

Оба раза инициатива принадлежала ей, но она пустила его в свою постель вовсе не потому, что потеряла голову от его достоинств. Это было еще одним, давно опробованным способом узнать чужой характер. Ее впечатления были так же сильны, как и Толины, но отличались от них обратным знаком. Повторения она не хотела, да и заранее рассчитывала, что примерно так и получится.

— Жаль, — выдохнул Толя и отхлебнул остывший кофе. — Может, потом передумаешь?

— Может быть. И… Я ведь серьезно говорила! Подумай над моими словами.

— Какими? А-а, насчет того, что у нас ничего не выйдет! Ерунда все это, и не забивай мне голову.

— Ты еще не готов к этому…

— Да пошла ты! Чего заладила, готов — не готов! Тебя это вообще никак не касается, ясно?

Толя вскочил, едва не опрокинув стол, прошел в комнату и завалился на диван. Через несколько минут зашла Оксана.

— Не сердись, — сказала она, стоя около двери и глядя на Толю. — Я ведь хотела как лучше.

— А я и не сержусь, — отозвался он, не отрываясь от экрана телевизора. — Спасибо.

Оксана вздохнула. Выходя в коридор, она на секунду остановилась, глядя на отражение Толи в зеркале. Он, стараясь придать лицу независимое выражение, напряженно смотрел программу новостей. На зеркале были пятна, неровным полукругом расположившиеся вокруг стриженого затылка Ерастова. Оксана попыталась стереть их рукой, но только размазала грязь по стеклу. В ней вспыхнула внезапная злость на саму себя. «Мне-то какое до него дело? — подумала она, выходя в коридор и плотно затворяя за собой дверь. — У него своя голова есть, пусть сам и думает. Хочется без нее остаться — так ради Бога, жалеть не буду…»

Она прошла на кухню, сложила в раковину грязную посуду и до отказа открыла воду.

Звяканье чашек и шум бьющей из крана горячей воды полностью соответствовали ее душевному состоянию.

Она яростно терла губкой тарелку, отбрасывала со лба выбившуюся прядь волос и убеждала себя в том, что судьба Толи ее никак не касается.

Прислушиваясь к доносящимся из кухни звукам и уставясь в экран, сам Толя думал то же самое. Когда закончилась реклама туристической фирмы, он повернулся на спину и закрыл глаза. Воображение его было развито слабо, и только что виденные картины ослепительных пляжей и шикарных отелей всплыли перед глазами сразу же, как он подумал о предстоящем деле. Без всякой видимой причины мысли его опять вернулись к Оксане, и он сказал себе, что она изменит свое мнение. «А нет — так и хрен с ней. Были бы деньги, все остальное само придет».

Оставалось несколько часов.

Ему не терпелось заняться делом.

3

Дискотека началась в одиннадцать вечера.

Марат и Толя сидели в квартире Бараевых и ждали телефонного звонка Олега. Марат смотрел по видику старый американский вестерн и курил одну сигарету за другой. Толя листал разбросанные по всей комнате эротические журналы и отрывался от них только тогда, когда на экране начиналась очередная драка. Говорили мало, напряженно прислушиваясь к звукам в коридоре, где стоял телефонный аппарат. В соседней комнате Бараев-старший печатал на машинке, и непривычный треск раздражал Толю. Многочасовое ожидание измотало его, и утренний разговор с Оксаной все чаще приходил ему на память. Как оказалось, услышанные от нее слова намертво засели у него в голове и никак не способствовали улучшению настроения.

Время тянулось мучительно медленно. Никто из приятелей не привык к длительным ожиданиям, а снимать напряжение алкоголем сейчас было нельзя.

Марат уже перестал следить за сюжетом фильма и не отрывал взгляд от стоящего на телевизионной тумбочке будильника. Казалось, стрелки прилипли к одному месту, ему хотелось встать и встряхнуть часы, и только присутствие Толи и необходимость сохранять перед ним лицо удерживали его в кресле. Понемногу Марат начинал жалеть, что согласился на это дело. По мере приближения периода активных действий, их план уже не казался таким безупречным, как поначалу, в спокойной обстановке. Временами ему хотелось, чтобы Олег не позвонил вообще, или позвонил и сказал, что девушка не пришла и все отменяется. Усилиями воли ему удавалось справляться с наступающей паникой, но раз от раза спокойные периоды становились все короче, а количество непродуманных деталей и возможных ошибок в их плане набиралось все больше. Марат почувствовал, что пялящийся в журналы Толя начинает вызывать у него настоящую ненависть, и постарался переключиться на кино.