Заложники обмана

– Папа, – заговорил Пол.

В этот день мальчик разговаривал по-итальянски, поэтому Питер откликнулся тоже итальянским “Да?”.

– Я могу задать тебе очень важный вопрос?

– Разумеется.

– Но ты скажешь мне правду?

– Разве я когда-нибудь делал иначе?

– Да.

– Эй, парень! Ты считаешь отца лжецом?

– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал мальчик. – Когда ты не хочешь, чтобы я о чем-нибудь узнал, ты отделываешься шуткой.

– Ясно. Так что же это за вопрос?

– Ты мафиозо?

– Ничего себе вопросик. – Питер засмеялся.

– Вот видишь! Ты смеешься. Отделываешься шуткой.

Питер взглянул на сына. Серьезный. Всегда такой серьезный. Хотелось бы, чтобы он почаще смеялся.

– Прошу прощения, – сказал он. – Но ведь это самый странный вопрос, какой может задать сын отцу. Ну-с, и кто же из твоих друзей сообщил тебе, что я мафиозо?

– Пьетро Дольти. Он слышал, как об этом говорил его отец.

– И что такое говорил его отец?

– Что ты не из тех, с кем можно шутить. Что, по его мнению, ты знаком со многими большими шишками в Палермо. Что у тебя всегда много денег и неизвестно, где ты их берешь.

– А что думаешь ты, Поли? Тоже считаешь меня крупным гангстером?

Мальчик опустил глаза на свои руки. Неужели когда-нибудь они станут такими же большими и сильными, как у отца? И неужели когда-нибудь у него самого в душе будут скрыты такие же тайны?

– Не знаю, – ответил он, изо всех сил стараясь подбодрить себя и подхлестнуть свою храбрость. – Ты постоянно куда-то уезжаешь. И я не понимаю куда. Все время думаю, чем ты занимаешься.

– Я работаю на крупную американскую компанию. Иногда мне нужно кое с кем встречаться, с людьми в разных местах. Ты ведь понимаешь, как это бывает.

– Меня не волнует, что ты мафиозо, папа. И вообще кто ты. – Пол почувствовал, что у него дрожит нижняя губа, и прижал ее тыльной стороной руки. – Мне просто не хочется, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Я не мафиозо, Поли. Забудь о том, что болтал старик Дольти. Пусть мелет что хочет своим дерьмовым языком.

Пол смотрел на отца неподвижным взглядом. Представил вдруг себе, как тот лежит в канаве и кровь льется у него изо рта. Пол видел все три серии “Крестного отца”. И отлично знал, что в конце концов происходит даже с самыми лучшими, самыми умелыми из гангстеров. Мальчик пытался заговорить, но в горле у него словно застряло что-то, и он не мог произнести ни слова.

– Слушай, Поли. – Питер взял руки сына в свои и почувствовал, какие они легкие и хрупкие. – Ты знаешь, как я отношусь к нашему Господу Иисусу Христу, верно?

Поли кивнул, хотя и представления не имел о том, как его отец относится к Иисусу Христу. Он не помнил, чтобы отец когда-то хотя бы упомянул о Нем.

– Хорошо, – продолжал отец. – Я торжественно клянусь тебе именем нашего светлого Господа Иисуса Христа, что я не мафиозо.

Они посмотрели друг на друга.

– Теперь ты мне веришь? – спросил Питер.

Поли, не уверенный, что голос вернулся к нему, только кивнул.

– Вот и хорошо. А что ты должен сказать об этом говноеде, отце Пьетро Дольти?

– Пошел он к такой-то матери, – произнес Поли, обретя наконец способность говорить.

Впервые в жизни он выругался в присутствии отца. Но то были сейчас единственные слова, какие он сумел извлечь из своей гортани.

– В самую точку, – завершил разговор Питер Уолтерс.

Глава 7

Джьянни прекрасно понимал, что к этому времени описание его машины разослано повсюду, и поэтому первым делом оставил ее на долгосрочной стоянке в аэропорту Кеннеди и взял напрокат у фирмы Хертца неприметный серенький “форд”. Он воспользовался при этом одной из кредитных карточек, данных ему Доном Донатти. Карточка была выдана на имя Джейсона Фокса из Ричмонда, штат Виргиния, и прошла через компьютер без проблем.

Вторым делом Джьянни вновь попытался связаться по телефону с Мэри Чан Янг. На этот раз ему ответил живой человеческий голос, и Джьянни испытал большое облегчение. Стало быть, они до нее еще не добрались.

– Хэрриет? – спросил он.

– Здесь нет никаких Хэрриет. Какой номер вы набрали?

Голос был приятный, веселый, без всякого акцента. Ну а чего, собственно, он ожидал? Что ему отзовется современный дракон в юбке?

Джьянни назвал ее номер, изменив одну цифру.

– Вы ошиблись номером, – сказала она.

Он извинился и повесил трубку.

Ему понадобилось сорок минут, чтобы доехать до Гринвича, и еще пятнадцать, чтобы отыскать дом, выстроенный из кедра в стиле ранчо и расположенный фасадом в сторону пролива Лонг-Айленд. На подъездной дорожке не было ни одной машины, в нескольких комнатах горел свет.

Из осторожности он проехал мимо дома, остановился от него примерно в ста ярдах, потом съехал с дороги и укрыл машину за каким-то кустом. Вернулся к дому пешком, пригнулся пониже за живой изгородью и из-за угла заглянул в окно гостиной.

Джьянни испытал в эту минуту нечто странное: вид читающей при свете настольной лампы красивой и чужой ему незнакомки, которой угрожала такая же смертельная опасность, как и ему, вызвал у него нервное потрясение.

Мэри Чан Янг была неподвижна и оттого напоминала фотографию. Потом, словно бы почувствовав присутствие Джьянни, она посмотрела на то окно, под которым он затаился. Она его не видела, но у него возникло ощущение, будто на него попал луч света. Она снова принялась читать, а Джьянни решил заглянуть в окна других освещенных комнат – в кухню, кабинет и спальню. Всюду было пусто.

Он вернулся ко входу и позвонил.

За дверью вспыхнул свет, и Мэри Янг отворила, даже не спросив, кто там. Это, очевидно, привычка, а не беспечность или бравада.

Она увидела перед собой сильно избитого незнакомца – и никаких следов машины на дорожке.

– Господи! – Она прижала руку ко рту. – Вы попали в аварию.

Джьянни с трудом сложил губы в некое подобие болезненной улыбки.

– Это произошло прошлой ночью, мисс Янг. Но не в результате аварии.

Ему казалось, что он все еще улыбается, но на самом деле то была мучительная гримаса.

– Мое имя Джьянни Гарецки, – сказал он. – Я старый друг Витторио Баттальи.

Мэри Янг стояла и смотрела на него.

– Конечно. Вы художник. Я видела репродукцию с вашей картины в утреннем номере “Таймс”. Витторио много о вас говорил. – Она замолчала, собираясь с мыслями. – Но что же…

– Я должен поговорить с вами. Это важно. Можно войти?

– Пожалуйста, – кивнула она.

В ярко освещенной гостиной Джьянни почувствовал себя совершенно беззащитным. Те, другие, могли явиться в любую минуту, он боялся, что его застанут врасплох. За окнами было темным-темно.

– Я понимаю, что это звучит нелепо, – заговорил он, – но вы здесь в серьезной опасности. Прошлой ночью меня избили до полусмерти, потому что два вооруженных пистолетами человека непременно хотели узнать от меня, где находится Витторио, а я не мог им этого сообщить. Полагаю, что вы следующая в их списке.

Она смотрела на него, полуоткрыв рот. Лампа освещала ее лоб, но остальная часть лица оставалась в тени. Женщина напоминала классическую статуэтку.

– Кто были эти люди? – спросила она наконец.

– Они назвали себя агентами ФБР.

– Агенты ФБР в наше время выслеживают и избивают до полусмерти известных художников?

Джьянни передернул плечами. Он не имел представления о том, каковы ее чувства, однако ее внешнее спокойствие впечатляло.

– Я не думаю, что они на самом деле были агентами ФБР, но уверен, что они не оставили бы меня в живых: ведь я мог рассказать кому-то об их визите.

– Я не видела Витторио много лет. Почему вы считаете, что я следующая в их списке?

Джьянни показал Мэри ее фотоснимок вместе с Витторио, а также биографическую распечатку. Она рассмотрела то и другое – необычная женщина в бледно-лиловых тонах, женщина со скрытой душой.

– Они дали это вам? – спросила она.