Спасти Фейт

Мальчиком Дэнни Бьюканан поливал лужайки, чистил бассейны и пруд, приводил в порядок теннисный корт, собирал цветы и овощи. Он играл с хозяйскими детьми, проявляя к ним должное уважение. Становясь старше, Дэнни все более сближался с молодым поколением избалованных богачей, начал курить и выпивать вместе с ними, спрятавшись где-нибудь в оранжерее, там же впервые познал, что такое секс. И проливал искренние слезы на похоронах двух молодых отпрысков богатого семейства, которые расстались с жизнью, перебрав виски и усевшись после этого в гоночный автомобиль. Ехали они слишком быстро для людей, не подготовленных к вождению подобных автомобилей. Когда слишком бурно и быстро проживаешь жизнь, то и смерть часто настигает тебя слишком скоро. Теперь Бьюканан довольно отчётливо видел и свой собственный конец.

С тех пор, ещё с юности, он никогда не чувствовал себя своим ни в одной из социальных групп. Ни среди богатых, ни среди бедных. Богатым Бьюканан так никогда и не стал, как бы ни увеличивался его банковский счёт. Да, он играл с богатыми наследниками, но когда приходило время обеда, товарищи по играм отправлялись в столовую, а Дэнни — на кухню, делить хлеб с другими слугами. «Голубая кровь» поступала в Гарвард, Принстон и Йель, он же работал и посещал вечернюю школу, заведение, над которым смеялись его дружки-аристократы.

И собственная семья тоже стала чужда Бьюканану. Он посылал родственникам деньги. Те возвращали их. Когда Бьюканан навещал родных, говорить с ними было совершенно не о чем. Они не понимали, чем он занимается, да и не хотели вникать в это. При этом родные давали понять Бьюканану, что не одобряют род занятий, который он выбрал, считают его нечестным; он видел это по их кислым и строгим лицам, угадывал в невнятных отрывистых фразах. Вашингтон и все, что там творилось, казалось им сущим адом. Ради денег он лгал, а деньги эти были нешуточные. Лучше б уж Бьюканан пошёл их путём, зарабатывал на жизнь тяжким, но честным трудом. Он поднялся над ними и вместе с тем низко пал; пренебрёг всеми их ценностями — честностью, независимостью, сплочённостью.

Путь, по которому Дэнни следовал последние десять лет, углубил эту пропасть, сделал Бьюканана ещё более одиноким. Друзей у него было мало. Однако в мире существовали миллионы незнакомых ему людей, чья жизнь зависела от него, Бьюканана. Странно все же сложилась его судьба, думал он сам порой.

И вот теперь, после прихода Торнхила, Бьюканан чувствовал, как из-под ног выскользнула ещё одна ступенька лестницы, ведущей в пропасть. Теперь он не доверял даже верной своей помощнице и другу, Фейт Локхарт. Она ничего не знала о Торнхиле, ничего не должна знать о человеке из ЦРУ. Фейт останется в безопасности, пока будет в неведении. Теперь порвётся последняя ниточка, связывающая Бьюканана тёплыми отношениями с этой девушкой.

Дэнни Бьюканан остался совсем один.

Он подошёл к окну и взглянул на величественные здания и монументы, изображения которых были известны всему миру. Но то лишь прекрасные фасады. Созданные рукой волшебника, они призваны скрыть от посторонних глаз все, что творилось внутри, весь этот грязный бизнес, предназначенный лишь для обогащения немногих избранных.

Бьюканан давно уже понял, что эффективная и долговременная власть исходит от кучки избранных; именно они правят большинством. А большинство людей по природе вовсе не политические чудовища. И для того, чтобы меньшинство эффективно и цивилизованно управляло большинством, необходим тонкий баланс, соблюдение равновесия. Прекрасным примером его в истории мира служила политика, осуществлявшаяся именно здесь.

Бьюканан устало закрыл глаза. Тьма окутала его, и он растворился в ней, пытаясь набраться сил для завтрашней битвы. Ночь обещала быть долгой, впрочем, вся его жизнь превратилась в сплошной чёрный туннель, ведущий в никуда. Если бы ему удалось избавиться от Торнхила, тогда он считал бы, что жизнь прошла не напрасно. Один маленький просвет во тьме — вот все, что нужно Бьюканану. Но пока он не видел его.

Глава 4

Машина ехала по автостраде, не превышая установленной здесь скорости. За рулём сидел мужчина, рядом с ним — женщина. Их ноги выражали напряжение, словно они ожидали внезапного нападения.

Над шоссе низко и с рёвом пролетел реактивный самолёт, идущий на посадку в аэропорт Даллеса. Фейт Локхарт закрыла глаза и на секунду представила себе, что находится на борту этого самолёта и вместо посадки её ждёт далёкое путешествие. Медленно подняв веки, Фейт увидела, что машина съехала с главной автомагистрали, и цепочка движущихся огней осталась позади. По обе стороны дороги тянулась зубчатая стена деревьев, заросшие травой канавы становились все шире и глубже, и единственным источником света, помимо фар, высвечивающих дорогу впереди, служили теперь странные плоские звезды на тёмном небосклоне.

— Не понимаю, почему агент Рейнольдс не приехала сегодня, — сказала она.

— Объясняется это просто, — ответил специальный агент Ким Ньюман. — Ты не единственный объект её расследований. Но ведь и я как будто вроде бы не посторонний, верно? Мы просто поговорим, как в добрые старые времена. Вообрази, что я и есть Брук Рейнольдс. Все мы одна команда.

Машина свернула на другую, ещё более заброшенную дорогу. Теперь вместо леса по обе стороны тянулись поля с выкорчеванными деревьями, словно ожидавшими, когда сюда приедут бульдозеры и окончательно расчистят вырубку. Примерно через год здесь понастроят столько же домов, сколько было деревьев; город расширялся неустанно, захватывая все новые площади. Земля выглядела опустошённой, взъерошенной и унылой в преддверии того, что её ждёт. Примерно те же чувства испытывала и Фейт Локхарт.

Ньюман украдкой взглянул на неё. Ему не хотелось в этом признаваться, но рядом с Фейт Локхарт он всегда ощущал странную тревогу, точно находился рядом с миной и при этом не знал, когда она взорвётся. Он заёрзал на сиденье. Плечо немного саднило в том месте, где был перекинут кожаный ремень кобуры. У большинства людей в этом месте появлялась мозоль, но у него на коже выступали волдыри, а потом она шелушилась. Это усугубило дискомфорт и тревогу, хоть Ньюман и без того никогда не расслаблялся. Это ощущение как бы предупреждало, что, если он хоть на миг отвлечётся, дискомфорт окажется фатальным. Впрочем, сегодня ремень не натирал, поскольку на Ньюмане был бронежилет; и боль, и сопровождающее её тревожное предчувствие были не столь сильными.

В ушах Фейт стучала кровь, все чувства обострились до предела. Так бывает, когда лежишь ночью в темноте и вдруг слышишь странный звук, но не знаешь, где его источник. Если такое случается в детстве, можно прибежать в спальню к родителям, забраться к ним в постель, укрыться с головой одеялом и ждать, когда тебя утешат ласковые любящие руки. Но родителей Фейт не было в живых, а самой ей уже стукнуло тридцать шесть. Кто же собирается напасть на Фейт Локхарт?..

— А завтра меня сменит агент Рейнольдс, — добавил Ньюман. — Тебе ведь с ней спокойнее, да?

— Не знаю, насколько слово «спокойнее» применимо к данной ситуации.

— Применимо. Вообще это очень важно. Рейнольдс — человек открытый и прямодушный. Поверь, если бы не она, неизвестно, чем бы все это кончилось. Сама ты дала нам слишком мало информации. Но Рейнольдс верит в тебя. И если ты не разрушишь в Брук эту уверенность, то найдёшь в ней надёжного и сильного союзника. Ты не безразлична Рейнольдс.

Фейт закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Росту в ней было пять футов пять дюймов, тело крепко сбитое. Фейт всегда хотелось иметь более пышный бюст, а вот ноги её вполне устраивали — длинные и стройные. Уж что-что, а они всегда привлекали внимание мужчин. Тонкие лодыжки, округлые икры, обтянутые тонкими нейлоновыми чулками. Даже Ньюман не устоял и время от времени косился на них, как она отметила, одобрительно и со сдержанным интересом.

Фейт откинула упавшие на лоб длинные рыжеватые пряди, коснулась пальцем переносицы. В волосах предательски поблёскивала седина. Пока ещё не слишком заметная, но ждать осталось не так уж долго. Давление, под которым Фейт находилась почти постоянно, ускоряло процесс старения. Всю свою жизнь Фейт работала много, порой просто на износ, и знала, что обязана карьерой не только своему уму и твёрдости характера, но и приятной внешности. Глупо думать, что даже в самой серьёзной работе внешность не имеет значения. Особенно если имеешь дело практически только с мужчинами.