Двойная игра

Час проходит за часом. Они по очереди выходят из машины под дождь и ветер, чтобы хоть немного размяться. А потом снова сидят вместе перед крохотной светящейся точкой, показывающей, что радиотелефон включен. Но сигнала все нет.

Взятые ими из кухни Ренаты бутерброды давно съедены. Йохен выливает остатки чая в чашку Вернера, и они по очереди пьют из нее в полнейшем молчании. Иногда, когда мимо с рычанием проносится грузовая машина, они поднимают головы в ожидании, но это опять какой-нибудь молоковоз или самосвал со щебнем. Да они и сами знают, что это не то, ибо та машина, которую они ждут, давно бы попала под наблюдение. А радиотелефон по-прежнему молчит.

Решено ограничить радиотелефонные разговоры самыми необходимыми сообщениями. Лишь глубоко за полночь звонит Эрхард Холле, который непосредственно у границы поддерживает контакт с контрольно-пропускным пунктом. Он изъясняется словами кода:

— Алло, дежурные!

— Дежурные слушают! Центр, говорите!

— Родильная палата закрылась. Сегодня ночью пациентов не будет. Старший врач говорит, что до восьми утра ничего не произойдет. Акушерка, вероятно, пошла спать, так как роды откладываются. Вы можете отозвать дежурную машину. «Скорая помощь» берет все на себя.

— Объявился ли отец ребенка? — спрашивает Вернер.

— Нет, но кровать по-прежнему зарезервирована.

По дороге домой, когда они проезжают мимо сверкающего аэронавигационными огнями аэродрома, Йохен Неблинг говорит:

— Я беспокоюсь. Моя кузина способна выдержать многое, но и у нее есть нервы. Путь по контейнерной трассе был предусмотрен для него, а не для нее. Нам не следовало соглашаться на это.

— Разве у нас был выбор? Что было делать — послать за ней воздушный шар или предложить пробраться к нам через трубы на полях орошения? А кроме того, повода для беспокойства пока нет, ведь о точном времени мы не договаривались.

— Но сколько времени у нее остается? С каждым часом ее шансы неумолимо уменьшаются. У меня все внутри переворачивается, как подумаю о старике Эгоне Франке. Старей Эгон с его шарманкой! Добродушный дикарь. А они безжалостно убрали его с пути. За этим стоит нечто взрывоопасное — иначе к чему тогда эти издержки? И поскольку все это связано с Баумом, который уже использовал Виолу как связную, она в серьезной опасности. Я схожу с ума от того, что не могу ей помочь.

— Выбрось из головы мрачные мысли, Йохен. Давай-ка чуточку вздремнем, а там видно будет.

По радио два джазовых пианиста состязаются в импровизации. Их вытесняет диктор, читающий известия. Известный итальянский прокурор на одном из курортов Южной Италии изрешечен автоматными очередями террористов. Интерпол ведет розыски от Салоников до Малаги. Бременский профсоюз строительных рабочих требует повышения тарифных ставок, которое союз предпринимателей в связи с застоем в строительстве считает неприемлемым. Конфликт должен разрешить государственный третейский суд. На соревнованиях в закрытых помещениях показан лучший в этом году в мире результат в прыжках в высоту. Министры иностранных дел стран НАТО зондируют почву перед новым туром консультаций. Лондонская биржа реагирует на это повышением курса ценных бумаг и увеличением вложений. В арктических водах курсом на север продвигается загадочное соединение кораблей: в течение двух дней три американских фрегата следуют рядом с советским крейсером, поддерживая радиолокационный контакт. Представитель правительства охарактеризовал молчание Москвы по этому поводу как опасное. Прогноз погоды содержит предупреждение, адресованное водителям автомобилей.

Они настраивают приемник на свою радиостанцию, где ночная программа передач завершается выступлением ансамбля охотничьих рожков. Вернер тихонько подпевает. Гипнотический ритм дворников нагоняет на Йохена беспокойный сон. Занимается рассвет, гаснут фары машин, а ему снится, что он в пивном баре Кэролайн, старый Эгон импровизирует на шарманке на ту тему, которая еще недавно звучала по радио в исполнении дуэта пианистов, а за стойкой стоит не тетушка, а Виола, которая пододвигает тайком к его бокалу с виски протезную мазь.

Когда Вернер высаживает Йохена из машины, тот проходит небольшой кусочек пути через лесок, расположенный позади его квартала, пешком. Моросящий дождь освежает лицо. Ничего нет лучше утра после бессонной ночи. Рената уже ушла на работу, и он в одиночестве наслаждается тишиной. Для начала выпивает большую бутылку пива, а затем разбивает три яйца на сковородку с салом. В ванной комнате он ставит рядом с ванной табуретку. Здесь он будет завтракать. Он как раз размышляет о том, не попросить ли руководство завода продлить ему отпуск, когда звонит телефон.

К Йохену обращается заводской вахтер, стоящий у главного входа:

— Коллега Неблинг, мне тут не дают покоя. И я должен вам сказать, что так не пойдет…

— Что не пойдет, коллега?

— У нас ведь своих дел хватает, а я вынужден узнавать ваш номер у диспетчера. Это стоило стольких нервов, сколько за целый день не истратишь.

— Что случилось, коллега? Да вы не волнуйтесь!

— Я — само спокойствие, но кое-кто хочет с вами поговорить. Вернее, одна посетительница. Она не дает мне покоя и не уходит. Хочет поговорить с вами по личному вопросу, как она уверяет. Но меня не проведешь.

— Кто собирается провести вас, коллега?

— Она! Вот она стоит передо мной и утверждает, что она ваша кузина.

— Что? Повторите! Кузина?

— Вот видите, и вы не поверили! Это же смешно, пусть не считает меня дураком! Послушайте, коллега Неблинг, вы тоже не давайте себя провести! Дама… дама… Извините, но женщина, утверждающая, что она ваша кузина, она… Одним словом, она — негритянка. И она не дает мне покоя. Я уж и не знаю…

Йохен втягивает в себя воздух и говорит:

— Дайте ей трубку!

Ему приходится подождать. Он чувствует запах подгоревшего сала, а в телефонной трубке слышится брань удаляющегося вахтера.

— Кузен?

Ее голос! Йохен Неблинг чувствует, что ему необходимо сесть, а поскольку стула рядом нет, он садится прямо на ковер.

— Кузен, ты что, забыл, что мы договорились встретиться? Ваш вахтер — сумасшедший старик. А у меня нет твоего телефона. Где мы встретимся — у тебя? С этим стариком невозможно разговаривать. Я тороплюсь, я…

— Виола, минуточку! Мы думали, ты совсем в другом месте. Подожди немного, я заеду за тобой.

— За мной не надо заезжать: меня подвезут. Скажи, как тебя найти, и мы сразу поедем к тебе.

— Что значит «мы»? С тобой кто-то еще? Он тоже…

— Сейчас это совершенно неважно.

Йохен описывает ей дорогу. Затем снимает в кухне с огня сковородку. Он пытается связаться по телефону с Холле или Вернером, но Холле еще в дороге, а Вернера нет дома. Он снова несется на кухню, раскрывает окно и собирается выгнать полотенцем наружу чад и дым. В этот момент к дому подъезжает легковая машина — «плимут» старого выпуска с оливковой маскировочной окраской — величиной с жестяной сборный барак. Номер на машине — американский. Йохен с удивлением наблюдает сцену, разыгрывающуюся внизу.

Сначала открывается дверца водителя. Из нее выходит мужчина в форме такого же оливкового, как и его машина, цвета. Это лейтенант армии США, маленький, толстый, довольный, с лицом настолько темным, что его можно назвать черным. Его зубы сверкают в улыбке, когда он передает в руки Виолы, вышедшей с другой стороны, несколько свертков. Затем появляются дети: один, два, три, четыре — все с такой же черной блестящей кожей, как у лейтенанта. Виола всех их берет по очереди на руки, а в машине сидит еще кто-то, вероятно мамаша детей. Она смеется и машет рукой. Наконец и Виола, которая держит на руках двух маленьких девочек, смотрит наверх. Заметив в окне кузена, она тоже машет ему. И уже все начинают махать ему, радуясь встрече. Йохен механически машет им в ответ и в растерянности думает о том, что все эти люди сейчас нагрянут к нему. Но семья исчезает так же быстро, как и появилась. Дети: один, два, три, четыре — забираются в чрево машины, лейтенант на прощание прикладывает руку к козырьку, ворчит мотор, и старая колымага медленно скрывается за углом. Внизу стоит одна Виола с неподвижным, серьезным лицом и держит в каждой руке по пакету, которые оттягивают ей плечи. Она еще раз оборачивается, будто чувствует кого-то за спиной, а затем большими шагами направляется к дому. Йохен встречает ее в прихожей. Она протягивает ему пакеты через порог: