Ностальгия по чужбине. Книга первая
Ностальгия по чужбине. Книга первая читать книгу онлайн
Третья книга в трилогии «КГБ в смокинге». Первые две — «КГБ в смокинге» (1994 г.) и «Женщина из отеля „Мэриотт“» (1996 г.) стали общепризнанными бестселлерами на рынке русскоязычной остросюжетной прозы Израиля, России и США, переведены на немецкий, латышский, румынский языки, выдержали больше десяти изданий. Общий тираж первых двух книг из серии «КГБ в смокинге» составляет на сегодняшний день около 500 000 экземпляров.
Роман в двух книгах «Ностальгия по чужбине» завершает трилогию. Время действия — 1986 год. Место действия — США, Советский Союз, Израиль, Дания, Египет… В разгар перестройки, понимая, к чему могут привести радикальные политические реформы в СССР, несколько руководителей советских спецслужб принимают решение физически ликвидировать президента Михаила Горбачева. Главная героиня книги Валентина Мальцева оказывается в центре этой запутанной политической интриги, непосредственное участие в которой принимают три ведущие мировые спецслужбы — КГБ, ЦРУ и Моссад…
Фабула романа «Ностальгия по чужбине», в котором фигурируют реальные исторические лица, является литературной версией автора и не претендует на историческое расследование. Возможные совпадения фактов, имен и биографий является случайностью.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Салли, дорогая, ты читала заметку этого мужлана Уорнера?
Супруга Трейси, дремавшая в широком кожаном кресле напротив, открыла глаза:
— Что учудил этот яйцеголовый на этот раз?
— Нет, ты только послушай, что он пишет, Салли! Это же просто хамство!..
Шеф протокольного отдела госдепартамента водрузил очки на переносицу и вслух прочитал:
«Похоже, г-н Трейси, давно уже превративший государственную службу в откровенную синекуру, весьма своеобразно трактует свои прямые обязанности. В любом случае, его посещение в ходе визита в Москву престарелого шефа Президиума Верховного Совета СССР Андрея Громыко иначе как ностальгическую блажь охарактеризовать нельзя. Поскольку совершенно очевидно, что в ходе предстоящего визита в Россию президента Рейгана, у последнего вряд ли будет время и желание встречаться с опальным членом старого, еще догорбачевского Политбюро. Мне нет никакого дела до желания двух политических мастодонтов потрепаться о доисторических временах за чашкой цейлонского чая из неприкосновенного запаса кремлевского буфета. Но почему все это делается за счет американского налогоплательщика?..»
— Ну, скажи, разве не мерзавец?! — Трейси швырнул газету на пол и нажал кнопку, вмонтированную в подлокотник кресла.
— Слушаю вас, сэр? — средних лет стюардесса в опрятном голубом пиджаке и пестрой косынке на груди склонилась над Трейси.
— Знаешь что, Мэгги, принеси-ка ты мне…
Но Мэгги так и не суждено было узнать, что хотел выпить самый важный пассажир рейса. Поскольку в ту же секунду раздался страшный взрыв, после которого «Боинг» буквально рассыпался на мелкие кусочки, и тут же исчез с радаров наземных служб.
Часы на пункте диспетчерского слежения показывали 12.23.
В 13.49 Пентагон с помощью фотографий, полученных со спутника, подтвердил полученную за сорок минут до этого из Швейцарии информацию о гибели зафрахтованного правительством США пассажирского самолета «Боинг-737».
В 13.58 о случившемся был проинформирован президент США Рональд Рейган.
В 14.00 министр иностранных дел СССР по прямой линии уведомил об авиакатастрофе над Швейцарией Михаила Горбачева.
В 14.15 из московской резидентуры ЦРУ в Лэнгли поступила шифрограмма с полным отчетом о пребывании в советской столице Грега Трейси, за обработку которой тут же засела аналитическая группа в составе семи человек.
В 18.00 в госдепартамент США из министерства иностранных дел СССР поступила телеграмма с соболезнованиями в связи с гибелью старейшего сотрудника госдепартамента Грега Трейси…
А в семь вечера по московскому времени в кабинете Михаила Горбачева сидели вызванные на экстренное совещание председатель КГБ и министр иностранных дел. Каждый из этой тройки отчетливо понимал, что происшедшее чревато самыми непредсказуемыми последствиями, и каждый рассматривал эти последствия через призму собственных интересов. У министра иностранных дел, полностью отвечавшего за успех предстоящего визита в Москву президента США, были все основания предполагать, что взрыв самолета приведет если не к полному разрыву, то, как минимум, к серьезному ухудшению советско-американских контактов, которые только-только стали налаживаться и приобретать предметный, конструктивный характер. Шеф КГБ тяжело сопел, понимая, что вся ответственность за взрыв над Швейцарией ляжет в конечном счете на его плечи. Он и мысли не допускал о случайности авиакатастрофы и пытался хотя бы прикинуть, кто именно из его необъятного ведомства и, главное, для чего, с какой целью, мог приложить руку к гибели «Боинга».
Горбачев, молча наблюдая, как рассаживаются оба приглашенных, просчитывал единственный вариант: если взрыв самолета — дело рук КГБ, ГРУ или какой-нибудь другой силовой или, возможно, подпольной националистической структуры, и американцы смогут это доказать, как отразится это на его имидже руководителя государства, полностью контролирующего ситуацию? Не снизит ли эта авиакатастрофа его политический профиль?
— Я хотел бы выслушать ваши соображения, товарищи, — негромко произнес генеральный секретарь ЦК КПСС. Стекла его очков в тонкой металлической оправе недобро блеснули, словно предупреждая, что ни о каких поблажках и речи быть не может.
Глава внешнеполитического ведомства вздохнул и широко развел руками:
— Единственное, о чем можно мечтать в такой ситуации, — это получить конкретные доказательства СЛУЧАЙНОСТИ этой катастрофы. Причем как можно быстрее. Я не намерен сгущать краски, товарищ генеральный секретарь, но просто обязан вас проинформировать: если случившееся над Альпами не случайность, и если американцам, не дай Бог, удастся доказать нашу причастность к этой катастрофе, ситуация может стать неуправляемой, критической…
— А вы что скажете, товарищ генерал армии? — Горбачев полуобернулся к председателю КГБ. — Как вы думаете: ЭТО может быть делом наших рук?
— Пока не знаю, Михал Сергеич…
— Меня такой ответ не устраивает! — голос Горбачева прозвучал резко.
— К сожалению, другого у меня пока нет, — шеф КГБ растеряно пожал квадратными плечами. — Могу только заверить вас, товарищ генеральный секретарь, и дать слово офицера и коммуниста, что лично я никому такого распоряжения не давал и дать не мог. Все случившееся было для меня такой же неожиданностью, как и для вас, товарищи…
— Да на хрена мне твое слово?! — вскипел генсек. — Мне сейчас не слова нужны, а…
— На что вообще это похоже? — негромко спросил министр иностранных дел, стремясь разрядить накаленную атмосферу и направить совещание в деловое русло. — Разве у нас совсем нет оснований утверждать, что речь идет об обычной авиакатастрофе, какие случаются время от времени? Что скажете, товарищ генерал?
— Слишком уж все это похоже на диверсию, — пробурчал председатель КГБ. — Как правило, в случае технических неисправностей, самолеты не распадаются на части в течение секунды… Экипаж связывается с землей, сообщают о возникших неполадках, консультируется… А здесь все произошло в одно мгновение. Только что радары вели совершенно целый самолет, ни разу не сообщивший даже о намеке на техническую неисправность, и вдруг… Короче, я почти не сомневаюсь, что речь идет о взрыве на борту…
— Скажите, вы полностью исключаете причастность к взрыву какой-нибудь третьей стороны? — спросил министр иностранных дел.
— Вы имеете в виду противовоздушную оборону Швейцарии? — угрюмое лицо председателя КГБ исказила выразительная гримаса, отдаленно напоминавшая улыбку.
— При чем здесь Швейцария? — министр иностранных дел пожал плечами. — Я говорю о ТРЕТЬЕЙ стороне.
— Взрывчатка находилась НЕПОСРЕДСТВЕННО на борту «Боинга», — медленно, словно на лекции для начинающих оперативных сотрудников, отчеканил председатель КГБ. — Самолет взлетел с аэропорта «Внуково-2», где и был полностью подготовлен к полету. С этого момента до момента взрыва на борту, никаких посадок он не совершал и находился в воздухе. Он также не был атакован ракетами ни с земли, ни с воздуха. В противном случае, наземные службы и спутниковая разведка это обязательно зафиксировали бы. Не говоря уже о том, что за всю историю XX века над территорией Швейцарской конфедерации не было сбито ни одного военного, не говоря уже о пассажирских, самолета. По-видимому, еще в аэропорту Внуково кто-то внес и сумел спрятать на борту «Боинга» взрывчатку с часовым механизмом, рассчитав все таким образом, чтобы взрыв произошел в тот момент, когда самолет покинет пределы воздушного пространства СССР.
— Кто это мог сделать? — нетерпеливо спросил Горбачев, которому явно действовали на нервы как попытки министра иностранных дел найти несуществующую третью сторону, на которую можно было бы свалить ответственность за происшедшее, так и исключающий другие версии анализ председателя КГБ. — Кому вообще такое по силам?
— Только нам, товарищ генеральный секретарь, — тихо ответил шеф КГБ.
В кабинете генерального секретаря воцарилась гробовая тишина. В этот момент даже почти неслышное клацанье настенных кварцевых часов казалось неестественно громким…
