Крым бандитский

Журналисты поговаривали, что в случае с ПЭВ повторяется история ХЛПК. Однако в отличие от христиан-либералов, лидеры Партии экономического возрождения сдаваться не собирались. В разгар «большой стрельбы» политсовет партии выступил со специальным заявлением. В нем все происходящее было расценено как акты политического террора против ПЭВ.

«После недавних выступлений лидеров ПЭВ по телевидению и в печати, говорилось в заявлении, — когда внимание общественности было приковано к фактам коррупции и разворовывания госсобственности, в адрес руководства стали поступать анонимные угрозы».

Дальше — больше.

«Только в этом месяце, — гласил документ, — симферопольцы стали свидетелями… преступных актов, направленных против ПЭВ. Покушение на жизнь ответственных работников аппарата ПЭВ нельзя не рассматривать как попытку подобными грязными методами помешать деятельности партии, направленной на стабилизацию экономики Крыма, наведение порядка во всех сферах общественной жизни».

В заключение авторы заявления квалифицировали происходящее как возмутительные проявления криминального беспредела.

В свою очередь, «Сейлем» вместе с «Казино» — так сказать, «подпольное крыло ПЭВ» — жестоко расправлялись со своими противниками.

Борьба между ПЭВ и ее, как изящно выражались политики, «оппонентами» велась и в стенах крымского парламента, причем нередко со скандальными эксцессами. В 1996 году противники ПЭВ создали в Верховном Совете так называемую «Антикриминальную коалицию», которая начала предавать огласке различные должностные и финансовые преступления депутатов — членов ПЭВ.

Сначала на свет Божий были вынуты документы, согласно которым член ЦК ПЭВ и вице-спикер крымского парламента А. Данелян оказывался участником сомнительной сделки по «безвозмездной передаче» спортклубу «Гранд-ЛВС» 50 тонн двуокиси титана, производившегося на одном из северокрымских предприятий, на сумму 12 миллиардов 829 миллионов карбованцев.

Другой, еще более шумный скандал был связан с еще одним депутатом, членом ПЭВ Василием Шпилькиным, директором частной авиакомпании «Атлант СВ», которая только за 1996 год задолжала государству 5 миллионов 696 тысяч долларов.

(Обвинение, равно как предыдущее, далеко не голословное: сейчас В. Шпилькин лишен депутатского иммунитета и арестован.

В последнее время под следствие попал и министр народного образования Крыма Ю. Подкопаев. Ему было предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением, перечислении 100 тысяч гривен бюджетных денег, выделенных на оздоровление и лечение детей, на счет фиктивной фирмы «Рамунос» с последующим их похищением.)

Летом 1996 года был «таинственно» похищен спикер ВС Крыма, экономвозрожденец Е. Сулрунюк.

Это еще одна колоритная личность, олицетворяющая тесные связи между властью и криминалом. Если В. И. Шевьев представлял, условно говоря, сторону свободного бизнеса в этой смычке, то Евгений Владимирович был государственным чиновником, и не просто чиновником, а высшим офицером МВД. Он в прежние годы руководил пожарной охраной Симферополя, а затем Крыма.

Поговаривали, что он стал депутатом Верховного Совета Крыма в 1994 году не без помощи «Сейлема», за что вскоре и отблагодарил свою «крышу», отдав для роскошного офиса группы компаний «Шельф» часть здания пожарного управления в столице Крыма.

В 1995 году Е. Супрунюк стал спикером крымского парламента и почти год обеспечивал не только прикрытие деятельности фракции ПЭВ в Верховном Совете, но и, надо думать, вообще всей разветвленной структуры «корпорации», за что подвергался нещадной критике со стороны политических противников, которые, понятно, отстаивали экономические интересы иных структур.

Двадцать четвертого августа 1996 года стало известно, что спикер таинственным образом исчез.

Поднятые по тревоге спецподразделения стали прочесывать все подозрительные места, однако через день пропавший позвонил сам из милицейского участка в городе Красноперекопске и сообщил, что был под угрозой пистолета посажен двумя неизвестными — мужчиной и женщиной — в «Запорожец», увезен на север Крыма и спрятан на одной из недостроенных дач.

Похитители, по словам Супрунюка, нанесли ему телесные повреждения, однако, когда они ушли, спикеру удалось освободиться от веревок, которыми он был связан, и уйти. По возвращении в Симферополь Е. Супрунюк с диагнозом «черепно-мозговая травма» был помещен в больницу.

Специальное расследование странного инцидента так и не установило ни личностей похитителей, ни мотивов похищения и даже того, был ли в действительности сам факт похищения.

Оппозиция муссировала версию о том, что спикерде, опасаясь неизбежного смещения, инсценировал все это действо, в надежде еще какое-то время сохранить за собой кресло.

Не меньшей популярностью пользовалась и другая версия, дескать, виной всему амурные похождения политика, у которого нетрадиционная сексуальная ориентация, а черепно-мозговая травма-результат действий не таинственных злоумышленников, но своих же товарищей по партии, таким образом наказавших коллегу за нарушение «этики», партийной и парламентской дисциплины.

Сейчас, по слухам, Евгений Владимирович ударился в мемуары. Им создана книга под хорошим названием «Хроника пикирующего полуострова», в которой экс-пожарник и экс-спикер предстает в сияющих одеждах.

Независимые аналитики многих украинских и крымских газет обращали внимание на то, что политическая и экономическая подоплека всех бурных событий в республике выступает гораздо более явственно, чем подоплека правовая. Иными словами, государство, возможно, и дальше бы мирилось с ситуацией криминального беспредела, не покусись «крымская мафия» слишком на многое.

Главным результатом беспрецедентной милицейской операции было вытеснение с политической и экономической арены пэвковских структур.

Со времен борьбы с бандитизмом в двадцатых годах Крым не помнил милицейских операций такого размаха, которые имели место весной 1998 года. Всего, по данным управления МВД, в оперативноследственных мероприятиях было задействовано около четырех тысяч сотрудников, стянутых сюда со всей Украины, в том числе киевские спецподразделения «Кобра» и «Беркут», снабженные соответствующими спецсредствами. В разного рода операциях принимали участие также подразделения национальной гвардии. Было создано двадцать оперативных групп, которые занялись «разработкой преступных группировок».

Таким образом, при всем своем размахе эта операция поразительно напоминала обычный в последние годы передел сфер влияния, только теперь не между мафиозными группировками, а между группировками, с одной стороны, и государственными структурами — с другой.

В этой связи нельзя не обратить внимание на откровения упоминавшегося уже крымского политика А. Сенченко: «Что касается кланов, то почему-то называют только два — „Башмаки“ и „Сейлем“. А есть еще третий — „шестерка“ (надо полагать, — замечает в скобках журналист, — г-н Сенченко имел в виду одну из правоохранительных структур), организация которой напоминает структуру преступных группировок. Есть молодые лейтенанты, которые „щиплют“ деньги у „мелкой рыбешки“. Более высокопоставленные чины решают дела покрупнее.

Все как-то смирились с тем, что на так называемом переходном этапе мирное сосуществование бандитов и силовых структур — вещь неизбежная.

Уже никого не удивишь, что люди, призванные бороться с преступностью, разъезжают на иномарках, отобранных у коммерческих структур, имеют мобильные телефоны, за которые платят коммерческие структуры. Что брат офицера правоохранительных органов руководит преступной группировкой».

В уме, аналитических способностях и знании ситуации бывшему вице-премьеру не откажешь. И все же есть принципиальная разница между авторитарной преступной структурой и силовыми ведомствами легитимной власти демократического государства.

Любые противоправные действия силовиков представляют собой исключения и нарушения и могут быть законно пресечены независимо от уровня, на котором они произошли. Вопрос только в исполнении законодательства, в силе государства и общества. Если сейчас действительно приходится страдать невинным от представителей силовиков, то это вина и беда каждого из нас: думайте, кого и как выбираете, заставляйте соблюдать и исправлять законы. Механизмы этих действий уже заложены даже в нынешних, еще далеко не безукоризненных, законодательствах. «С милицией бороться можно» — это и название статьи в популярном издании, и отражение реальности.