Тайна Овального кабинета

Они перешли в следующую комнату, где продолжили за чаем беседу. Люси, осматривая богатую обстановку, простодушно спросила:

— Черт возьми! Сколько в этом номере комнат? Имеется ли здесь спальня?

— Что, на сон потянуло? — улыбнулась Элеонора. — А комнат здесь шесть: есть кабинет и две спальни.

Постепенно веселое возбуждение, вызванное разговорами и трапезой с вином, спало, и стало ясно, что пора переходить к главной цели встречи.

Элизабет поставила чашку на стол и обратилась к Бриттон:

— Люси, мы приехали сюда, чтобы откровенно поговорить с вами.

Лицо Люси с длинным утиным носом сразу же насторожилось:

— Я понимаю.

— Моя фамилия Богарт. Я владею достаточно солидной фирмой, но разговор пойдет о ваших претензиях к Президенту Соединенных Штатов…

— Ах, вот в чем дело! И вы приехали уговаривать меня пожалеть его. А знаете ли вы, сколько бессонных, мучительных ночей провела я, сгорая от стыда и унижений, которым он подверг меня?!

— Нет, нет, мы не приехали с этой целью к вам, — возразила Элизабет. — Вы меня не дослушали. Возглавляя фирму, я одновременно являюсь президентом фонда «За свободу женщин». Мы хотим поддержать вас и предлагаем обсудить одно предложение.

— Поддержать?! В чем? — И Люси растерянно посмотрела на Элеонору.

Та ободряюще улыбнулась:

— Люси, мы знакомы уже давно, и неважно, что в последнее время виделись реже, у тебя нет оснований не доверять мне, моя специальность обязует меня хранить тайну людей, и никого я ни разу не подвела, или это не так, Люси?

Люси еще больше смутилась и пробормотала:

— Нет, я не об этом. Я доверяю тебе, Элеонора… я удивлена таким вниманием ко мне… я же не играю в обществе никакой роли… я скромная несчастная женщина.

Богарт подсела поближе к Люси и взяла инициативу в свои руки:

— Расскажите, что у вас было с Джоном Макоули.

— Скажу честно, я не стала бы реанимировать все это. Но есть две причины: первая — я уже говорила, — обида и унижение, которые не покидают меня все эти годы. Вторая — мне посоветовали друзья, раз уж он стал Президентом, то надо, чтобы он тоже познакомился с чувством стыда, и, в конце концов, я хочу получить от него хотя бы денежную компенсацию.

Люси сделала паузу и уже спокойнее продолжила:

— Будь проклят тот день, когда я послушала его и пришла в тот злополучный день к нему в отель…

— Вы пришли к нему в номер?

— Да. Он пригласил меня, и я решила, что ему хотелось просто поговорить со мной…

— И что, он набросился на вас, пытался изнасиловать?

— Господи! Да лучше бы он совершил это!

— А что он сделал?

— Как только я вошла, он тут же замкнул дверь, взял меня под руку и усадил в кресло. Затем, ни слова не говоря, расстегнув брюки, спустил плавки и обнажил свой член и, гадко улыбаясь, предложил: «Ну что, дорогая, начнем с минета?» Я растерялась и испугалась. Хотела что-то сказать и взглянула в его глаза. На лице — улыбка, а глаза холодные, даже пугающие. Казалось, ему хотелось, чтобы я занималась его членом, а он, наверное, смотрел бы в окно.

— И что дальше, удовлетворила ты его желание? — спросила Элеонора.

— Еще чего! Я оттолкнула его, и он, запутавшись в своих штанах, грохнулся голой задницей на пол, а я подбежала к дверям и выскочила из номера.

— Он не гнался за вами? — спросила Барбара.

— Нет.

— А позже не пытался переговорить с вами, извиниться?

— Нет.

— И вы целых пять лет молчали?

— Молчала бы и сейчас, если бы он не стал Президентом моей страны!

— Вам кто-либо посоветовал обратиться с иском в суд?

— Да. Моя подруга.

— Она знает о вашем посещении Макоули в отеле?

— Я ей рассказала об этом где-то месяц назад.

— Скажите, а кто мог бы подтвердить то, что вы были у него в номере?

— Не знаю… Точнее, никто.

— Что-нибудь из одежды он не порвал, каких-либо царапин на теле не оставил?

— Нет. Я же сказала, единственное, что он сделал, это спустил брюки и трусы и обнажил свой член.

— Да… — протяжно произнесла, вставая, Барбара, — кроме члена других доказательств нет. Вы же, конечно, если б вам продемонстрировали несколько членов, опознали бы тот, который принадлежит ему?

— Как это? — недоверчиво посмотрела Люси на Барбару. — Как мне можно продемонстрировать члены?!

— Очень просто. Несколько мужчин выстраиваются за ширмой, а их члены выставляются в специальное отверстие для обозрения.

— Но как же я опознаю его член? Мне кажется, они все одинаковы, разве что по размеру…

Элизабет и Элеонора, с трудом скрывая улыбки, переглянулись. Но Барбара была на удивление серьезной. Она, словно подводя итог, произнесла:

— Почти проигрышный вариант… разве что только остается одно, — и она в упор посмотрела на Элизабет.

— Договаривай, Барбара! — потребовала Богарт.

— Остается одно: надеяться на то, что Президенту невыгодна огласка этого случая, и он со своими советниками испугается и попытается выплатить компенсацию.

— Какую?

Барбара повернулась к Бриттон:

— Люси, какую сумму вы хотели бы получить от него?

Бриттон замялась:

— Я не знаю… думаю… тысяч двести.

— Вот мы и подошли к главному, — решительно произнесла Богарт. — Люси, мы предлагаем вам свою помощь и гарантируем, что вы получите четыреста тысяч. Но нам следует договориться вот о чем. Первое, вы даете право предоставлять все ваши интересы в этом деле Барбаре. Второе, остальные суммы, которые, возможно, мы получим по этому делу, вы отдаете фонду. Сами понимаете, деньги нужны для того, чтобы фонд эффективно вел борьбу за права женщин, выдвигал их на высокие посты в государстве. Это серьезное дело, и если вы согласны принять наше предложение, то мы сейчас же оформим договор и преступим к процедуре оформления иска.

— Вы гарантируете, что я точно получу четыреста тысяч долларов?

— Да, мы это оговорим в договоре.

— Я согласна.

— Прекрасно. Тогда уединитесь с Барбарой в соседней комнате и составьте договор, затем подпишем.

Когда женщины вышли, Элизабет Богарт довольно потерла руки и весело обратилась к гинекологу:

— Ну что, Элеонора, поздравляю с началом операции «Сенатор»!

Глава 4

Наступивший день не сулил Президенту ни часа передышки. С утра он в сопровождении министра обороны, начальников штабов родов войск, директора ЦРУ и небольшой свиты, состоящей из высоких армейских чинов, руководителей крупнейших фирм, работающих на оборону, нескольких помощников и советников, перелетая на вертолете из одного объекта на другой, осмотрел новейшие образцы техники. Больше всего времени Президент потратил на осмотр высокоточного оружия, особенно крылатых ракет и ракет «воздух — земля», которые, по словам конструкторов и испытателей, могли за сотни километров прилететь и поразить даже маленькую цель, попасть, как выразился один из докладчиков, в висячий замок на дверях оружейного склада или форточку штабного окна противника.

Затем состоялся двадцатиминутный перелет на один из запасных командных пунктов в окрестностях Вашингтона, где в большом «кризисном» зале подземного бункера Президент выслушал доклад командующих родов войск, а затем слово было предоставлено директору Центрального разведывательного управления. Худощавый, одетый в просторный для его фигуры костюм, Джеймс Уолш взял в правую руку небольшой приборчик, похожий на авторучку (это была лазерная указка), а в левую — небольшой пульт дистанционного управления, и нажал на нем одну из кнопок. На экране, размещенном на стене за спиной шефа ЦРУ, появилось какое-то сооружение. На фоне высоких елей и более низких лиственных деревьев было хорошо видно невысокое — не более полутора метров — сооружение. Директор ЦРУ начал доклад:

— Мистер Президент, перед вами один из объектов, расположенных вокруг Москвы, в близлежащих к Московской области регионах. Здесь, в подземных шахтах, в полной боевой готовности находятся ракетные комплексы, которые входят в систему противоракетной обороны России, расположенной вокруг Москвы, Санкт-Петербурга и девяти крупнейших баз стратегических ракет. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что при подписании в 1972 году Договора по противоракетной обороне русские смогли переиграть нас, и получилось так, что наличие этих комплексов не вступает в противоречие с указанным Договором.