Ностальгия по чужбине. Книга вторая

«Что такое не прет, и как с этим бороться…» — пробормотал Скуратов себе под нос, после чего пропустил два листа дешифрованного текста через «овощерезку», взглянул на часы, автоматически поправил узелок тонкого галстука и покинул посольский подвал. Поднявшись в свой служебный кабинет первого секретаря посольства на третьем этаже, он велел секретарше ни с кем его не соединять, включил «глушилку» на городском телефоне и набрал семизначный номер. Когда на другом конце отозвался приятный женский голос, Скуратов быстро проговорил по-итальянски: «Передайте, пожалуйста, сеньору Луке, что его предложение может быть рассмотрено не раньше двенадцатого…» И не дожидаясь ответа, положил трубку.

Почти за тридцать лет закордонной работы Скуратов во второй раз видел на шифровке из Центра букву «Q». Но и того, первого, было вполне достаточно, дабы представить себе в полном объеме ЧТО сейчас происходит в Москве, и как много должен был знать длинноволосый Сергей, чтобы его бегство вызвало такую реакцию Центра.

Настенные часы показывали 11.27…

Скуратов нажал кнопку селектора:

— Дима! Зайди!..

Шофер и личный телохранитель Скуратова, двадцативосьмилетний старший лейтенант Дмитрий Назаров — коренастый, темноволосый, похожий на южанина уроженец Перми, сибирское происхождение которого выдавал разве что только свисавший на лоб косой чуб — вошел в кабинет полковника ровно через пятнадцать секунд.

— Вызывали?

— У меня очень мало времени, — коротко бросил Скуратов. — Возьми на себя наружку. Помотай их часа полтора, не больше. Только с умом. Поимитируй, что отрываешься, но не перебарщивай, ладно? Где-нибудь, лучше всего, в районе Венето, останови машину и сделай вид, что кого-то ждешь… Потом возвращайся в посольство и жди меня. Никуда не отлучаться. Все понял?

— Так точно, товарищ полковник, — кивнул Назаров. — Разрешите выполнять?

— Действуй, Дима…

Через семь минут чугунные ворота посольства СССР медленно раздвинулись, сквозь них выскочил скуратовский «фиат-дуна» и, сделав резкий поворот направо, влился в поток автомобилей. У дежурной смены наблюдения итальянской контрразведки, наблюдавшей за воротами советского посольства через окна потрепанной голубой «ланчии», практически не оставалось времени для тонкостей опознания: мельком увидев за рулем выскочившего «фиата» мужчину под шестьдесят в широких темных очках и дорогой серой шляпе — а именно так и выглядел Скуратов, когда утром въезжал на территорию посольства — итальянцы тут же устремились вслед за Скуратовым.

А еще через несколько минут из ворот посольства вышел, опираясь на изящную трость чуть сгорбленный мужчина лет семидесяти, смешно подволакивающий правую ногу и, по-стариковски с опаской оглядевшись на ревущие потоки машин с двух сторон, не торопясь потопал вдоль тротуара, к ближайшему перекрестку…

Ровно в двенадцать Скуратов сидел под навесом кафе по левую сторону от фасада Пантеона и пил минеральную воду, равнодушно наблюдая за стайками туристов.

Паоло подсел к столику, не спрашивая разрешение, но так тихо и непринужденно, словно сидел рядом со Скуратовым давным-давно, просто вышел на минутку в туалет ополоснуть руки.

Продолжая потягивать ледяную минеральную воду, Скуратов все еще поглощенный созерцанием праздных туристов, не поворачиваясь к итальянцу, негромко произнес несколько фраз. После чего подсунул под высокий стакан банкноту и, все так же смешно подволакивая ногу, направился в сторону ближайшей станции метро.

Его собеседник задержался за столиком ровно на минуту — чтобы одним глотком осушить до дна крохотную чашечку «эспрессо» и, расплатившись, устремиться в противоположную сторону…

А еще через час, когда Скуратов, смыв грим, сидел в своем служебном кабинете и дожидался возвращения Димы Назарова, негромко, с короткими интервалами, зазвенел мобильный телефон сенатора Джанкарло Парини, который летел в этот момент на частном самолете в Милан, на деловую встречу. Этот номер знали только три человека из ближайшего окружения сенатора. И потому Парини сразу ответил. Молча выслушав короткое сообщение своего личного секретаря, сенатор отключил телефон, после чего, подумав несколько минут, сделал три звонка. Потом сенатор вызвал по внутренней связи пилота и приказал ему возвращаться в Рим — обстоятельства изменились, встреча в Милане отменяется.

Адский механизм «Красных бригад», как обычно, раскручивался стремительно…

Примерно через двадцать минут из факсового аппарата в офисе фирмы «Натуральные фруктовые соки Джинолетти Лтд.» в Палермо выползла длинная лента с заказом римского отделения на поставку двух контейнеров с апельсиновым соком для последующей отправки трейлерами в Данию. В течение нескольких минут факс был расшифрован, после чего на стол шефа ячейки «Красных бригад» на Сицилии легли последние данные агентуры Первого главного управления КГБ, связанные с Сергеем Неделиным. А еще через сорок минут выяснилось, что полтора часа назад вертолет ВВС США перебросил Неделина из Палермо на американскую авиабазу в 80 километрах от Мессины, где был посажен японский «Боинг-747».

Винченцо Проди, руководитель сицилийской ячейки, был не только одним из опытнейших боевиков «Красных бригад», но и очень умным, образованным человеком, принимавшим в свое время непосредственное участие в разработке плана нашумевшей террористической акции на железнодорожном вокзале в Болонье. Сразу же сообразив, что янки решили отказаться от переброски беглеца рейсовым самолетом из международного аэропорта в Палермо и, скорее всего, отправят его в Штаты непосредственно с базы, на военном «транспортнике», он связался по телефону с Римом. Вкратце изложив ситуацию, Проди, ни разу не перебив собеседника на другом конце линии, выслушал инструкции…

Примерно через час капитан ВВС США Джеймс Винсент, заместитель командира службы хозяйственного обеспечения авиабазы, еще с утра приехавший в Мессину на военном рефрижераторе в сопровождении нескольких солдат для закупки свежих овощей, оставил своих людей у одного из пакгаузов загружать ящики с помидорами, огурцами и зеленым перцем и, выйдя из ворот оптового склада, направился в расположенный через дорогу бар. Несмотря на солнечный день, в Мессине было довольно прохладно, не переставая завывал пронизывающий морской ветер, и сорокапятилетний Джеймс Винсент, порядком озябший на продуваемом со всех сторон складском дворе, мечтал только о паре стаканчиков крепкой граппы и нескольких сандвичах с салями и крабами.

Потирая озябшие руки, Джеймс уселся за столиком в углу небольшого, уютного зальчика, увешанного выцветшими эстампами с изображением допотопных фелюг, разрезающих скошенными носами пенистые буруны Тирренского моря, и в течение нескольких секунд получил свой заказ — небольшой графинчик с желтоватой виноградной водкой и подогретый в духовке сандвич, обложенный салатом из помидоров, крупно нарезанного лука и овечьего сыра. Налив граппу в небольшой граненный стаканчик, Джеймс сразу же опрокинул ее вовнутрь, крякнул от наслаждения, потянулся к карману куртки за сигаретой и тут начал медленно валиться набок. Капитан Винсент, несмотря на возраст, был довольно грузным мужчиной. Падая на выложенный цветной керамической плиткой пол, американец зацепил ногой столик, который опрокинулся со страшным грохотом. В баре, где в этот обеденный час было довольно много посетителей, поднялся чисто итальянский галдеж: несколько человек ринулись приводить в чувство Джеймса Винсента, кто-то звонил по телефону, вызывая «скорую помощь», тут же сформировалась группа советчиков, предлагавшая немедленно вынести потерявшего сознание американца на свежий воздух…

Через несколько минут на столе дежурного по авиабазе зазвонил телефон.

— Алло, кто говорит? — спросил мужской голос. Неизвестный говорил по-английски как американец, с почти неуловимым итальянским акцентом.

— Что вам угодно, сэр? — вежливо ответил дежурный. — Куда вы звоните?

— Это авиабаза?

— А в чем, собственно, дело?