Все страхи мира

— Господин президент, прежде вы были прокурором, — обратился к Фаулеру Райан, — и вам должно быть известно, как ненадёжны могут быть заявления свидетелей. А если Нармонов задаёт нам этот вопрос искренне? Советую дать ему честный ответ. — Джек повернулся к Гудли, который одобрительно кивнул.

— Роберт, мы имеем дело не с гражданскими лицами, а с профессиональными военными, а уж им-то следует уметь хорошо оценивать обстановку. Нармонов обвиняет нас в нападении на его войска, которого мы не совершали, — возразила Эллиот. — Советские войска не начинают боевые действия без приказов. Следовательно, Нармонову должно быть известно, что его обвинение лживо. Если мы признаем, что нам известно о боевых действиях, создастся впечатление, будто мы соглашаемся со справедливостью его обвинений. Я не знаю, какую игру ведёт он — или тот, кто находится на другом конце «горячей линии», — но если мы просто ответим, что не знаем, о чём идёт речь, то тем самым выиграем время.

— Я категорически не согласен с такой точкой зрения, — произнёс Джек, стараясь говорить как можно спокойнее.

ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:

КАК ВАМ ИЗВЕСТНО, СЕЙЧАС Я ЗАНИМАЮСЬ ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ СОБЫТИЯМИ, ПРОИСШЕДШИМИ НА НАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ ТЕРРИТОРИИ. БЛАГОДАРЮ ЗА ПОСЛАННЫЙ ВАМИ ЗАПРОС. Я УЖЕ ОТДАЛ ПРИКАЗ ВЫЯСНИТЬ СОСТОЯНИЕ ДЕЛ В БЕРЛИНЕ.

— Какие будут мнения?

— Этот сукин сын врёт как сивый мерин, — заметил министр обороны. — У них слишком совершенная система связи, чтобы это было правдой.

— Господи, Роберт, зачем лгать, когда я знаю, что ты лжёшь?.. — произнёс Нармонов, опустив голову. У советского президента возникли сейчас и другие вопросы. За последние два-три месяца его отношения с Америкой стали более прохладными. Когда Нармонов обратился с просьбой о предоставлении дополнительных кредитов, рассмотрение просьбы было отложено. Американцы настаивают на безусловном соблюдении соглашения о сокращении вооружений, хотя знают, в чём заключается причина задержки, и несмотря на то что он обещал Фаулеру при личной встрече принять неотложные меры. В чём причина ухудшения отношений? Почему Фаулер не выполняет данные им обещания? И чем он занимается в данный момент, черт побери?

— Это не просто ложь, это нечто большее, — сказал министр обороны после некоторого размышления.

— Что вы хотите этим сказать?

— Он снова подчеркнул, что в первую очередь занимается спасением пострадавших в районе Денвера, однако мы знаем, что он привёл свои стратегические силы в боевую готовность. Почему он не сообщил нам об этом?

— Потому что боится, что мы сочтём его действия провокационными… — заметил Нармонов. Даже ему самому такое объяснение показалось неубедительным.

— Может быть, — признал министр. — Но они не подозревают о нашем успехе в расшифровке их кодов. Не исключено, что они рассчитывают скрыть это от нас.

— Нет, — донёсся голос Куропаткина из командного центра ПВО. — Я не согласен с таким мнением. Мы не можем не заметить хотя бы части их приготовлений. Американцы несомненно знают, что нам известно о приведении в боевую готовность хотя бы части их стратегических сил.

— Но не всех. — Министр обороны повернулся к Нармонову и взглянул ему прямо в лицо. — Мы должны рассмотреть вероятность того, что американский президент утратил способность к рациональному мышлению.

— Впервые? — спросил Фаулер.

Элизабет кивнула. Её лицо стало теперь совсем бледным.

— Это мало кому известно, Роберт, но это так. Русские никогда не приводили свои ракетные войска стратегического назначения в боевую готовность.

— Но почему они сделали это сейчас? — спросил президент.

— Роберт, единственным объяснением является то, что с нами разговаривает не Нармонов.

— Как можно это проверить?

— Этого проверить нельзя. Нас соединяет с Москвой канал компьютерной связи. Между нами нет ни голосовой связи, ни визуальной.

— Милосердный Бог!

Глава 40

Столкновения

— Райан, откуда нам известно, что мы действительно ведём переговоры с Нармоновым?

— Господин президент, кто же ещё может их вести?

— Черт побери, Райан, именно вы представили мне эти сообщения!

— Господин президент, вам следует успокоиться, — посоветовал Райан, голос которого отнюдь не свидетельствовал о его собственном спокойствии. — Да, я ознакомил вас с этой информацией, сообщил, что она не проверена, а несколько минут назад также сказал, что, по нашему мнению — и на то есть причины, — она может даже быть ложной.

— Неужели вы не просматриваете собственные доклады? Это вы предостерегли нас, что у русских исчезли ядерные боеголовки! — напомнила Эллиот. — Так вот, они нашлись — нашлись как раз в том месте, где мы должны были присутствовать!

Господи, она перепугана ещё больше его, подумала Элен Д'Агустино и взглянула на Пита Коннора, лицо которого было бледным как полотно. Да, события развиваются слишком быстро, решила она.

— Послушай, Лиз, я устал повторять, что сведения, имеющиеся в нашем распоряжении, ненадёжны. Их слишком мало, чтобы прийти к какому-то определённому заключению.

— Но почему они объявили боевую готовность в ракетных войсках?

— Да по той же причине, что и мы! — крикнул Райан. — Может быть, если обе стороны отступят…

— Райан, только не надо давать мне советы, как поступать, — тихо произнёс Фаулер. — От вас мне нужна только информация. Решения будут приниматься здесь.

Джек отвернулся от микрофона. Он проигрывает, подумал Гудли. Райан выглядел болезненно бледным. Он посмотрел в окно на двор ЦРУ и почти пустое здание напротив, глубоко вздохнул и снова заговорил в микрофон.

— Господин президент, — сказал Джек, сдерживая себя, — мы придерживаемся точки зрения, что президент Нармонов остаётся во главе советского правительства. Нам ничего не известно о причине взрыва в Денвере, но в нашем распоряжении нет никакой информации, которая указывала бы на то, что он вызван советским ядерным устройством. Мы убеждены, что подобная операция со стороны Советского Союза была бы безумным шагом, и даже если предположить, что контроль там перешёл к военным — после переворота, о котором у нас нет никаких сведений, сэр, — вероятность подобного просчёта приближается к нулю, сэр. Такова точка зрения ЦРУ.

— А Кадышев? — спросил Фаулер.

— Сэр, у нас есть доказательства, появившиеся только вчера и сегодня, на основании которых можно предположить, что его сообщения недостоверны. Мы не в состоянии подтвердить, что произошла одна из встреч, которая должна…

— Одна? Вы не можете подтвердить, состоялась ли всего одна встреча? — спросила Эллиот.

— Дайте же мне закончить! — Райан снова вышел из себя. — Черт побери, это обнаружил Гудли, а не я! — Он сделал паузу и перевёл дыхание. — Доктор Гудли обратил внимание на некоторые едва различимые оттенки в сообщениях Кадышева и решил проверить их происхождение. Мы полагали, что все доклады Кадышева поступали после его личных встреч с Нармоновым. В одном случае мы не сумели добиться совпадения их маршрутов. Мы не уверены, встречались ли они в этом случае вообще. Если такой встречи не было, то Кадышев лжёт.

— Я полагаю, вы проверили вероятность их тайной беседы? — В голосе Эллиот звучала насмешка. — Или, по вашему мнению, такой вопрос будет рассматриваться во время деловой встречи? Неужели вы считаете, что он будет обсуждать опасность возможного переворота на заранее запланированном совещании?

— В который раз мне приходится повторять, что его информацию никто не смог подтвердить — ни мы, ни англичане. Вообще никто!

— Райан, по вашему мнению, заговор, имеющий целью военный переворот, особенно в такой стране как Советский Союз, будет готовиться в обстановке полной секретности? — спросил Фаулер.

— Конечно.

— Тогда как вы можете рассчитывать на подтверждение этого из других источников? — Фаулер говорил как адвокат на судебном заседании.