Убийство на пивоварне. Дело мерзкого снеговика

– Ах, теперь-то я поняла, как это связано с привязанностью друг к другу бедных детей, – сказала Кларисса.

– Да. Физическая агония, высочайшее психическое потрясение, пережитые Бетти во время самоубийства, передались Эндрю, как ночные кошмары в детстве. Он проснулся, пошел к ней в комнату, увидел, что дверь заперта, и, позвав ее, не получил ответа. Он поковырял в замке и вошел. Там было ее висящее тело и посмертная записка. Прочтя ее, он понял, что все его подозрения к Богану оправдались. Я и мисс Кэвендиш уже достаточно говорили о характере Эндрю. Я оставлю наши разговоры в стороне. Замечу только, что слова мисс Кэвендиш об Эндрю лишь подтвердили мою идею о том, что случившееся с Бетти в Америке искалечило его и все время сводило его с ума. Я считаю так: когда он нашел сестру мертвой и прочел ее посмертную записку, это воспламенило смертельную ненависть, которую он и так питал к Богану целые годы.

– Неужели Боган и вправду был Инглманом – тем, кто сломал Бетти жизнь? – ахнула Шарлотта.

– А также сломал жизнь Эндрю. Да. Он признался нам, что подозревает Богана. Он был так хитер, что и не пытался скрывать эти свои подозрения и неприязнь к Богану. Он даже подчеркивал свою ненависть, понимая, что все равно будет не в силах ее скрыть. Лично я убежден, что он узнал Богана сразу же, как только они встретились. Невозможно забыть того, с кем ты дрался; того, кто нанес тебе смертельную рану. Затея Эндрю с Царапкой и его участие в скетче были отчасти попытками узнать, во что Боган играл с Бетти, а отчасти – желанием просто потрепать нервы Богану. Потом, когда Бетти умерла, чувство справедливого отмщения и сложившиеся условия позволили ему отомстить Богану за те раны, которые тот нанес им обоим.

– Так это Эндрю обставил ее смерть как убийство? – спросил Вилл Дайке.

– Да. Он разыграл улики постороннего повешения. Он снял ее тело, а потом вздернул его на веревке обратно – так, чтобы мы, проверив веревку, решили, что ее убийца подтянул тело таким образом. Возможно, он кое-что изменил в обстановке – правильно, он же хотел сделать вид, будто это убийство, выданное преступником за самоубийство. Ну а самый блестящий и страшный штрих в этой картине он привнес, нанеся макияж на ее лицо.

– Господи! – воскликнул Хивард.

– Да. Все очень жестоко. Я заметил, что ее губы были накрашены очень небрежно. Даже Эндрю в такой момент слегка сдал; но в то время для меня это ничего не значило. Он закрыл дверь снаружи с помощью нитки и карандаша – еще одна красивая улика в том, что было совершено убийство, и ушел с посмертной запиской. После этого он затаился, но вовсе не бездействовал. Ясно, что это он под бросил сожженные бумаги в камин к Богану. Но полиция никак не арестовывала Богана. И тогда Боган, который был весьма пронырлив и догадался, что происходит и от кого исходит опасность, решил сам принять участие в происходившем. Он подбросил щетинку от одежной щетки Дайкса в комнату. Он хотел отвести от себя подозрения, но не осмеливался дать нам понять, что Эндрю плетет для него сеть, потому что это для него значило признаться в содеянном. После этого Эндрю выдвигает гипотезу о связи между Боганом и Элизабет, которая была очень близка к истине. Он скромненько подбрасывает нам мотив, с которым Боган мог ее убить. Но Боган до сих пор остается на свободе. Тогда Эндрю устраивает эту неуклюжую затею с отравленным молоком. Он думал, что мы воспримем это как попытку Богана заткнуть рот и ему. Но все пошло не так, как он задумал. Вместо этого внимание полиции привлекли мистер и миссис Ресторик.

– Что? Вот, значит, как они?..– взбесился Хивард.

– Дорогой, у них же не было выбора, – сказала Шарлотта. – Продолжайте, Найджел.

– Теперь Боган опасается следующих действий Эндрю. Он отводит от себя удар, отлив часть отравленного молока обратно в кувшин. Эта закулисная дуэль была очень тяжелой, поверьте мне на слово, – Боган старался предусмотреть следующие ходы Эндрю, а тот кружил вокруг него, как дикий зверь, в поисках слабого места, и в то же время они оба скрывались от полиции. Я знаю, Эндрю наслаждался собой. Но он допустил ошибку. Он слишком перемудрил в попытках очернить Богана, и получилось, что он не успел выиграть. Скоро он начал понимать, что так и не дал нам в руки достаточно улик против Богана, а тут наступило время, когда нельзя было больше ничего сфабриковать. Конечно, неувязка была в том, что, будь Боган убийцей, он бы сумел сделать это врачебными приемами, намного более безопасными, чем те, в которых нас хотел уверить Эндрю.

– Минутку, – сказал Дайке. – У себя дома вы рассказали мне и Эндрю, что полиция наседает на закулисную деятельность Богана – шантаж, наркотики и все в таком роде. Почему же Эндрю не выдал его тогда? Боган был уже на подходе, чтобы схлопотать долгий срок и обеспечить крушение всей своей карьеры, ведь так?

– Да. Но Эндрю было этого мало. Он хотел убить гадину, а не прижать. Отчасти это диктовалось его личной ненавистью к тому, а отчасти – подлинным и, может быть, обоснованным страхом, что, оставь он Богана в живых, тот рано или поздно до него доберется – не только до него, но и до Джона с Присциллой. И вот, когда стало ясно, что Боган не будет арестован за убийство, Эндрю решает взять правосудие в свои руки. И вымышленный арест Дайкса только подстегнул его. Но как только Эндрю увидел, что в газетах об этом ничего нет, он, должно быть, понял, что это обман. Но он уже чересчур упоен мыслью о личной мести, об убийстве Богана своими руками, чтобы отступать. Как сказала мне Кларисса, Эндрю был словно одержимый демонами.

Наступила долгая тишина, словно в палате выздоравливающих. Они все поправятся, думал Найджел, даже Вилл Дайке, а скорее всего, именно он, Вилл Дайке, в котором так сильно стремление к созиданию. Было слышно, как талый снег на крыше сползает и падает, убегая прочь звонкими ручьями. Стоя у французского окна, Найджел глядел наружу, уносясь от террасы взглядом в разбегающиеся просторы полей и рощ, где когда-то бродили двое неразлучных детей, пока мир не встал между ними. Он бессвязно мурлыкал себе под нос мотив «Эннискильнского [40]драгуна»:

А смех ее был словно солнце над морскою водой, Но между нами обрушился мир многотонной бедой.

Словно продолжая его мысли, Вилл Дайкс прошептал:

Знаете, а я как-то и рад, что это было не убийство. Что Бетти не убили. Я не знаю почему. А, нет, я знаю. Убить себя было делом добровольным, даже если бедная крошка почти спятила в тот момент. Но быть убитой вычеркнутой из жизни – нет, такой конец не для нее. Она была словно принцесса, выгнанная из своего дворца. Не то что я сам, из породы дворцовых людей. Впрочем, ладно, теперь уж взятки гладки.

– Но не для Эндрю, – сказала Кларисса. – Что будет с Эндрю?

– Этого мы не узнаем, – сказал Хивард с неожиданной теплотой. – Он им не по зубам. Старина Эндрю – парень с головой.

– Ладно, так уж и быть, доложу вам, что он сбежал. Он выиграл массу времени, пока полиция искала Богана. А после того, как он пошатался по свету, ему захочется выбраться из страны, даже невзирая на военное время. Но мы о нем еще услышим. Он не из тех, кто позволит другому быть удостоенным подозрений в убийстве Богана.

Разумеется, так оно и вышло. Через несколько дней Блаунт получил от Эндрю письмо с испанским почтовым штемпелем, в котором было полное описание самоубийства Бетти и убийства Богана. Найджел прилежно воссоздал ход событий, и даже старший инспектор с ними согласился.

– Мы оба в самом начале допустили грубую ошибку, – сказал он. – В конце-то концов, на теле же не было никаких следов насилия, кроме следа от веревки на шее. Мы не должны были дать ему так легко сбить нас с мысли о самоубийстве.