Мастера детектива. Выпуск 9

Лейн задумчиво оглядел присутствующих и убежденно закончил:

– Что это может быть, как не листок писчей бумаги?

Глава X

ПОЯВЛЯЕТСЯ УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

Старый джентльмен и Тэмм, почтительно сопровождаемые Гордоном Роу, спустились к выходу. Бронзовый барельеф Шекспира молча посмотрел на них с парадной двери.

– Старина улыбается, – обернулся Роу, – и понятно почему. Нечто человеческое впервые случилось в музее.

– Нечто бессмысленное, – поморщилась Пэт. – Уберите руку, Гордон. У меня очень ревнивый отец и у него глаза на затылке. До свидания.

– Когда мы увидимся?

– Не знаю. Подумаю.

– А если сейчас?

– Сейчас? – удивилась Пэтэнс.

– Именно. Я провожу вас.

Пэтэнс мысленно прокляла себя за то, что покраснела.

– Хорошо, если разрешит отец.

– Он разрешит, – обрадовался Роу и побежал догонять идущих впереди инспектора и Лейна. Дромио, рыжеволосый шофер Дрюри Лейна, дожидался поодаль у стоящего возле тротуара черного «линкольна».

– Инспектор, – довольно решительно объявил Гордон Роу, – вы не будете возражать, если я поеду с вами?

Тэмм холодно взглянул на него.

– Послушайте, молодой человек… – начал было он, но тут вмешался Лейн.

– Превосходная мысль, инспектор. Я тоже поеду с вами. Ситуация явно требует военного совета. Разрешите, я отвезу вас всех.

В конторе Тэмма старый актер уселся поудобнее и лукаво посмотрел на инспектора.

– Ну, что скажет полисмен-практик?

– Ничего не скажет, – усмехнулся Тэмм. – Спуталось все так, что сам черт не распутает. Вор возвращает украденное да еще прилагает чек для возмещения убытков. Бесследно исчезает вахтер музея. Два безбилетных пассажира автобуса тоже исчезают. И непонятно, почему. Если человек в синей шляпе – вор, то какую цель преследовал другой неизвестный?

– По-моему, незачем устраивать бурю в стакане воды, – сказала Пэтэнс. – Если возвращают украденное, отпадает дело о краже. А если нет кражи, то нет и преступления.

– А Донохью? – спросил Тэмм. – Что случилось с Донохью? Вопрос был обращен к старому джентльмену. Но Дрюри Лейн ответил не сразу. Он сидел с закрытыми глазами и думал.

– Исчезнувший вахтер? Гм… Это похоже на преступление. Какой-нибудь акт насилия. Может быть, может быть… – он пожал плечами, – но это в сущности дело полиции…

– Полиция или не полиция, – пробурчал Тэмм, – но я лично заинтересован в этом. Раз дал слово разыскать беднягу, значит, должен сделать все, что можно.

Он взял трубку и позвонил сначала капитану Граусону, ведавшему розыском пропавших людей, потом инспектору Геогену.

– Ничего нового, – сказал он, положив трубку. – Парень исчез, как матрос, которого опоили в трактире и свезли на корабль, уходящий в плавание. Я сообщил Геогену номер серии сотенной, которую мы нашли в книге. Может быть, это наведет нас на след.

– Не знаю, – с сомнением произнес Лейн. – Меня интересует другое.

– Я знаю, что вас интересует, – сказала Пэтэнс. – То, что вор извлек из-под переплета, да?

– Вы очень проницательны, моя юная леди, – засмеялся старый джентльмен. – Именно это. Непонятное поведение вора становится понятным, когда отталкиваешься от тоненького листка бумаги, спрятанного в переплете книги, изданной в 1599 году. Полтора месяца назад кто-то пробрался в библиотеку Сэксона и похитил этот библиографический уникум. Кто этот «кто-то»? Очевидно, наш таинственный библиофил в синей шляпе. Но уникум оказался подделкой, и вор возвращает его без объяснений. Что следует затем? Поиски подлинника – ясно. А сколько существует подлинников? Три – это известно каждому букинисту. Обратите внимание: экземпляр Сэксона – последний из трех, обнаруженных до сих пор. Значит, первые два, возможно, уже были обследованы вором. Чтобы обследовать третий, он проникает в музей, убеждается сразу, что это именно то, что он ищет, и уносит с собой, подменяя книгу еще более ценным изданием. И двумя днями позже возвращает украденный том. Таковы факты. А какие выводы вы сделаете из этих фактов?

Пэтэнс закусила губы, что было у нее признаком раздумья.

– То, что он вернул подлинного Джаггарда музею, значит, что само по себе издание его не интересовало. То, что он вернул его с надрезанным переплетом, значит, он искал, а может быть, и нашел нечто другое, после чего поспешил исправить содеянное, вернув уже ненужную ему, книгу.

– Браво, Пэтти, – воскликнул Роу.

– Мастерская дедукция, – согласился Лейн. – А что дальше?

– Украденное издание, – продолжала Пэтэнс, – представляет не только библиографическую, но и большую материальную ценность. Однако вор не прельстился этим. Мало того, он приложил к возвращенной книге далеко на пустяковую сумму. А до этого расстался с не менее, а даже с более ценной книгой, чтобы компенсировать музею дорогую потерю. Что все это означает? По-видимому, то, что наш вор – человек щепетильный и честный.

– Честный вор! – усмехнулся Тэмм. – Глупости.

– Не упрощайте, инспектор, – сказал старый актер, с укором посмотрев на Тэмма. – Конечно, аномалия есть. Вор-благодетель, вор-джентльмен, совестливый вор… Но я бы добавил еще кое-что к этой характеристике. Как вы думаете, что?

– Мне кажется, – задумчиво проговорил Роу, – если он вернул подделку, не разрезав переплета, значит, он разбирается в редких изданиях. Подделка эта совсем не грубая, даже очень тонкая, неспециалист едва ли отличит ее от подлинника. А он отличил сразу, как только рассмотрел ее повнимательнее.

– Вор-библиофил! – воскликнула Пэтэнс.

– Метко! – улыбнулся Лейн. – Итак, господа, перед нами ученый, антиквар, библиофил, своеобразно честный и все же готовый пойти на преступление из-за обладания листком бумаги, спрятанным несколько столетий назад в переплете редчайшей книги. Интересно, не правда ли?

– Столетий? – переспросил инспектор. – Так какого же черта…

– Не сердитесь, инспектор. Надо прояснить все.

– Проясните главное. Где Донохью?

– Этот вопрос вы разрешите сами, инспектор. Вам здесь, как говорится, и карты в руки, – улыбнулся Лейн, – Я лично займусь другим: надо будет предпринять небольшое исследование… установить возраст переплета. Действительно ли переплет украденной и возвращенной книги относится к тому же 1599 году или переплет был сделан позднее. Возраст переплета поможет нам определить и возраст той бумаги, за которой охотился наш вор-джентльмен. Зная, когда она была спрятана, мы можем представить себе ее характер.

– Может быть, в литературе упоминается о каком-либо исчезнувшем документе? – спросила Пэтэнс.

– Пороемся, – сказал Роу. – Может, и найдем. Джаггард был довольно популярной личностью того времени. Без него не обходился ни один издательский пирог в елизаветинском Лондоне. И о «Влюбленном пилигриме» говорилось немало. Поищем.

– Ищите, – буркнул Тэмм, – я тоже поищу. Только малость поближе.

– Попробуйте совсем близко. Почему бы вам не взять под наблюдение Хэмнета Седлара?

Загадочное предложение Лейна смутило инспектора.

– Англичанина? – удивился он. – С какой стати? Растерялась и Пэтэнс. Рука ее с сигаретой, потянувшаяся к зажженной сигарете Роу, так и застыла на месте.

– Господи! Этого фон-барона? Да зачем?

– Назовите это предубеждением, – сказал Лейн, – но мне он не нравится. А вы заметили, как его встретил Краббе? Как он странно посмотрел на него…

– Ну что ж, – согласился Тэмм, – можно подбросить старику несколько вопросов.

Пэтэнс внимательно разглядывала потухшую сигарету.

– Знаешь, отец, пожалуй, не стоит трогать сейчас мистера Краббе. Но почему бы не навести справки о докторе Седларе?

– Где? В Англии?

– Можно начать с пароходной компании…

Через три четверти часа инспектор Тэмм положил трубку и вытер вспотевший лоб.

– Да-а… – протянул он, – кое-что проясняется. Бедлам какой-то… Знаете, что сказал мне кассир «Ланкастрии»? Ну, этой посудины, на которой Седлар прибыл в Нью-Йорк…