Жена или смерть (сборник)

Я чувствовал себя странно одиноким, более одиноким, чем когда-либо раньше. И опустошенным. Ярость отхлынула, остался горький осадок. Утешало сознание того, что люди Дэймона никогда больше не побеспокоят Сэнди, не станут охотиться за мной, не убьют еще одного Джефа Ферфакса. Но облегчение было неполным. Элвина Бэйна тоже убили, и я чувствовал, что подвел его. Согласись я помочь ему сразу же, когда он попросил меня об этом в субботу, он был бы жив и сейчас. А может быть, нет.

Я поехал быстрее, донимаемый мыслями. Дэймон отрицал свое участие в убийстве Элвина. Арлена Бэйн за минуту перед смертью не опровергла и не подтвердила мои обвинения. Возможно, Лонгер заговорит, если я застану его в живых. Мне следовало поторопить шерифа с его допросом, но я не мог думать обо всем сразу.

По мере того как я вел машину по дороге, мною все сильнее овладевало беспокойство. Я испытывал назойливое чувство незавершенности. Добравшись до национальной автострады, я повернул налево, к Кливленду. Впереди показалась освещенная заправочная станция с застекленной телефонной кабиной. Я остановился возле станции, вошел в кабину и набрал номер Джона Дэймона. Шериф был еще там. Когда он взял трубку, я сказал:

- Это Беннет. Я полагаю, вы будете допрашивать раненого?

- Да, если он еще жив. Я сейчас выезжаю в больницу.

- Хорошо. Сделайте упор на убийство Бэйна и посмотрите, знает ли он что-нибудь?

- Ладно, но, черт возьми, Беннет…

- Нам больше не на кого рассчитывать, - прервал я. - Постарайтесь заставить его разговориться.

- Конечно. Но почему бы нам не встретиться в больнице? Мы можем допросить его вместе, если он в состоянии говорить.

Я колебался, потому что у меня были другие планы, потом решился.

- Отлично. Как проехать в эту больницу?

Он объяснил мне, и я сказал:

- Увидимся там.

И снова я выехал на шоссе, направляясь к повороту в долину.

Общинная больница, новая и современная, располагалась в поселке неподалеку от дороги, ведущей к дому Дэймона. Шериф уже был там и ждал меня. Как только я вошел, он сделал знак следовать за ним. По выложен-ному кафелем коридору мы прошли в ярко освещенную комнату. Под простыней лежал темнолицый человек, которого я впервые видел накануне, - бывший возлюбленный опрометчивой Джуди Клингмен. На его подбородке белела полоска пластыря, несомненно прикрывавшая рану, полученную, когда я ударил его стволом его собственного пистолета. Над ним висела бутыль с кровяной плазмой, соединенная трубкой с веной. Молодой врач вводил плазму и следил за пульсом. Рядом стояла пожилая медсестра. Время от времени она протирала лицо раненого и бросала на врача вопросительные взгляды. Он отсчитывал кубики плазмы и не обращал на нее внимания. Однако когда мы вошли, он кивнул шерифу.

- Как он? - спросил шериф.

- Прилично, - ответил врач. - Пуля пробила бедренную артерию и прошла сквозь бедро. Он потерял уйму крови. Кто это такой?

- Его зовут Джеральд Лонгер, подручный Джона Дэймона. За ним числится много грязных делишек.

- Ну-ну, - сказал врач. - Уголовник, а?

- Именно, док. Он может говорить?

Тот пожал плечами.

- Спросите его сами.

Риджуэй кивнул мне, и мы подошли к постели. Пожилая медсестра в растерянности посмотрела на доктора. По-прежнему не обращая на нее внимания, он начал напевать под нос «Звездную пыль», наблюдая за уровнем плазмы. Я смотрел на лицо Джеральда Лонгера - человека, подстреленного мною, пытавшегося убить меня. Я больше не испытывал к нему настоящей ненависти. Его смуглое молодое лицо сохраняло жесткое воодушевление даже во сне, а на губах оставалась тень циничной ухмылки. Его глаза были закрыты, и дышал он спокойно. Свет блестел на его длинных сальных волосах.

Шериф тронул его за плечо:

- Джеральд, ты слышишь меня?

Глаза мигнули и раскрылись, а губы пошевелились, но он не издал ни звука.

Молодой врач перестал напевать и небрежно сказал:

- Он слышит, шериф, но вам лучше поторопиться.

Шериф заколебался и взглянул на меня. Я наклонился к постели:

- Джеральд, мне неприятно это говорить, но твое состояние серьезно. Ты можешь умереть. Кто убил Элвина Бэйна?

Глаза блеснули, а губы скривились. Он произнес два слова, из них первое непечатное. Пожилая медсестра охнула и быстро отступила назад, словно пациент вдруг превратился в свернувшуюся змею.

- Ну ты, давай-ка, - вспыхнул шериф. - Ты послушай меня, Джеральд. От наших разговоров тебе проку не будет. Джон Дэймон убит и Хемилтон тоже. Тебе, Джеральд, тоже конец. Так что лучше говори, пока можешь.

Глаза его превратились в щелочки, и ухмылка исчезла.

- Джонни накрылся?

- Я же тебе говорю, - сказал шериф, - он сейчас в морге.

- А Чарли? Чарли Хемилтон?

- И он свое получил.

Глаза приоткрылись чуть шире и пристальный блестящий взгляд уперся в меня:

- Сукин ты сын, - сказал Джеральд.

Сестра опять охнула, а доктор продолжал мурлыкать под нос «Звездную пыль». Потом он небрежно бросил:

- Еще пятьсот кубиков, сестра, но не думаю, чтобы от этого был какой-нибудь толк.

Медсестра повернулась и вышла.

Я сказал:

- Джеральд, я не думал, что мы опять встретимся так скоро. Я отвез Джуди домой, если это тебя интересует. Но это неважно. Вчера вечером Дэймон велел вам с Хемилтоном убить меня. С Бэйном было так же?

Он не ответил. Глаза его горели ненавистью.

- Вы сидели в машине напротив дома Бэйна, - продолжал я. - Вы видели, как я выходил. Вы не видели никого другого?

Он еще раз произнес два слова. Сестра, вернувшаяся с плазмой, сжала губы, а доктор весело сказал:

- Он быстро сдает, ребята. Поторапливайтесь, ладно?

Лонгер перевел взгляд с меня на врача:

- Док, я что, плох? Честно?

- Честно, - сказал доктор, прилаживая трубку. - Друг, из тебя вытекла уйма соку. - Он печально покачал головой.

Лонгер закрыл глаза. Его губы шевелились, будто он про себя молился, по щеке скатилась слеза. Я наклонился ближе и заговорил мягким участливым голосом:

- Джеральд, извини, что я вчера ударил тебя. Я жалею, что так вышло сегодня, но теперь ничего не поделаешь. Ты не думаешь, что лучше рассказать нам все, что ты знаешь?

Его глаза открылись, теперь полные страха и изумления. Он сказал, глядя в потолок:

- Я ничего не чувствую. У меня нигде не болит…

- Конечно, - сказал я спокойно. - Так оно и бывает, когда… - Я осекся и деликатно кашлянул.

Его лицо задрожало, и он вдруг начал всхлипывать:

- Я не знал, что так… так выйдет… Я просто работал на Джонни. Он велел нам с Чарли заняться тобой, понял? Мы… - Его речь стала невнятной, и я не мог разобрать слов.

- Джеральд! - сказал я резко, слегка встряхнув его. - Времени мало. Что ты видел возле дома Бэйна?

- Н-ничего, - заикаясь, пробормотал он. - Мы с Чарли просто поставили машину и ждали. Ты подъехал и вошел в дом. Потом ты вышел, и мы поехали за тобой. Потом…

- Все это я знаю. Пожалуйста, Джеральд, поторопитесь. Что еще вы там видели?

- Н-ничего. Только… только свет в окнах и чью-то машину напротив дома… - Его лицо блестело от пота, а пальцы нервно теребили простыню.

- Опиши эту машину, - сказал я.

- Это был… это был «шевроле», не новый, темного цвета…

- В нем кто-нибудь сидел?

- Нет. Чарли подходил и смотрел.

- Но он уехал до того, как вы с Чарли увязались за мной?

- Да, верно. Ты был внутри минут пять - десять. - Теперь он говорил быстро и торопливо. Потом выходит эта женщина, садится в машину и уезжает…

- Это была миссис Бэйн?

- Я… я не знаю. Мы не особенно хорошо видели. Мне плохо… Отстаньте от меня… - Он закрыл глаза.

Я выпрямился. Шериф пожал плечами и посмотрел на доктора, который громко сказал:

- Если у вас есть еще вопросы, ребята, спрашивайте сейчас, пока не поздно. - Он наклонился над Лонгером и пощупал пульс. Потом подмигнул нам.

Тут до меня дошло, и я сказал Джеральду: