Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно

Я нажал на газ, и мы снова поехали. До самого города она не произнесла ни слова и сидела в уголке, теребя носовой платок.

Еще не доехав до города, мы заметили, что там творится что‑то неладное. К небу поднимался черный столб дыма. Что‑то горело. Вскоре нас обогнала машина дорожной полиции. Я нажал на акселератор и последовал за ней.

Горел ресторан, расположенный неподалеку от ткацкой фабрики. Дым вместе с языками пламени вырывался из всех его окон и дверей. Вдоль улицы извивались толстые белые шланги пожарников. Кое‑кто из них пытался проникнуть в горящее здание со шлангом, из которого били струи воды.

Я замедлил ход, чтобы получше все рассмотреть, но дежурный полицейский ткнул мне своей палочкой в сторону переулка, показывая, чтобы я свернул и не создавал пробки.

Вскоре мы выехали на Майн–стрит, на улицу, где размещался банк. Улица была пустынна. Почти весь город побежал к месту пожара — или помогать его тушить, или просто поглазеть на редкое зрелище.

Когда мы вернулись в автопарк, Харшоу сидел в конторе один. Я бросил взгляд на мисс Гарнет, но она не смотрела в мою сторону. Она была уверена, что я все выложу Харшоу, но гордость не позволяла ей обратиться ко мне с просьбой держать все в тайне. Мне даже стало жаль ее. И в ту же секунду я устыдился своего поведения в дороге.

— Не спешите… — начал я, но она лишь бросила на меня презрительный взгляд и вошла в кабинет.

Харшоу разговаривал с кем‑то по телефону. Сказав еще несколько фраз своему невидимому собеседнику, он, наконец, повесил трубку.

— Пригнали машину?

— Нет, — ответил я.

— Почему? — свирепо спросил он. Он вообще часто кричал и командовал. Можно было подумать, что он около трех десятков лет прослужил в армии унтер–офицером. Это был коренастый человек с квадратным лицом, лет пятидесяти пяти.

Я непроизвольно ответил:

— Он расплатился с мисс Гарнет.

— Ну что ж, тогда другое дело. Только боюсь, что в следующем месяце нам его снова придется брать за глотку. Кстати, что там горит? Ткацкая фабрика?

— Нет. Ресторан напротив нее.

— Ну, хорошо… Оставайтесь пока в конторе, а я схожу позавтракать.

Я разозлился. И так я уже потерял напрасно почти всю первую половину дня, а теперь он собирается сматываться.

— Я с удовольствием посижу в конторе, мистер Харшоу, но только сперва я сам позавтракаю.

Он покосился на меня.

— Вас, видимо, не устраивают мои условия работы?

— Возможно, что и так.

Я вышел из кабинета вместе с мисс Гарнет. Она направлялась на свое рабочее место, в комнату оформления документов.

— Спасибо! — сказала она мне.

— Не будем об этом…

Я перешел через улицу и вошел в ресторан. Там почти никого не было, и официантка подошла ко мне еще до того, как я успел сесть за столик.

— Как вы думаете, им удастся погасить пожар? — спросила она.

— Откуда я знаю! Я там не был… Говорят, у вас здесь хорошо готовят жаркое. У вас есть меню?

— Из горячего сейчас ничего нет. Все повара помчались смотреть на пожар. Но я могу принести вам сэндвичи.

— Нет, не стоит… Дайте мне просто стакан молока и пирожное.

Вскоре я уже ковырял сухой торт, запивая его молоком, и думал о девушке, которая из своего собственного кармана оплачивает прокат машины нахального сторожа бездействующей нефтескважины. И почему тог так нагло улыбался? Не стесняясь свидетеля, он буквально раздел ее своими глазами. Наверняка знает о ней что‑нибудь компрометирующее.

Я положил деньги за завтрак на столик и вышел из ресторана. Теперь нужно зайти в банк.

На счете в Хаустауне у меня осталось около двухсот долларов, которые я не успел забрать перед отъездом сюда. Надо немедленно перевести их — ведь у меня в кармане не больше сорока долларов.

Я прошел почти по всей улице и не встретил ни души. Вдалеке над крышами на фоне дыма взметнулся к небу сноп искр. «Наверное, обвалилась крыша», — подумал я.

В банке было сумрачно и немного прохладнее, чем па улице. В кассовом зале — ни одного служащего. За одним из зарешеченных окошечек лежала пачка денег. «Может быть, кассира свалил с ног апоплексический удар? — подумал я. — Ведь нельзя же оставлять деньги вот так, у всех на виду».

Позади меня раздались шаги, и чей‑то голос произнес:

— Вы не знаете, что горит, мистер Джулиан? Я слышал вой сирен и топот бегущих людей…

Я обернулся. Передо мной стоял старый негр в поношенных штанах, светлом свитере и широкополой шляпе на голове.

На глазах — темные очки. Он был слепой.

— В зале никого нет, папаша, — ответил я ему.

— Но мистер Джулиан всегда должен быть на рабочем месте.

— Во всяком случае, я его не вижу.

— Л вы не знаете, что горит?

— Знаю… Горит ресторан, что напротив ткацкой фабрики.

Он вышел из банка, постукивая перед собой палкой. В тот же момент открылась одна из внутренних дверей, и в зал вошел человек лет шестидесяти. Отрешенный взгляд и высокий лоб делали его похожим на учителя математики.

— Надеюсь, я не заставил вас долго ждать, — извинился он и улыбнулся. — Вы знаете, весь город отправился смотреть на пожар.

— Ничего страшного… Я здесь не более минуты. Он сел на свое место у окошечка.

— Чем могу быть вам полезен? — Мне нужно открыть счет.

Я быстро оформил перевод денег из Хаустауна и, задумавшись, побрел на работу. Судя по всему, пожар в городе взбудоражил всех жителей.

Днем я продал одну машину, и мое настроение улучшилось. Глорию Гарнет я видел только один раз, да и то мельком, когда она выходила из конторы проката с какой‑то девицей. Немного позднее мы закрыли контору, и я сел в свою машину, чтобы отправиться домой. Стоял знойный день, и, приехав домой, я сразу же принял душ. Но это мало мне помогло. Натянув на себя одни лишь шорты, я сел у окна и принялся смотреть на задний двор. Солнце уже садилось.

Потом я надел чистую рубашку, брюки и спустился в ресторан. Когда я поел, было всего семь часов. Идти в кино не хотелось, а других развлечений в городке не было. Тогда я решил просто покататься на машине. Помимо своей воли я вскоре очутился на Южном шоссе, по которому мы ехали утром с мисс Гарнет. А вот и река. В свете луны она переливалась словно жидкое серебро. Мне страшно захотелось выкупаться. Я вышел из машины и бросился в воду. Она оказалась холоднее воздуха. Я поплескался несколько минут, вышел и растянулся на песке.

Когда я вернулся домой, было все так же удушающе жарко. В соседней комнате кто‑то громко читал библию. А я все никак не мог забыть Глорию Гарнет и Суттона. И только когда я разделся и уже начал погружаться в дремоту, мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Я подумал, что ограбить банк в этом городе — плевое дело. С этим может справиться даже один человек.

Глава 3

На следующее утро я снова поцапался с Харшоу. Он хотел заставить меня мыть машины, а я послал его ко всем чертям. Пришлось этим делом заняться другому продавцу, мистеру Гулику, пожилому человеку с грустным взглядом.

— Что с вами, Мэдокс? Вы взрываетесь из‑за каждого пустяка, — спросил меня Харшоу.

— Вы меня наняли в качестве продавца, а не мойщика.

— Но поймите же вы, что грязные машины не продашь и не отдашь в прокат. А вы всю черную работу сваливаете на Гулика.

Я ничего не ответил и взбешенный вышел из конторы. Прислонившись к одной из машин, я курил и смотрел,как Гулик занимается мытьем. Наконец я бросил окурок и тоже взял тряпку.

— Можете не мыть, если вам этого не хочется, — сказал Гулик. — Я без труда сделаю это и сам. За работой время бежит незаметнее.

У него были грустные преданные глаза собаки, и, судя по всему, он был слабого здоровья.

— Сколько времени вы уже работаете у Харшоу? — спросил я его.

— Около года.

— С ним, наверное, трудно ладить?

— О, я не сказал бы этого… Правда, как и у всех людей, у него есть неприятные черточки.