Убийца (Выродок)

И я вмиг обо всем догадался. Дурак я был, что поверил в Деда Мороза, ох и дурак! В самом деле, где это видано, чтобы такой исполин, как Кармони, заключил союз с беглым уголовником вроде меня, Капута?

Видать, гордыня совсем застила мне глаза, раз я начал всерьез лелеять подобную идиотскую надежду… На кой хрен итальянцу сдался такой гнилой тип, как я? Во всей истории он усматривал лишь одну выгоду: я мог найти ему эти деньги. И он приставил ко мне своих лесорубов, приказав им истребить меня передвыездом из хижины дяди Бертрана!

Точно, точно!.. Теперь мне все было ясно, я не нуждался в пояснительных рисунках… Бывают, знаете ли, такие внезапные озарения!

Напуганный неотвратимостью расправы, я во весь голос заорал:

— А ну, руки из карманов, заразы!

Они вздрогнули. И вытащили руки из карманов, только в этих руках были пистолеты. И притом пистолеты высшего класса, а не какие-нибудь аркебузы с фитилем…

Они выпалили одновременно, словно репетировали этот номер уже целый месяц.

Не будь все мои чувства разбужены по тревоге, я набрал бы полное брюхо свинца. Но я среагировал на секунду раньше, чем они выстрелили, и успел прыгнуть вперед… Их пули, выпущенные по диагонали, оторвали два лоскута от моего пиджака.

Пока меня несло на них, мои кулаки метнулись вперед и, как по волшебству, врезались в их подбородки. Джо опрокинулся на спину; Стив лишь закряхтел и снова поднял пушку, но я отчаянно пнул его по руке, и пистолет отлетел в сторону.

Мы сцепились, обхватили друг друга поперек туловища и покатились по полу, задыхаясь и хрипя. Этот здоровый кабан причинял мне изрядные страдания… Его стальные лапы сжимали мне глотку, и я потихоньку уезжал в страну розовых облаков…

Вскоре я увидел ослепительный красный свет и из меня вышли последние силы. Я стал весь мягкий, будто невесомый, и чувствовал лишь жгучую боль в горле да стук крови в висках…

Это было начало конца. Через пару минут я должен был получить право на свой прямоугольный кусок газона…

Словно сквозь туман, я различил простуженное дребезжание звонка и почувствовал, что пальцы Стива немного разжались. Звонок зазвучал снова, и на этот раз я услышал его отчетливо. Одновременно со звонком чей-то голос кричал.

— Мсье Бертран! Мсье Бертран!

Эти два ублюдка не привыкли принимать решения самостоятельно. Они нерешительно посмотрели на меня.

— Кто-то пришел, — пробормотал Джо.

В этот момент все мы услышали тот же самый мужской голос:

— Открывайте, полиция!

Тогда, оставив обоих ошарашенных громил в комнате, я пошел открывать…

За дверью стоял невысокий человек в очках.

— Комиссар Вердье, — сказал он. — Я хотел бы поговорить с мсье Бертраном…

— Извините, по какому поводу?

Он казался душевным мужиком. Только каким-то недоделанным: будто его родители решили, что он не выживет, и сразу после рождения сунули в банку с формалином, а он все-таки вырос…

— Мы нашли машину мсье Бертрана на Западной автостраде, а рядом с ней — убитого мужчину. Я хотел бы задать несколько вопросов владельцу машины.

Я решился на чертовски рискованный шаг:

— Мсье Бертран — это я.

Но я тут же понял, что сморозил одну из тех глупостей, которые сразу ставят на всем крест.

— Позвольте, — сказал недоделанный, — я прекрасно знаю мсье Бертрана, поскольку работаю здесь, в Фонтенбло.

Эх, проклятье…

— Я его сын.

Но это вовсе не исправило положение.

— У мсье Бертрана нет детей… Прошу показать документы.

— Но…

— Покажите документы!

Я сделал вид, что роюсь во внутреннем кармане, но вместо того, чтобы достать бумажник, показал комиссару прием «китайский башмак». Мой сорок второй девочковый попал ему в чувствительное место, и он завопил, схватившись за брюхо. Тогда я отвесил ему молниеносный хук в челюсть. Он рухнул. Я сразу же кинулся к шишке, которая вырисовывалась на левой стороне его пиджака. Там действительно оказался его пистолет: бравый честный «7,65». Я большим пальцем снял его с предохранителя и выстрелил комиссару прямо в морду. Потом мгновенно направил оружие на двух своих горилл.

Бах! Бах!

Эти две пули шли от всего сердца… Та, что досталась Стиву, угодила в середину лба, и лоб буквально треснул.

Джо получил свою в грудь, что вызвало у него приступ злого кашля. На его губах зацвела розоватая пена.

Я подошел ближе… Он смотрел, как загипнотизированный.

— Капут… — заикнулся он. — Не … Я…

— Учись выражать свои мысли, урод!

Еще одна пуля в грудь — и для него наступил вечный покой. Он упал прямо, как дерево после решающего удара топором.

Я сунул в карман пистолет комиссара, потом пушку Стива, лежавшую на полу… Затем занялся погрузкой фальшивого железа. Золотая кровать была немыслимо тяжелой. Кажется, я оставил ее немалую часть в комнате — но плевать! Мне не хотелось больше возвращаться в дом.

Когда я укладывал в машину последние куски, раздался выстрел. Пуля разбила правую половинку лобового стекла, едва не задев мне щеку.

Я бросился на землю. На ступеньках крыльца стоял мерзавец Джо. Живучий был, гад… Я поспешил бесплатно отправить ему еще один шарик — и тот опять попал по назначению… Его руки ухватились за колонну, и я увидел, как под этим упрямцем расплывается здоровенная лужа крови… Да, Кармони знал, кому меня доверяет…

Я прыгнул за руль и рванул машину с места.

XIV

До Парижа — за сорок минут! Водилы, с которыми я разьехался по дороге, до сих пор, наверное, не пришли в себя.

На пригородных булыжных мостовых куски кровати ударялись друг о друга, и этот звук казался мне самым прекрасным из всех. Что ни говорите, звон золота — это лучшая камерная музыка в мире! Ее можно слушать бесконечно…

Нажимая на педальки, я со злостью думал об этом подонке Кармони. Надо же, чуть не вогнал меня в гроб благодаря своим изысканным манерам! Решил взять меня на честность, представил все в виде джентльменского договора… Ну ладно, когда-нибудь я с ним за это поквитаюсь…

Однако сейчас мне нельзя было терять время на вендетту. Мне требовалось поскорее найти какого-нибудь сговорчивого скупщика. Я не питал на этот счет никаких иллюзий и понимал, что сделка получится грязноватая… Я немного сожалел, что старику пришла в голову эта необычная идея. Если бы он хранил деньги, все было бы проще… Однако, с другой стороны, деньги Бунк непременно бы нашел.

Но даже если предположить, что я потеряю на продаже половину суммы, у меня должно было остаться добрых сто миллионов. С ними будущее меня не страшило. Конец обедам в «Харчевне трех пескарей»! Меня снова ожидал комфорт.

На въезде в город я остановился на красный свет. Ожидая, пока загорится зеленый, я напевал веселый мотивчик — и вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я повернул голову вправо. За рулем белой «симки-спорт» сидела девка Сказка — в черном костюме, по которому струились ее русалочьи волосы. Она мило улыбалась мне… Ее лазурно-голубые глаза были наполнены ласковым соучастием…

Теперь я вспомнил, что видел эту белую тачку по дороге в Фонтенбло. Выходит, сверхпредусмотрительный Кармони поручил девчонке издали наблюдать за ходом боевых действий…

Мне оставалось только одно: оторваться от нее. Однако это, судя по всему, было не так-то просто. То, что она не отстала от меня на такой скорости, красноречиво свидетельствовало о ее водительских талантах.

К тому же теперь, когда она знала, что я передвигаюсь на их «ситроене», Кармони не составило бы никакого труда меня разыскать — тем более что я еще не решил, где разгружаться.

Все это очень быстро пронеслось у меня в голове… Потом на светофоре загорелся зеленый. Сказка сделала мне знак, остановиться. Что ж, почему бы и нет… Я затормозил у края тротуара, и она остановилась как раз передо мной. Я не двигался с места и ждал, пока она подойдет сама. Она так и сделала. Замечая ее, все мужики застывали на месте, словно это была не девчонка, а целый военный парад.