Щит Компорена

— Я — за.

— Мистер Тигью?

— Согласен.

— Решено, — подвел черту Спенсер. — Вы принимаете наше предложение, мистер Сент-Ив?

— Да. На условиях, о которых я только что упомянул.

— Разумеется. Вы берете задаток?

— Половину всей суммы.

— Вы позаботитесь об этом, миссис Уинго? — спросил Спенсер.

— Конечно, — последовал ответ.

— И что вы предпримете теперь, став официальным посредником музея? — обратился ко мне Спенсер.

— Вернусь в Нью-Йорк и буду ждать телефонного звонка, письма или телеграммы.

— Вы не намерены остаться в Вашингтоне?

— Воры, укравшие щит и предложившие меня в качестве посредника, знали, что живу я в Нью-Йорке. Поэтому логично предположить, что свяжутся они со мной именно там.

— И ты думаешь, там же обменяют щит на деньги, Фил? — поинтересовался Тигью.

— Возможно. Там, здесь, а то в Канзасе или в Майами. Может, они большие любители путешествий.

Спенсер медленно встал.

— Вы будете держать нас в курсе событий через миссис Уинго.

— Хорошо.

Начали подниматься и мы, когда бармен-официант поспешил к нам с телефонным аппаратом.

— Вас, миссис Уинго. Секретарь говорит, срочно.

Она кивнула, и бармен-официант воткнул штекер в розетку под столом.

— Слушаю... Да, лейтенант, — долгая пауза. — Очень жаль, но благодарю за звонок. — Она положила трубку на рычаг, бармен-официант отключил телефон и унес его к стойке. — Это лейтенант Деметер из отдела краж городской полиции. Двое детей, игравших в парке Рок-Крик, нашли тело мужчины, убитого выстрелом из пистолета. Его опознали. Джон Сэкетт, охранник, не вышедший на работу в пятницу утром.

Глава 4

Когда миловидная негритянка-секретарь принесла чек, Фрэнсис Уинго, не глядя, подписала его и пододвинула ко мне через полированную поверхность стола.

— Вы еще можете отказаться, не так ли? — спросила она, пока я укладывал чек в бумажник.

— Я как раз думаю об этом.

— Причина тому — случившееся с охранником?

— В этом деле возникают новые нюансы.

— Вы полагаете, охранника убили те, кто украл щит?

— Это первое.

— А второе?

— Убийство означает, что ограбление музея — тщательно спланированная операция, подготовленная и осуществленная профессионалами.

Фрэнсис Уинго постучала карандашом по столу.

— Они могли готовиться целых три месяца.

— Почему три?

— Потому что за три месяца до открытия выставки мы узнали, что вся коллекция попадет к нам. До того полной уверенности у нас не было.

— И вы объявили об этом?

— Естественно. Кто же побрезгует такой рекламой?

— И щиту уделялось особое внимание?

— Да. Посольство Жандолы позаботилось об этом.

— То есть воры получили в свое распоряжение три месяца, чтобы найти сообщника среди сотрудников. За такой срок можно подобрать ключик ко многим.

Фрэнсис Уинго перестала постукивать карандашом, и я чуть не поблагодарил ее.

— Как, по-вашему, почему они убили охранника, если таки его убили они?

Я пожал плечами.

— Возможно, чтобы сэкономить деньги и не дать ему сболтнуть лишнее. А может, он подготовил операцию сам, но кто-то позавидовал и решил воспользоваться плодами чужих трудов. В последний вариант я, правда, не верю.

— Но убийство не заставило вас передумать?

— Пока еще нет.

— То есть такое возможно?

— Конечно.

Фрэнсис Уинго не понравился ход моих мыслей, и постукивание возобновилось.

— Вы не говорили об этом раньше.

— Упустил из виду, — признал я.

— Я думала, вам платят такие деньги именно за риск.

— Нет. Вы платите мне, чтобы получить назад щит, а не за то, чтобы я лез на рожон. Моя основная задача — обеспечить обмен денег на щит при минимальном риске. Если я пойму, что мне это не по силам, я дам задний ход.

Она пристально посмотрела на меня.

— То есть вы не искатель приключений?

— Отнюдь. — Тема наскучила мне, и я перевел разговор на другое. — Что мне делать, если внезапно выяснится, что завтра днем, скажем, в три часа, я должен приехать в Питтсбург с четвертью миллиона долларов в чемодане, причем мелкими купюрами?

Она ответила незамедлительно, под мирное постукивание:

— Вы позвоните мне. Мистер Спенсер все устроит. Или вам выдаст деньги местный банк, или их доставят на его личном самолете из Вашингтона.

— Туда, где они мне потребуются?

— Туда, где они вам потребуются. Что-нибудь еще?

— Да, по мелочам. Если вам позвонит мужчина, изменивший голос, скажите ему, что до девяти вечера он может связаться со мной в «Мэдисоне». После этого часа — в моей квартире в Нью-Йорке, — я продиктовал ей телефонный номер, и постукивание прекратилось лишь на те секунды, что потребовались ей, чтобы записать номер в блокнот.

— Хорошо. Это все?

— Осталось последнее. Если у вас сегодня свободный вечер, вы могли бы заглянуть в «Мэдисон», и я угощу вас коктейлем.

Она откинулась на спинку стула и задумчиво оглядела меня. На этот раз я представлял для нее не акварель, но подделку, пытающуюся сойти за работу старого мастера, причем подделку невысокого качества.

— А вы не думаете, что у моего мужа могут возникнуть возражения, мистер Сент-Ив?

— Нет, — честно ответил я, — потому как полагаю, что вы не замужем, во всяком случае, уже развелись.

— С чего вы это взяли?

— Вы не похожи на замужнюю женщину.

Она поднялась, и мне не осталось ничего другого, как последовать ее примеру.

— Если вам потребуется дополнительная информация, касающаяся щита, мистер Сент-Ив, пожалуйста, звоните в любое время дня и ночи.

— Если вы передумаете, мое предложение насчет коктейля остается в силе.

Она глянула на стол, взяла желтый карандаш, возобновила постукивание.

— Благодарю вас, но едва ли смогу принять ваше приглашение.

У двери я обернулся. Не знаю, что дернуло меня за язык, потому что особого желания угощать ее коктейлем я не испытывал.

— Но вы не замужем, не так ли?

— Нет, мистер Сент-Ив. Уже не замужем. Мой муж погиб в автокатастрофе четыре недели назад.

На улице еще потеплело, отметил я, стоя у музея и тщетно надеясь поймать такси. Стоял я в тени телеграфного столба и размышлял, а какая сейчас температура в Лидвилле, Сан-Франциско, Номе и некоторых других Богом забытых местах. Такси появилось четверть часа спустя с поднятыми стеклами, означающими, что кабина снабжена системой кондиционирования. Действительно, внутри было на двадцать градусов прохладнее, и я попросил отвезти меня в полицейское управление.

Тут он повернулся ко мне, негр с темно-коричневой кожей, в непроницаемых черных солнцезащитных очках.

— У нас много полицейских управлений. Парковой полиции, столичной полиции, муниципальной полиции. Да четырнадцать полицейских участков, не считая портового на Мэн-авеню. И я еще не упомянул ФБР и ЦРУ, что в Виргинии. Делайте выбор, и я доставлю вас точно по назначению.

— Давайте начнем с управления муниципальной полиции, — ответил я. — Если там у нас не выгорит, заглянем во все остальные.

Такси рвануло с места, словно на автогонках.

— Управление муниципальной полиции находится в доме 300 по Индиана-авеню, — пояснил водитель. — Очень хороший район с невысокой квартирной платой и совсем недалеко от Капитолия. А проезд от музея обойдется вам в шестьдесят пять центов.

Не успел водитель добавить еще несколько фраз, как такси затормозило у внушительного, отделанного гранитом шестиэтажного здания.

— Сколько с меня?

— Я же сказал, шестьдесят пять центов, если только вы не заезжий гуляка, сорящий деньгами.

— Вы таки меня вычислили, — улыбнулся я и отдал ему доллар.

— Благодарю вас, добрый человек, и надеюсь, что фараоны встретят вас со всем радушием.

— А я желаю вам выиграть в тотализаторе.

Внутри толпились люди, у которых нашлись причины явиться в полицию в три часа дня пополудни. В ожидании одного из четырех лифтов все они отводили глаза, избегая взгляда соседей. Каждый надеялся, что человек в форме или с полицейской бляхой, которому они изложат свои беды, обязательно все исправит.