Зверь, который во мне живет

— Я вам звонила, — сказала она. — Я звонила и звонила, а вы все не отвечали. Я пришла к вам, чтобы не втягивать в это дело полицию, но ничего у меня не вышло.

— Ради всего святого, Эллен, успокойся, — вздохнула Джанет.

У меня начала болеть голова — так всегда происходит, когда мне мешают насладиться бутылочкой пива.

— Это все-таки дом Морта, ведь так? — вслух рассуждала Эллен Лэнг. — Он может делать здесь все, что пожелает. Давайте позвоним в полицию и скажем, что произошло недоразумение.

Я прошел за ними в гостиную.

Мебель была выпотрошена, а все дверцы шкафов открыты. По всему полу были разбросаны книги; верхняя одежда свалена в кучу, и сверху ее прикрывала задняя панель от телевизора. Из массивного латунного горшка зачем-то выдрали пальму и землю разбросали по бежевому ковру. Стереосистема лежала на передней панели, а вокруг нее валялось около двух сотен пластинок. Огромная керамическая гончая из тех, что продаются в универмагах, была разбита о камин, целой осталась только голова, но она лежала так, что казалось — собачка заснула.

«Полное недоразумение».

— Как давно вы звонили? — спросил я Эллен Лэнг.

Ответила Джанет Саймон.

— Около сорока пяти минут назад. Она сказала им, что дело не срочное.

— Скажи она иначе, они прискакали бы через пять минут. А так они передали ваш вызов одной из патрульных машин, которая может приехать еще очень не скоро.

Эллен Лэнг стояла, прикусив нижнюю губу и скрестив на груди руки, словно пыталась согреться. Все лампочки в доме горели, как будто Эллен и Джанет прошли по комнатам и методично нажимали на все выключатели, чтобы разогнать мрак. Они даже не забыли про маленький ночник за креслом-качалкой у камина.

— Он оставил записку? — спросил я.

Она покачала головой.

— Взял вещи для мальчика?

Эллен снова покачала головой.

— Забрал что-нибудь другое?

Она прищурилась и забавно, не раздвигая губ, выдохнула через уголки рта.

— Я проверила свои вещи. Потом серебро. Пластинки Нила Дайамонда на месте. Морт его очень любит.

— Вы мне просто потрясающе помогаете, миссис Лэнг.

Она посмотрела на меня так, словно я медленно растворялся в окружающем пространстве и ей меня трудно разглядеть.

— Морт не вор. Если он взял что-то из своих вещей, это же не кража, не так ли? Он за них платил, верно? Он заплатил за все, что здесь есть, и у него имеются права, так ведь? — Она сказала это, обращаясь к Джанет.

Джанет Саймон вытащила из маленькой голубой сумочки сигарету, повертела в руках, прикурила и набрала в себя столько дыма, что его хватило бы, чтобы наполнить дирижабль.

— Ты когда-нибудь проснешься? — спросила она.

Я оставил их разбираться с этим вопросом, а сам двинулся по коридору. Слева я обнаружил закрытую дверь, за которой лилась вода.

— Это ванная, — крикнула мне Джанет Саймон, — Там девочки.

Спальня девочек находилась справа, сразу за ванной. Вся бело-розовая, с двумя одинаковыми кроватями иод балдахинами, видимо, она была очень славной. Сейчас же матрасы лежали криво, а один из них и вовсе брюхом кверху. В комнате стояли шкаф и комод, но все ящики были выдвинуты, а одежда разбросана по полу. На дверце шкафа красовался плакат с портретом Брюса Спрингстина, что положительно характеризовало, по крайней мере, одну из девочек. На перекладине аккуратно висели платья, а вот на дне шкафа царил ужасающий беспорядок. Рядом лежали две архивные папки с металлическими кольцами и стопки учебников. Обложки папок и книг украшали картинки и самые разные надписи: «Синди любит Фрэнка», «Б. Т. + С. Л.», «Робби, Робби, Робби, стань моим хобби», «ПРИГЛАШАЮ». В учебнике по географии Синди Лэнг я обнаружил сложенный листок с тремя дырками, на котором было написано карандашом: «ЭЛАМ ФРЕЙД КУСАЕТ БОЛЬШУЮ ШТУКУ!!!» Мне стало интересно, знает ли про это Элам Фрейд и сколько он заплатил бы, чтобы узнать.

Затем я отправился в комнату Перри. Она оказалась меньше, чем у девочек; в ней стояла кровать, комод и большой дубовый шкаф. Шкаф был перевернут, а комод лежал на боку. Пружинный матрас, словно перебрав спиртного, стоял согнувшись, подпирая стену. Я хотел внимательно изучить комнату мальчика, почитать его дневник, полистать тетради, комиксы и заглянуть под матрас. А потом взглянуть на бумажки в мусорной корзине и рисунки, которые он повесил на стену. За неделю до того, как они пропали, возможно, Морт ему что-нибудь говорил, и он оставил мне подсказку, где их искать. Но искать было нечего. Все исчезло. В комнате царил страшный беспорядок, и я вдруг представил себе, как Перри входит в дом и видит, во что превратилась его комната. Мне эта мысль совсем не понравилась.

Спальня мистера и миссис Лэнг находилась в задней части дома, вместо одной из стен — роскошные застекленные двери, выходившие на бассейн. Пахло там туалетной водой «Анаис-Анаис». Я проверил верхние задвижки дверей, проведя по ним пальцами. Их не вскрывали. В комнате стояла огромная кровать на помосте, комод с зеркалом, шкаф и письменный стол — все было перевернуто, как и во всем доме. Кроме того, в спальне стоял шкаф с раздвижными зеркальными дверями. Левой половиной распоряжалась Эллен, правой — Морт. Посреди комнаты валялись коробки, мешки из-под обуви, футляр от «Минолты» и еще одна коробка побольше, на которой было написано «Бекинс». Я выяснил, что у Морта отличный набор фирменных брюк и рубашек, а также пять-шесть пар ботинок «Бэлли». Рядом с тремя темно-серыми костюмами от «Сай Деворе» и двумя от «Каролли» из Вествуда висела классная бежевая рубашка от Нино Черутти, которая мне очень понравилась. Морт оставил дома много хорошей одежды, но, может быть, он любит путешествовать налегке.

Над кроватью висело несколько семейных фотографий. Дети. Морт и дети. Эллен. Эллен и Морт. Похоже, у Морта любимчиков не было. Больше всего мне понравился снимок, где он стоит в бассейне, младшая дочь сидит у него на плечах, а он обнимает Перри и старшую дочь. Хорошие фотографии. Морт не показался мне сумасшедшим. А Эллен не выглядела маленькой и несчастной. На фотографиях всегда и все выглядит замечательно. Все неприятности начинаются, когда камеру отворачивают в другую сторону.

Дверь в ванную оставалась закрытой, вода продолжала течь, Джанет Саймон все еще курила. Эллен Лэнг по-прежнему стояла, скрестив на груди руки и пытаясь согреться. Я пошел на кухню. Все ящики и шкафчики были открыты, мука, сахар и рис рассыпаны по полу. Все коробки с кашами разорваны и тоже разбросаны по кухне. Гриль был вырван с «мясом», а холодильник и плиту отодвинули от стены, оставив на линолеуме глубокие рваные полосы. Я нашел пузырек аспирина «Байер-экстра» в куче кукурузных хлопьев, проглотил три таблетки и вернулся в гостиную.

Джанет Саймон окатила меня ледяным взглядом. Эллен Лэнг в привычной уже манере изучала пол.

Я откашлялся, привлекая их внимание.

— Один кто-то очень тщательно искал что-то, наверняка зная, что другой кто-то постарался это что-то еще более тщательно спрятать, — сказал я. — Здесь работали профессионалы. Морт в этом не участвовал. Вам необходима помощь полиции.

У меня отлично получается говорить очевидные вещи.

— Нет, — едва слышно пролепетала Эллен Лэнг.

Джанет Саймон погасила сигарету и безапелляционно сказала:

— Да.

Я сделал глубокий вдох и нежно ей улыбнулся.

— Пойду осмотрю дом снаружи, — сказал я и быстро вышел.

А иначе бы не удержался и треснул каждой из них стулом по башке.