Обитель зла

Кларк ввалился к нему в кабинет, посланный мощным толчком в спину. Кардиган закрыл дверь, ухватил Кларка за плечо и грубо толкнул в кресло.

— Эй, полегче! — собачонкой взвыл задержанный — перемазанный грязью коротышка с совершенно невинным выражением на лице.

— Закрой пасть! — велел Кардиган.

Кларк простер руки к МакБрайду.

— Капитан, скажите ему, пусть оставит меня в покое. Уж он изгаляется! Сперва лупит своим револьвером, а потом знай себе швыряет туда-сюда, будто я ему тряпка, а не человек. У меня есть права. Я гражданин. Граждан нельзя лупцевать. У меня есть…

— Хватит, — оборвал его капитан. — Значит, тебя зовут Кларк. И как случилось, что ты оказался за рулем той машины?

— Крутил баранку, вот и все. Я ни при чем. Ничего не знаю. Я только за рулем сидел. И нечего меня швырять и изгаляться…

— Заткнись, — снова прервал МакБрайд.

— Отлично, я заткнусь. Это и сделаю. А вы дайте адвоката. У меня есть права. Гражданинские.

— Только послушай этого ублюдка, — хмыкнул Кардиган.

— Видите, да?! — Кларка опять понесло. — Он-то — большой умник, Ага. У меня права. Я еще дождусь, когда ты свое получишь, парень. Я вел машину. Да, правильно, вел. Но я все про вас знаю, про полицейских. И буду держать рот на замке.

— Ты заговоришь, Кларк, — зловеще предрек МакБрайд. — И хватит болтать попусту. Говори по делу, понял?

— Не буду. Не стану. Мне нужен адвокат. Дайте-ка телефон.

Кларк выбрался из кресла и потянулся к аппарату на столе. Кардиган ухватил его сзади за шею и с такой силой толкнул обратно, что тот опрокинул кресло и вместе с ним грохнулся на пол. Съежился, вжался в голый цемент и рыдающим голосом закричал:

— Не трожь меня, ты! Соображаешь, что делаешь?! Не трожь…

— А ну вставай, — процедил Кардиган. — Это еще цветочки; ягодки будут потом, если не расколешься. Встать, крысеныш! — Он рывком поднял Кларка с пола и бросил в другое кресло.

У Кларка стучали зубы, руки нервно дергались. Выпучив глаза, он хватал ртом воздух.

— Итак, — негромко произнес МакБрайд, — кто те двое, которые сбежали?

— Теперь не заставите меня говорить. Ни в жизнь! — Кларк вцепился в подлокотники, на шее набухли вены. — Я буду молчать. Да, да! Мне нужен адвокат — вот что. Мое право — заполучить адвоката. Так-то! — Он с вызовом задрал голову, выставив подбородок.

МакБрайд повернулся в кресле и поглядел на Кардигана. Тот кивнул, сжимая и разжимая кулаки.

— Отведи его в комнату для допросов, — сказал капитан. — И допроси хорошенько — с колотушками.

Кларк застыл, на вдохе втянув в рот нижнюю губу. Затем он скорчился и завопил:

— Нет! Не вздумайте! У меня права. Граждан нельзя колошматить.

— Это ты — гражданин? — усмехнулся Кардиган. — Ты — ублюдок. Ты сидел за рулем автомобиля с крадеными номерами. И пытался удрать вместе с остальными, но проворства не хватило. Моего друга убили, ясно? А теперь выкладывай как на духу. Я все равно выбью из тебя их имена, Кларк, так что лучше помоги мне сам.

— Не выбьешь! Я нем как рыба! Боже милостивый, адвоката!..

— Хватит, Кларк, — оборвал его Кардиган. — Вставай и пойдем.

Он протянул руку к задержанному. Тот сжался — и вдруг со всей силы ударил обеими ногами. Один башмак угодил Кардигану в живот, и тот согнулся пополам от боли, с перекошенным лицом, но молча. МакБрайд взмыл из кресла, рванул Кларка и поставил на ноги так стремительно, что тот задохнулся. Дико вытаращив глаза, он пытался вырваться из крепких рук капитана; губы дергались, он хрипел и стонал.

— Не посмеете бить… Нет! Не выйдет! Ничего не скажу! Я имею права. Я… да…

— Я заберу его, Стив. — Кардиган перехватил его у капитана.

МакБрайд отступил. Кларк извивался, отчаянно пытаясь вырваться, но Кардиган неумолимо повлек его к двери.

На столе зазвонил телефон.

— Погоди, — остановил приятеля МакБрайд и взял трубку.

Кардиган задержался у порога.

— Слушаю. Что такое? — У капитана сузились глаза, губы жестко сжались. — Вы уверены? — Он глухо застонал, качнулся с пятки на носок. И наконец с горечью пробормотал: — Хорошо!

МакБрайд швырнул трубку на рычаг и вдобавок ахнул аппарат о стол. Затем обернулся к Кардигану:

— Бесполезно, Джек. Там внизу посыльный от «Коген, Фразер и Коген» — черт бы их взял! — а значит, этот ублюдок от нас ускользает.

Кардиган помрачнел.

— Откуда они прознали, что парень у нас?

— Это их работа. Главарь банды, к которой принадлежит Кларк, им немало платит за услуги.

Раздался уверенный стук в дверь, и вошли сержант и патрульный полицейский. Сержант предъявил МакБрайду письменное распоряжение, а патрульный вывел Кларка из кабинета. За ним убыл сержант, и МакБрайд с Кардиганом остались одни.

— Снова кто-то пустил в ход свои связи, — пробормотал Кардиган. — Этого парня в жизни не осудят.

— Конечно, нет, — мрачно кивнул МакБрайд.

— Ну и дела! Мы задержали преступника и вот-вот развяжем ему язык — но его вырывают у нас из рук. Зачем тогда вообще нужна полиция?

— Кларк — один из ребят Кавалло. Это несомненно. А нам только и остается, что сидеть да проклинать это все. Досадно проработать тут восемнадцать лет — и терпеть вот такое.

— Я понимаю, Стив: ты ничего не можешь сделать. У тебя жена и ребенок. Однако есть способ расквитаться с итальяшками; и это единственный путь. Они убили Джо и за это поплатятся. Сполна заплатят! Ей-богу, я их заставлю, а полиция с прокурором и все остальные пусть катятся к черту!

— Джек, ты не сможешь. Ты сыщик…

— Больше не сыщик. У меня нет семьи, я свободен и подаю рапорт об отставке. Стив, я намерен сражаться с Кавалло на его собственном поле.

— В каком смысле?

— Ты слышал. Я ухожу из полиции. Буду работать в одиночку и уничтожу Кавалло и всю его свору. Ричмонд увидит одну из крупнейших войн между бандами. Убив Джо Хэнли, они совершили огромную ошибку. И горько о ней пожалеют. Я обрушу им на голову тонну кирпича!

— Джек, у тебя ничего не выйдет.

— Посмотрим. — Кардиган усмехнулся; в темных глазах горел хищный огонек.

3

В Ричмонде Кардиган был известен отчаянной храбростью и большой опытностью; так говорили о нем полицейские, репортеры и многочисленная преступная братия. К этому можно добавить, что он был беспощаден. Пожалуй, не нашлось бы в городе другого полицейского-инспектора, капитана, лейтенанта, — которого в преступном мире ненавидели и боялись больше. Потому что по отношению к крысам он был воистину беспощаден и жесток; а крысами он называл тех, кто стреляет из темноты и целит в спину. В полиции Кардиган проработал бок о бок с Джо Хэнли три года. К тому же они были друзьями с детства, и эта дружба была еще крепче спаяна тем, что сестра Кардигана Мэрион вышла замуж за Джо.

Тот счастливый, солнечный, украшенный цветами день их свадьбы казался бесконечно далек, когда Мэрион и Кардиган возвращались с кладбища после похорон. Кардиган молча обнимал сестру, не зная, как ее утешить. Жалость и сочувствие в этот скорбный день облекались в пустые, бессмысленные слова, которые не стоило произносить. Поэтому он лишь молча обнимал Мэрион, слушая, как она плачет. Его собственное лицо казалось мрачной, высеченной из камня маской; темные глаза погасли. Дома он поручил Мэрион заботам матери. Все трое молчали: взгляды, жесты сегодня были красноречивее слов.

Кардиган долго сидел в одиночестве, неподвижный, погруженный в думы. Похороны закончились, но в доме как будто висела их страшная пелена. Словно сам дом тоже скорбел о погибшем — молча, горько, с уважением к памяти Джо.

Неделю спустя, вечером, Кардиган заглянул в привилегированный ресторанчик на окраине театрального района Ричмонда. Он с удовольствием потягивал мартини, когда в зал вошел Кеннеди из газеты «Фри Пресс» и подсел рядом.

— С чего это ты вдруг бросил работу? — поинтересовался репортер.

— А тебе что за дело?

— Или тебе велели уйти?