Тебе конец, убийца

Стив вытаращился на вывеску. Райли и Мэтт стояли по обе стороны от него. Каждый из них схватил его за руку, и вдвоем они грубо поволокли его к ступенькам, ведущим к двери похоронного бюро. Стив беспомощно тряс головой, не в состоянии сообразить, что происходит. Он вдруг припомнил, что с того самого момента, как полицейские задержали его, ни один из них не брал его на мушку и не угрожал ему, но постоянно один из них или оба держались близко и внимательно наблюдали за ним. Стив подумал о том, чтобы вырваться от них и убежать, но тут же выбросил эту мысль из головы. Это было бы глупо — ему незачем бежать, он даже не знает, что за беда его ожидает, что привело в движение эту идиотскую карусель.

Внезапно его охватил страх — он, кажется, понял, в чем дело. Только одно могло объяснить головоломку, мучившую его в последние тяжкие минуты. Однако лишь наполовину. Почему вдруг без всякого предупреждения он был ввергнут в этот фантастический круговорот намеков, обвинений и едва скрываемого сарказма?

Он внезапно дернулся в державших его руках и вскрикнул:

— Минутку! Что за дела? Зачем вы тащите меня сюда?

Ни один из полицейских не отозвался. Они только крепче сжали его руки и буквально подтащили все его сто семьдесят фунтов к крыльцу.

Он позволил им поднять себя по ступенькам. Когда его вели к дверям, он произнес напряженным голосом:

— О'кей, ребята. Повеселитесь напоследок. Однако имейте в виду: я не в восторге от вас. Уж я-то постараюсь отплатить вам за все!

Они сделали вид, что не слышат его.

Мэтт протянул левую руку и распахнул дверь. Они не позвонили и не постучали — просто вошли внутрь, словно их только и ждали. Они остановились, пока Мэтт закрывал дверь, и Стив беспокойно огляделся.

Они стояли перед узкой лестницей, ведущей на второй этаж. Находились они в небольшой комнате с деревянной скамьей и столом, на котором стоял огромный букет гладиолусов в белоснежной вазе. Слева от них была закрытая дверь; арка справа вела в другую, тускло освещенную комнату.

Глазам Стива потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темному интерьеру здания. Тяжелый, слишком сладкий запах цветов заполнил его ноздри. Втроем они прошли через арку справа, повернули налево и направились в дальний конец длинной комнаты, бесшумно ступая по толстому ковру, покрывавшему пол. Это была узкая, но очень длинная комната, — в сущности, коридор, проходивший по всей длине здания.

У дальней стены комнаты стоял низкий стол с четырьмя ножками на резиновых колесиках. На столе лежало нечто, покрытое белой тканью, свисавшей по краям к полу.

Полицейские остановились. Мэтт отпустил левую руку Стива и заговорил впервые с того момента, как они выбрались из машины:

— Вот оно, убийца. Скажи-ка нам об этом. Стив смотрел на стол, на обрисованную белым форму, но краем глаза заметил, с какой злобой пялится на него Мэтт.

И комната, и то, что лежало перед ними, и полицейские — все казалось ему нереальным. Походило это на чередование кадров во сне, когда все крутится и вертится, на мгновение приобретает некий смысл и снова растворяется в тумане. Стив едва расслышал в этом тумане слова одного из полицейских:

— Давай-ка взглянем, убийца.

И все трое сделали еще несколько шагов, отделявших их от белой формы. Она, казалось, росла перед глазами Стива, в то время как все остальное сохраняло свои размеры. Она была несоразмерна со всем остальным в комнате, но Стив уже знал, что под тканью скрывается тело, которое на его глазах вырастало, увеличивалось в объеме, хоть он и понимал, что это всего лишь игра воображения. Одновременно его всего больше и больше наполнял страх: он не только знал, что перед ним, но и кого он сейчас увидит.

Они остановились сбоку от стола. Райли обошел его с другой стороны и взялся обеими руками за ткань, покрывавшую все тело. Мэтт остался рядом со Стивом, сжимая обеими руками его левое предплечье и удерживая его в нескольких дюймах от стола.

Неспешным движением Райли стянул простыню до середины лежавшей на столе фигуры.

Стив отвернулся, боясь взглянуть на тело, на лицо, незряче пялившееся в потолок, но все же успел увидеть в тусклом свете, что это было бледное лицо, и только.

Мэтт прохрипел:

— Взгляни, убийца! Смотри!

Стив никак не мог заставить себя повернуть голову, пытался взять себя в руки и все же опасался шока от вида холодного тела.

Потерявший терпение Мэтт негромко выматерился и внезапно завернул руку Стива за спину. Удерживая ее левой рукой, правой он надавил на затылок Стива и пригнул его голову так, что его лицо почти коснулось лица трупа.

Зрачки Стива расширились, когда он вытаращился на мертвое лицо в дюйме от своего собственного. Ему не удавалось разглядеть ничего, кроме смазанных, неясных черт, плывущих перед глазами. Лицо оказалось так близко, что и не походило вовсе на лицо, а являло собой невообразимую коллекцию углублений и мертвенно-бледных, словно вылепленных из замазки выпуклостей, никак не связанных между собой. Почти не реагируя на боль, пронзающую вывернутую руку, Стив почувствовал, как другая рука Мэтта захватила воротник его пиджака и медленно оттянула его голову вверх и в сторону от этой фантастической штуки перед его глазами.

По мере постепенного удаления от нее бесформенная маска перестала расплываться и начала приобретать некую форму и рисунок. Отдельные черты образовали целое и стали превращаться в лицо, которое через мгновение Стив несомненно узнает...