Неукротимый враг

Из дома вышел мужчина в пиджаке из мягкой зеленой кожи, открыл багажник машины и достал оттуда небольшой плоский диск, заинтересовавший меня. Диск напоминал катушку магнитофонной ленты. Заметив, что я проявляю к этому предмету интерес, мужчина сунул его в карман пиджака.

Этого ему, однако, показалось недостаточно. Он перешел мостовую и направился ко мне. Это был высокий, крупного телосложения человек с веснушчатой лысиной. Прищуренные колючие глазки на широком улыбающемся лице казались камешками, попавшими в сладкий заварной крем.

— Живешь здесь, приятель? — обратился он ко мне.

— Просто присматриваюсь. Вы называете это жить здесь?

— Мы тут не любим, когда неведомо кто что-то вынюхивает. Поэтому, может, поедете своей дорогой?

Мне не хотелось привлекать к себе внимание, поэтому я поехал «своей дорогой», прихватив с собой на память номер «пантеры» и номер дома — 702 по Лос-Баньос-стрит.

Я обладаю неплохим чувством времени, а может быть, само время питает ко мне теплые чувства. Едва я тронулся с места, как светло-зеленая малолитражка выехала из гаража, примыкающего к дому «Лорел». Она поехала вниз по склону к скоростному шоссе, идущему вдоль побережья, и я увидел, что за рулем сидит Сэнди, а Дэви — рядом с нею на переднем сиденье. Я последовал за ними. Свернув вправо на шоссе, они проскочили на желтый свет, оставив меня скрежетать с досады зубами перед вспыхнувшим через мгновение красным глазом светофора. Я поехал по направлению к Малибу, надеясь перехватить их там, но это мне не удалось. Пришлось возвращаться в дом «Лорел» на Элдер-стрит.

Глава 5

Карточка на двери квартиры номер один гласила «Миссис Лорел Смит». Она открыла дверь, не снимая цепочки, и рявкнула мне в лицо:

— Из-за вас он уехал. Надеюсь, вы довольны.

— Хотите сказать, что они уехали на добрые дела?

— Не желаю с вами разговаривать.

— Думаю, что вам все же лучше сделать это. Не могу сказать, что от меня одно невезение, но неприятность действительно может произойти. Если Дэви Спэннер в самом деле освобожден условно, то его могут опять посадить за то, что он напал на меня.

— Сами напросились.

— Это смотря на чьей вы стороне. Вероятнее всего, на стороне Дэви. В этом случае вам лучше сотрудничать со мной.

Она подумала над моими словами.

— Сотрудничать? Как это?

— Мне нужна эта девушка. Если я заполучу ее в достаточно хорошем состоянии и достаточно быстро, то особых претензий к Дэви у меня не будет. В противном случае — будут.

Она сняла цепочку.

— Ладно уж, мистер Всевышний. У меня тут беспорядок, ну да ведь и у вас тоже не все в порядке.

Она улыбнулась уголком рта и одним глазом. Мне показалось, что она намеревалась было по-прежнему продолжать сердиться на меня, но за свою жизнь она испытала столько всякого, что долго оставаться сердитой просто не могла. Среди пережитого ею, насколько я мог судить по запаху спиртного, исходящего от нее, явно было и пристрастие к алкоголю.

Часы на каминной полке показывали половину одиннадцатого. Они были покрыты стеклянным колпаком, который как бы пытался оградить хозяйку от губительного для нее хода времени. Прочие вещи — незакрывающаяся набитая одеждой мебель, безделушки и разбросанные повсюду иллюстрированные журналы — придавали гостиной неуютный, неухоженный вид. Она напоминала приемную зубного врача, где вы никак не можете расслабиться и отвлечься от гнетущего страха, что вас вот-вот вызовут. Или же — приемную психиатра.

В углу светился экран небольшого телевизора, однако звук был выключен. Лорел Смит пояснила извиняющимся тоном.

— Никогда не смотрю телевизор. Но этот я выиграла по конкурсу недели две назад.

— По какому конкурсу?

— Да из тех, что проводят по телефону. Мне позвонили и спросили, какой город — столица штата Калифорния. Я ответила: «Сакраменто», и мне сказали, что я выиграла портативный телевизор. Да, да, именно так. Я еще подумала, что это розыгрыш, но не прошло и часа, как мне доставили вот этот телевизор.

Она выключила его. Мы сели в разные концы большого мягкого дивана с подлокотниками лицом друг к другу. Нас разделял журнальный столик, покрытый матовым стеклом. Из окна позади нас открывался чудесный вид на голубой океан и голубое небо.

— Расскажите мне о Дэви.

— Рассказывать особенно нечего. Я приняла его на работу месяца два назад.

— В каком смысле «приняли на работу»?

— Убираться вокруг дома, содержать все в чистоте. Ему нужна была работа с сокращенным рабочим днем: с начала учебного года он собирался поступать в колледж с неполным двухгодичным курсом обучения. По тому, как он вел себя сегодня утром, этого о нем не скажешь, но вообще он — целеустремленный молодой человек.

— Когда вы принимали его, вы знали, что он сидел в тюрьме?

— Знала, разумеется. Это-то меня в нем и заинтересовало. В свое время у меня тоже неприятностей хватало.

— Неприятностей с законом?

— Этого я не сказала. И давайте не будем говорить обо мне, а? Мне улыбнулась судьба — повезло с недвижимостью, и я просто захотела поделиться с кем-нибудь своей удачей. Вот и дала Дэви работу.

— Вы хоть раз говорили с ним о чем-нибудь подробно?

Миссис Смит хохотнула.

— Я бы сказала, что да. Этот парень кого хочешь заговорит.

— О чем же?

— На любую тему. Но его главная тема — это то, что наша страна катится в пропасть. И в этом он, возможно, прав. Говорит, что за время, проведенное за решеткой, глаз на всякие темные делишки стал у него наметан.

— Прямо как адвокат, из тех, что хлебом не корми, дай только языком почесать.

— Дэви этим не ограничивается, — бросилась она на его защиту. — Он не только говорит. И не из таких, кто любит язык почесать. Он серьезный парень.

— В чем же он серьезный?

— Хочет вырасти, стать настоящим человеком и приносить пользу людям.

— По-моему, он просто-напросто дурачит вас, миссис Смит.

— Нет, — она затрясла своей перекрашенной головой. — Он меня не обманывает. Возможно, в какой-то степени он обманывает себя самого. Бог его знает, у него есть свои трудности. Я говорила с его инспектором по делам условно освобожденных... — Она замолкла в нерешительности.

— Кто у него инспектор?

— Забыла фамилию. — Она прошла в переднюю, взяла телефонный справочник и прочла фамилию, написанную на обложке: — Мистер Белсайз. Вы знаете его?

— Мы знакомы. Он хороший человек.

Лорел Смит села поближе ко мне. Похоже, она немного помягчела, но взгляд ее оставался настороженным.

— Мистер Белсайз признался мне, что он рисковал в случае с Дэви. Я имею в виду, когда рекомендовал его к условно-досрочному освобождению. Сказал, что Дэви может оправдать доверие, а может и нет. Я тогда ответила ему, что тоже хочу рискнуть.

— Зачем?

— Нельзя же жить все время только для себя. Я поняла это. — Внезапно лицо ее озарилось улыбкой. — И я наверняка обожглась на нем, так ведь?

— Наверняка обожглись. Белсайз говорил вам, что с Дэви?

— У него затронута эмоциональная сфера, — ответила она. — Когда у него начинается помешательство, ему начинает казаться, что все мы его враги. Даже я. Хотя на меня руку он ни разу не поднимал. И вообще ни на кого до сегодняшнего дня.

— Но вы можете этого просто не знать.

— Я знаю, что в прошлом у него были неприятности, — сказала она. — Но я хотела сделать для него доброе дело. Вы не знаете, через что ему пришлось пройти за свою жизнь — сиротские приюты, детство у приемных родителей, и везде тычки и пинки. Никогда не было родного угла, ни отца, ни матери.

— Ему еще предстоит научиться держать себя в руках.

— Я-то это знаю. Мне показалось, что вы начинаете ему сочувствовать.

— Я действительно сочувствую Дэви, но это ему не поможет.

Он играет во взрослые игры с молоденькой девушкой. Он должен вернуть ее. Родители девушки могут упечь его за решетку, и тогда из тюрьмы он выйдет почти в пожилом возрасте.