PR для братвы

Поправка провалилась, так как еще не все депутаты представляли класс наглеющих барыг, а значит, подвергались соответствующим тепловым воздействиям. Резкое увеличение спекулянтов, а также отсутствие данного закона позволило бандитскому, как уже называли лихих парней, сообществу расшириться за счет остающихся не у дел спортсменов (секции пачками закрывались), афганцев-интернационалистов (появилась безработица), отбывших сроки зеков (по той же причине), бывших младших армейских офицеров (сокращение армии) и даже правоохранителей (по разным поводам).

Так что к рассвету барахолочной экономики бригада Леши Николаева, Димы Винникова и не пригодившегося в армии политрука Сережи Тихонова состояла уже из нескольких десятков готовых на все молодых боевиков. Хладнокровный, невозмутимый и решительный характер Леши вывел его в лидеры, а умение вовремя при шухере скидывать награбленное и налегке уходить от ментов принесло ему меткое прозвище Ящер.

И тут подошло время развала занимающей шестую часть суши коммуналки, либерализации экономики и дикой приватизации. Это приближенные шустрики одного популярного в народе алкоголика на это самое подбили. Все, наверное, сдуру произошло, когда сограждане по сухому закону что-то не то выпили, видимо, отраву какую. Вот у них в мозгах что-то лопнуло и заклинило. И они алкоголика в таком умопомрачении, наверное, и выбрали.

Но тут уже был полный разгул для грамотных коррумпированных и бандитствующих господ. Несостоявшийся военно-политический работник Сережа Тихий сразу ситуацию просек, даром что с высшим образованием. Под его руководством подконтрольные барыги в эту лихую пору пооткрывали липовые инвестиционные фонды, а заодно и пару финансовых пирамид. Приватизация для ящеровской колоды прошла успешно. Необходимость воровать, грабить и даже выбивать долги отпала, наступило время защищать нажитое.

Используя подкупленных правоохранителей, Тихий незамедлительно организовал охранное предприятие, получил всяческие разрешения и лицензии и под это уже легально вооружил боевиков, которые и так были, что говорится, обвешаны во-лынами до зубов. Передел по большому счету совершился, оставив большинство населения, как всегда, с носом.

Потом, конечно, были мелкие стычки с параллельно развивающимися группировками и не без жертв, но лидеры благоразумно промеж собой договорились, что во всех недоразумениях впредь будут придерживаться воровских понятий о справедливости. Так братва и поныне, за редким исключением, и действует.

Залезшие в Думу бывшие барыги Уголовный кодекс заменили, но было уже поздно. Бандиты на своих территориях без всяких законов за порядком блюли и по мелочам уже больше друг в дружку не палили.

Ящер по-первости, бывало, попадал в лапы мусоров, но денег хватало договориться на месте, так что до поры до времени судиться ему не пришлось. А Андрея он уже после всего случайно в «Континенте» увидел, узнал сразу, тот не изменился, разве поседел.

— Костров! — окликнул Ящер, восседая в центре стола, окруженный братками. — Андрей! Не узнаешь?

Бывший возлюбленный изумрудноглазой Марины развалившегося в кресле элегантно одетого широкоплечего парня с толстой цепью на шее и с браслетом в виде ящерицы, подмигивающей бриллиантом, не узнавал.

— Винни, ты помнишь Андрея? — продолжил Леша, обращаясь к приятелю. — Мы с тобой мальчишками были, а он уже тогда делами крутил. А что, старикаш, ты до сих пор с «макарычем» в кармане ходишь?

Так с легкой руки Ящера Кострову прилипло погоняло Макарыч, он быстро влился в коллектив и занимался в нем особо щепетильными темами, требующими остроты ума и таланта авантюриста…

8

Шантаж — мерзкий, мясистый гремучник с шипящей пастью и жужжащим от вибрации хвостом, готовый впиться своими ядовитыми зубами в любого, сделавшего опрометчивый шаг…

Коварный змей в лице загнанного Чернявенького затаился в темноте подъезда. Острая нужда привела прохиндея к мысли подоить шикарных адвокатесс, как до этого подоил и грязно надругался над ними Равиль и как для утехи поглумился Макарыч.

Ничего этою жаждущий денег потенциальный шантажист не знал, но все же застал вороватых юристок врасплох. Девочки в испуге вздрогнули, а Таня даже взвизгнула от неожиданности, увидев в сумрачной парадной помятую фигуру Чернявчика. Они уже подзабыли свои страхи от перспективы быть выведенными на чистую воду в связи с раздербаниванием денег из общака кротовских отморозков. Сам Жора Кротов ныкался от российского правосудия, разгуливая по заграницам, а Вадим уже давно не обращался за юридическими консультациями, видимо, необходимости не было.

— Ты что здесь делаешь, Юрик? — первой оправившись от шока, спросила деловитая Галя. — Тебя весь город ищет.

— Надо поговорить, — дрожащим хриплым голосом промямлил прохиндей.

— Ну что ж, зайдем, — сделала ошибку Галя и загремела ключами в замках металлической двери.

Чернявчик внимательно следил за перемещениями адвокатесс и вздрагивал, когда они приближались к телефону. Наконец он догадался оборвать ведущий от розетки провод.

— Это еще что такое! — возмутилась Галя.

— Для всех будет лучше, если никто не узнает, что я здесь, — начал свою игру молодой пройдоха.

— Так что тебе надо? — высокомерно, с вызовом поинтересовалась Таня. Она уже начала догадываться, зачем приперся бывший дольщик, и продумывала ходы, как от него избавиться, не подвергаясь риску быть разоблаченной в старых прегрешениях перед кротами. На ум ничего хорошего не приходило.

Те же мысли охватили и Галю, и любая цепочка последующих событий тоже приводила в никуда.

— Мне надо уехать, а денег нет, — соврал Чернявенький.

Из кошельков майоров ему обломилось четырнадцать тысяч шестьсот рублей — сумма трех месячных официальных зарплат каждого по месту службы. Убэповские опера, видимо, были суперэкономны либо жили впроголодь и получили наследство.

— Я думаю, вы бы могли выделить долю из тех тридцати трех тысяч долларов, что заграбастали с моей помощью, — продолжал наглеть Юрик.

— Ты получил свои семнадцать, — возразила Таня. — Не наша вина, если ты их просрал. Хочу напомнить про твой должок Вадиму за освобождение, и с нами еще не рассчитался за работу, — продолжала она давить на совесть афериста. Бессмысленное занятие, тщетные потуги: совесть, честь, нравственность, порядочность — неизвестные понятия для прохиндея.

Галя лихорадочно мыслила, ища бесплатный выход из положения, но в мозгах крутилось только: «Грохнуть и закопать. Тюкнуть утюгом в затылок. Но куда деть труп? Под паркет не уложишь, да и вонять будет».

Напрасно не ввели депутаты поправку в Уголовный кодекс о горячем оружии, не знали, какие идеи роятся в голове некоторых дамочек. Хотя надо уточнить, на сей раз адвокатша подогревать утюг в розетке не собиралась.

«Надо взять паузу», — додумала Галя и мягко сказала:

— Юрик, у нас нет наличных, приходи дней через десять, мы попробуем что-нибудь наскрести. Тебе сколько надо?

— Нашла дурака, завтра же здесь будут все отморозки, они меня без разбора порвут. Ищи деньги, курва, без десяти косарей я не уйду, — вспылил нервный шантажист.

На этот раз он продумал все и больше всего боялся, что юристки созвонятся с Равилем или Макарычем, которые и так знали подноготную передачи кротовской взятки судье Репкину. Это был бы для сучек выход, «бантики» даже остались бы им благодарны за передачу беглеца в их лапы.

Но не знал Юрик, что ящеровские уже побывали в этой квартире, вдосталь поглумились над дамочками и даже кое-что из уворованного унесли.

— У меня есть баксов семьсот, — сдалась загнанная в угол нестойкая Таня. — Остальное отдадим недели через две. Клянусь, мы никому не скажем, — соврала она.

Чернявчик лихорадочно придумывал способы получения остальных денег без личного контакта с хитрыми хищницами, испуганная душа его рвалась из этой похожей на капкан квартиры.

— Сейчас наскребите тысячу, о передаче остальных я позвоню по телефону, — сдался и он. — И не вздумайте крутить задом. Мне терять нечего.