Заклание волков. Блаженны скудоумные

— Вы опоздали на десять минут, — сообщила девица.

— Из-за небольшой неприятности, — ответил я.

— Что ж, пришли — и ладно. Это — главное. Заходите же.

Я ступил в белоснежную прихожую, из которой мне была видна часть гостиной. Мисс Смит закрыла дверь и сказала:

— Знаете, вы принесли мне пятьдесят долларов.

— Что?

— Ладно, проходите, — пригласила она и зашагала по ковру в гостиную.

Мне оставалось лишь последовать за девицей. Войдя в комнату, она сказала кому-то невидимому:

— Плати, умник, ты проиграл.

Что-то было не так. Я опасливо шагнул в гостиную, готовый в любую секунду развернуться и дать деру.

Впрочем, бежать было бессмысленно. Райли поднял с дивана свои мощные телеса, поставил бокал на кофейный столик и очень сердито сказал:

— Ну-ка, объяснись, дурак безмозглый.

Глава 11

Объясниться? Да ему самому впору объясняться. Вскоре все мы по колено увязли в объяснениях: я рассказывал, как в меня стреляли, а Смит и Райли втолковывали Фитчу, зачем залучили его сюда.

Похоже, что мисс Смит, которую звали Карен, была подружкой Райли и действовала по его наущению. Очевидно, они обсуждали меня (при этой мысли у меня запылали уши), и Райли утверждал, что свалившееся мне в руки богатство наконец-то вынудит меня более осмотрительно общаться с незнакомцами. А Карен Смит заявляла, что сумеет перехитрить меня и как бедного затворника, и как богатого наследника. Райли сказал, что, если это и впрямь удастся (иными словами, если я так и останусь неисправимым простофилей), он хочет видеть ее успех собственными глазами. Короче, если Карен сумеет заманить меня вечером в свою квартиру, не сообщив мне никаких правдивых сведений, кроме имени и домашнего адреса, то Райли будет должен ей пятьдесят долларов. А не сумеет, значит, он получит столько же с нее.

Я поверил в эту дичь, поскольку то и дело становился объектом всевозможных пари. А вот Райли довольно долго не хотел верить, что в меня действительно стреляли. Когда он, наконец, с ворчанием принял эту истину, то пожелал узнать, почему я не заявил в полицию.

— Как тебе известно, я — не единственный в мире легавый, — сообщил он мне.

— Ты — единственный в мире легавый, с которым я знаком, — напомнил я ему. — К тому же, я все время тебе звонил, но тебя не было дома.

— И в конце концов ты решил прийти сюда.

— Но ведь мисс Смит сказала…

— Карен, — вставила мисс Смит и улыбнулась мне.

— Карен, — согласился я, улыбнувшись в ответ. — В парке она сказала, будто бы моя жизнь в опасности, и она знает, как мне действовать. Вот я и решил прийти и все выяснить.

Райли тяжко вздохнул и покачал головой.

— Давай кое-что допустим, Фред, — сказал он. — Давай допустим, что Карен — наводчица и в сговоре с людьми, которые стреляли в тебя. Что тогда? Тогда ты приходишь, а они тут как тут.

— Ну… — я беспомощно посмотрел на Карен. — Мне и невдомек, что такое могло быть. Она казалась совсем другой.

Карен рассмеялась.

— Спасибо, мистер Фитч. Большое спасибо.

— Фред, — поправил я ее.

— Фред, — согласилась она.

— Фред, — сказал Райли, — пойми, что именно легковерие то и дело доводит тебя до беды. Когда же, наконец, ты уразумеешь, что внешность обманчива?

— Иногда — нет.

— Когда это иногда?

Я не мог ответить на этот вопрос. К тому же, Райли немного злился на меня (наверное, отчасти — из-за того, что проспорил Карен полсотни долларов), поэтому на минуту-другую беседа прекратилась. Все ее участники старательно избегали смотреть друг на друга. Наконец Карен с деланной веселостью предложила:

— А давайте-ка выпьем. Вам что, Фред?

— Э… полагаю, шотландское виски.

— Со льдом?

— Да, пожалуйста.

Пока она возилась на кухне, гремя ледышницами, Райли сказал мне:

— Полагаю, ты не спросил, как его звать.

Я понятия не имел, о чем он.

— Кого?

— Мальчишку, — с легким раздражением ответил Райли. — Который сообщил тебе о выстрелах.

— Ах! Нет, он не представился. Мальчишка как мальчишка. Там их полно.

Райли опять вздохнул.

— Фред, — вкрадчиво молвил он, — можно я расскажу тебе, как ты должен был поступить?

— Да, уж будь любезен.

— Что ж, тогда слушай. Тебе следовало схватить мальчишку за шиворот, затащить в телефонную будку и позвонить в местный полицейский участок.

Мальчишка мог дать описание машины. Возможно, он даже рассмотрел сидевших в ней людей.

— Не думаю, — возразил я.

— Ах, не думаешь? В любом случае мальчишка был свидетелем. Ты звонишь в участок, приезжают полицейские, и ты им говоришь: «Этот ребенок утверждает, что в меня кто-то стрелял». Все очень просто.

— Тебя послушать, так и впрямь просто, — согласился я. — Но я не очень верил, что у меня получится.

— В это ты никогда не веришь, — сказал Райли, снова вздыхая и качая головой. — Ладно, мне надо позвонить. — Он тяжело поднялся на ноги. Полагаю, ты сообщил мне все подробности? Ничего не забыл? Может, номер машины?

— Чего ты на меня взъелся? В конце концов, это твоя работа, а не моя.

— Да, видит бог… — пробормотал Райли и отправился в другую комнату, где стоял телефон. Какое-то время я слышал, как он бубнит и мычит там, но потом с кухни вернулась Карен, мы сели и, дабы скоротать время в ожидании Райли, принялись обсуждать погоду, телевидение и иные интересные предметы.

И тут выяснилось, что мне очень нравится Карен Смит. Она была ошеломляюще хороша собой, а я привык считать, что с ошеломляюще красивыми девушками невозможно вести связную беседу при первой встрече (впрочем, это не их вина), но с Карен все было по-другому. Она держалась свободно, легко, шутливо, и я без труда расслабился в ее обществе, словно мы уже много лет были закадычными приятелями.

Однако вернувшийся Райли все испортил. Он был зол и раздражен ничуть не меньше, чем когда покидал комнату.

— Они хотят еще раз потолковать с тобой, — сообщил он мне, усаживаясь рядом с Карен на диван.

— Кто? — спросил я. — Те же сыщики?

— Вот именно. Позвони им с утра пораньше и условься о встрече.

— Непременно, — пообещал я.

— А еще тебе надо бы найти какое-нибудь временное жилище.

— Ты хочешь сказать, что мне не следует возвращаться домой?

— Они следят за твоей квартирой, — объяснил Райли. — Это же очевидно. Возможно, тебе удалось сбить их с толку. Стало быть, пусть все так и остается.

— Думаешь, мне стоило бы поселиться в гостинице?

— Лучше у кого-нибудь из друзей. У такого, о котором они не вспомнят.

— Если это будет друг, они обязательно о нем вспомнят.

— Хотите — оставайтесь тут, — предложила Карен. — На диване довольно удобно.

— О, нет, — ответил я. — Не хочу вас стеснять.

— Пустяки, — заверила она меня. — Места здесь гораздо больше, чем нужно, и нам не придется путаться друг у друга под ногами.

— Устроюсь в гостинице, — решил я. — Ничего страшного. Но все равно спасибо.

— Погоди, погоди, — встрял Райли. — Карен, ты уверена, что это удобно?

Она развела руками.

— А почему нет? Я весь день на работе, почти каждый вечер хожу на свидания. Квартира пустует едва ли не все время.

— Право же, я вам очень признателен, но…

— Замолчи, — велел мне Райли и, подавшись к Карен, спросил вполголоса: — Ты понимаешь, что это значит?

Она зарделась, улыбнулась, и я тотчас понял, что это значит. Карен посмотрела на Райли и смущенно промурлыкала:

— У тебя тоже есть квартира.

Я начинал испытывать чувство неловкости.

— Э… Я устроюсь в гостинице. Право же, мне лучше…

— Уж конечно, — Райли повернулся ко мне. — Слушай, Фред, во-первых, никто не знает, что ты знаком с Карен, значит, здесь тебя искать не станут. Во-вторых, ты уже тут, и, стало быть, тебе не придется светиться на улицах. В-третьих, здесь мы с Карен сможем приглядывать за тобой.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил я.