Зверь, который во мне живет

— Ладно.

— Мы выберем время и место для обмена. Я приду один, ты тоже. Я отдам наркотик, ты мне мальчика.

— Хорошо.

— Гриффит-парк, — сказал я. — Завтра в полдень, возле туннеля. Мы оба приедем на машинах. Я привезу наркотик, ты — мальчика. Обменяемся, сядем в машины и дело с концом.

Водитель смотрел на меня в зеркало. Может быть, на коленях у него лежит пистолет. Может быть, Эскимос сейчас крикнет: «Убей его!» — и водитель выстрелит сквозь сиденье. В моей жизни возникало столько подобных моментов, что постепенно они начали терять всяческий смысл. Может быть, мне следует уйти на покой.

— В парке может быть много людей, — сказал Эскимос.

— А я как-то об этом и не подумал, — сказал я, широко раскрыв глаза и прекрасно исполнив роль Гуфи.

Он посмотрел на меня и кивнул.

— Привези с собой мать мальчика.

— Нет.

— Я не хочу встречаться с тобой во время обмена. Пусть придет мать с кокаином. Я отправлю мальчика одного. Она может оставить кокаин прямо на земле и забрать сына прежде, чем я возьму сверток.

— Нет.

— У мальчика повреждена рука. Он напуган. Если он будет знать, что ему предстоит встреча с матерью, он будет спокойнее. А если ребенок начнет нервничать, встреча может пройти неудачно.

— Нет.

Эскимос развел руки в стороны.

— Тогда у нас проблема. Оставь себе кокаин, а мы оставим себе мальчика. Или мы просто-напросто придем, чтобы забрать кокаин.

— Вам его не найти.

Он настаивает на присутствии матери. Может быть, хочет сделать семейный снимок на память для своего альбома. Эскимос вновь развел руки в стороны и посмотрел на меня.

— Ладно, — сказал я. — Завтра в полдень. Я пришлю мать. Ты — ребенка. Возле туннеля. Ты будешь один. Я буду один.

— Да.

Я вышел из лимузина, дождался, пока он отъедет подальше, а потом зашагал к своей машине.

Пайк и Эллен стояли возле восточной части моего дома, когда я подъехал к парковке. Я вылез из машины с завернутым в фольгу кирпичом и пошел вокруг дома к ним.

— Ты слишком сильно сжимаешь рукоять, — говорил Пайк. — Держи крепко, но не цепляйся изо всех сил.

Эллен Лэнг целилась из «ругера» 9-го калибра в один из двух посаженных мной в прошлом году эвкалиптов. Пайк стоял справа от нее, объясняя, что нужно делать. Она держала пистолет в вытянутой правой руке, левую слегка согнула в локте, чтобы поддерживать правую.

— Хорошо, — сказал Пайк.

Она сделала выдох, затем последовал громкий щелчок — Эллен спустила курок. Пайк посмотрел на меня.

— У нее неплохо получается. Тело ведет себя спокойно.

— И что это значит? — спросила Эллен.

Теперь, когда Эллен не держала ствол эвкалипта на прицеле, она прижала пистолет к животу.

— Это значит, что твое тело не ускоряет пульс и твои мышцы не дрожат, когда ты пытаешься сохранять неподвижность. Это от природы — такому нельзя научиться. — Пайк кивнул в сторону завернутого в фольгу «кирпича». — У кого была наркота?

Эллен посмотрела на «кирпич» так, словно Пайк спросил: «А где тут у нас марсианин?»

— Его утащил Морт?

— Нет. Кимберли Марш и ее дружок.

— У нее был дружок?

— Да.

— Помимо Морта?

— Да.

— За спиной у Морта?

Я кивнул.

Эллен подняла пистолет, взвела курок, прицелилась в эвкалипт. Щелк!

— Ты договорился с Дюраном?

— С Эскимосом. Завтра в полдень возле туннеля в Гриффит-парке. Эллен принесет наркотик к туннелю, положит на землю, после чего они отпустят Перри. Она приведет Перри ко мне, а Эскимос возьмет наркотик. Конец сделки.

Эллен посмотрела на меня. Пайк тоже не сводил с меня взгляда. Уголок его рта дрогнул.

— Что ж. Они намерены отпустить тебя, Эллен и ребенка, рассчитывая, что вы будете помалкивать.

Эллен повернулась к Пайку.

— Нет, — возразил я. — Все произойдет примерно так: они заранее расставят там своих людей, а когда мы окажемся на месте, нас прикончат, они заберут наркотик, а час спустя Эскимос и его люди улетят на частном самолете Дюрана в Акапулько для долгого, хорошо оплаченного отпуска.

— Ага, — пробормотал Пайк, — реальность приподнимает свою безобразную голову.

— Возможно, нам следует поставить в известность сержанта Пойтраса? — спросила Эллен.

— Нет, у Дюрана могут быть связи в полиции. В лучшем случае мы сможем заручиться поддержкой нескольких его людей, а это не решит наших проблем.

— Так что же мы будем делать?

— Мы отправимся туда раньше, чем они. Посмотрим, как они будут готовиться, убедимся, каковы их истинные намерения. Если я прав, мы придумаем способ забрать у них Перри. Если нет, провернем сделку, как договаривались, а о Дюране будем думать после того, как ты, мальчик и девочки будете в безопасности.

— А если они не станут ждать? — спросила Эллен. — Теперь, когда они знают, что наркотик у нас, почему бы им не попытаться напасть?

Рот Пайка вновь дернулся. Для любого другого это было равносильно хохоту до упаду.

— Это им обойдется слишком дорого, — заявил он. — Мы готовы к нападению. Кроме того, здесь может проехать патрульная машина, рядом соседи, да и доступ к дому не слишком удобен. А в парке они рассчитывают, что мы будем уязвимы, что им удастся заранее определить зоны обстрела, расставить снайперов, устроить засаду, блокировать подъезды, ну и так далее. — Он не скрывал удовлетворения.

Я громко откашлялся.

— Я сказал Эскимосу, что наркотик надежно спрятан и что мне еще нужно его забрать. Именно по этой причине они не станут нас атаковать. — Я свирепо посмотрел на Пайка. — Верно?

— Надо бы принести гитару, — заметил Пайк. — Скоро вернусь. — И исчез за домом, мурлыкая какую-то мелодию.

— Он играет на гитаре? — спросила Эллен.

Я молча посмотрел на нее, а потом пошел в дом и открыл две бутылки с минеральной водой. Вслед за мной вошла Эллен и не успела поблагодарить меня за воду, как зазвонил телефон. Она побледнела, как лист чистой бумаги.

Я взял трубку и услышал голос Джанет Саймон:

— Элвис? Это Джанет Саймон.

Я прикрыл трубку рукой и сказал Эллен, что это Джанет. Она облегченно вздохнула, но я видел, что разговор с Джанет ее не слишком волнует. Эллен сделала смешное движение губами, при котором воздух выходил через уголки рта.

— А я уже решил, что вы никогда не захотите со мной разговаривать, — сказал я в телефон.

«Мистер Обаяние».

— Да ладно вам.

Голос Джанет был тихим, спокойным и размеренным, словно она действительно не хотела больше со мной разговаривать, но обстоятельства ее вынуждали. Я слышал такой тон далеко не в первый раз.

— Как Эллен? — спросила она.

— Сидит на радуге.

— Все уже почти закончилось?

— Именно.

— Она себя контролирует?

— С ней все в порядке.

— Я могу приехать.

— Не слишком удачная идея.

— Я могу ей понадобиться.

Я ничего не ответил. Эллен подозрительно посмотрела на меня, и на ее лице отразилось смущение. Она явно не горела желанием говорить с Джанет. Возможно, все это было плодом моего воображения.

— Может быть, мне следует помочь ей с делами. Например, сходить в химчистку или купить лекарство. Она постоянно все забывает.

Я протянул трубку Эллен Лэнг.

— Это тебя.

Эллен повторила свое забавное движение губами и взяла трубку.

— Привет! — Она немного послушала, а потом сказала: — На самом деле, со мной все хорошо. Как девочки?

Она не волновалась. То есть полностью сохраняла самообладание.

— Пока я еще не знаю, — продолжала она. — Мне не известно, жив он или мертв.

Она не выглядела отсутствующей, испуганной или смущенной.

— Мне нужно идти.

Теперь на ее лице появились скука и гнев.

— Нет, я тебе сама позвоню.

Она повесила трубку. И сделала это с некоторой небрежностью.

Я вынес обе бутылки воды на террасу. Вскоре ко мне присоединилась Эллен.

— Джанет, — сказала она, словно собиралась добавить еще что-то, но промолчала.