Заряженные кости

Стоит ли говорить, что они попали в переплет и им пришлось извиняться за содеянное. Вскоре все улеглось. А потом в их колледж заявился один человек из Невады. Картежник.

Он принимал участие в афере на блэкджеке в Атлантик-Сити много лет назад. Тогда компьютер был спрятан в фургоне, и у него была шайка сообщников. Он объяснил студентам схему и предложил выдумать нечто подобное, но менее сложное технически и не требующее помощников. Он также пообещал им хорошие деньги, если у них что-то получится.

— Так родился «тупик», — резюмировал Шелли.

— Правильно. — Валентайн взял прибор со стола. — Поначалу у студентов возникли кое-какие проблемы. В основном из-за того, что они ничего не смыслили в правилах блэкджека. Но в конце концов они разобрались. Работает «тупик» следующим образом.

Клавиатура крепится к бедру. Пальцами правой руки я ввожу через ткань штанины значения первых ста двадцати отыгранных карт. Поскольку рука под столом, камеры видеонаблюдения этого не увидят. Так же как и люди за столом.

«Тупик» обрабатывает эту известную последовательность карт, проигрывает все возможные варианты раздачи и выдает стратегию, которая поможет выиграть большую часть денег.

— О скольких последовательностях речь?

— О миллионах.

— А скорость?

— Максимум десять секунд. «Тупик» также рассчитан на ошибки игрока и на участие законопослушных игроков. Все решается на ходу. — Валентайн повернул «тупик» и показал красный индикатор на клавиатуре. Он нажал «1», лампочка загорелась. — Это значит, «тупик» готов передать информацию. — Он указал на свое правое ухо. — У меня тут скрытый наушник. Через пару секунд «тупик» скажет мне, как играть первый кон.

— Скажет? — недоверчиво переспросил Рэгс.

— Именно. «Тупик» разговаривает записанным голосом. Указания всегда предельно ясны.

— Минуточку, — Шелли уже не мог сдерживать гнев. — Карты ведь перемешивались. Они лежали в произвольном порядке.

Валентайн покачал головой.

— Боюсь, что нет.

— Что вы хотите сказать?

Он взглянул на Сэла.

— Мне помогали. Это единственная задачка, которую башковитые ребята из Японии не смогли решить. В мошенничестве должны принимать участие двое.

Всем троим потребовалось время, чтобы осознать сказанное. И тут Шелли взорвался. В его глазах полыхала злоба. Он ожег взглядом Сэла.

— Ты обманывал нас!

Сэл был не робкого десятка и держался спокойно.

— Мистер Ньюман сказал, чтобы я все делал так, как скажет мистер Валентайн. Мистер Валентайн попросил помочь в демонстрации мошенничества. Вот я ему и помог.

— Сэл не тасовал первые сто двадцать карт, — объяснил Валентайн. — А только сделал вид, пока я вас отвлекал. Он перемешал остальные карты, вы это видели и запомнили. Разделив карты, я переложил нетасованные наверх.

— В казино такое не пройдет, — буркнул Шелли.

— Еще как пройдет, — ответил Валентайн.

— Вот на это я бы посмотрел, — вставил Рэгс Ричардсон.

— Это называется «закрыть глаз», — пояснил Валентайн. — Среднестатистический специалист службы наблюдения в казино наблюдает за сорока мониторами. Он склонен сосредоточиваться на том, что притягивает взгляд. Например, на человеке, который делает высокие ставки. Или на красивой женщине. То есть на том, чего в любом казино пруд пруди. Особенно по ночам.

Жулик это знает. Поэтому несколько часов он играет как последний болван, транжирит деньги. И не вызывает подозрений, поэтому наблюдающий перестает к нему приглядываться. И тут-то начинается мошенничество.

— А если пленки потом пересматриваются? — спросил Шелли, все еще не веря ему. — Разве они не заметят, что карты не перемешивались?

Валентайн посмотрел на Сэла.

— Сэл, будьте любезны, покажите нулевое тасование.

Сэл подвинул колоду по сукну стола, разделил ее на две и приготовился перемешивать карты. Но карты не перемешивались. Он только провел большими пальцами по бокам колод, оставив одну половину сверху другой. Потом подровнял их.

— Выглядит глупо, правда? — сказал Валентайн. — Единственный глаз, который это может одурачить, — тот, что на потолке. Для камеры такое тасование вполне нормально.

Шелли взобрался на табурет и заставил Сэла еще раз перемешать карты таким образом. Чанс и Рэгс тоже полезли на табуреты.

— Хреново, — согласился Рэгс.

— В натуре, — добавил Чанс.

Валентайн попросил Сэла еще раз показать нулевое тасование. Сверху все выглядело прекрасно, а остальное значения не имело.

— Господи! — воскликнул Чанс.

— Впечатляет, да? — уточнил Валентайн.

— Да я не об этом, — Чанс указал на огромное окно на другой стороне пентхауса. — Кажется, кому-то жить надоело.

Остальные повернулись и посмотрели. Напротив стоял гадюшник, носивший гордое название «Акрополь». С наружной стороны балкона последнего этажа стояла, держась за перила, красивая женщина. Они бросились к окну, а она как раз начала креститься.

Валентайн прижался лицом к стеклу. Проглотил комок, поднявшийся к горлу. Женщина была похожа на его покойную жену во всем, вплоть до коротких темных волос и того, как облепило ее стройную фигуру платье под порывами ветра. Жену, по которой он скучал больше всего на свете.

— Полицию вызовите, — скомандовал Валентайн.

И ринулся прочь из пентхауса со всей скоростью, которую допускали его штаны.

3

Добежав до вестибюля «Греха», он жестом остановил охранника на велосипеде. Что ужасно раздражает в Лас-Вегасе, так это расстояния. Архитекторы города почему-то забыли, как трудно передвигаться в пустыне, и построили казино очень далеко друг от друга.

— В соседнем доме женщина хочет броситься с верхнего этажа, — сказал Валентайн. — Дайте ваш велосипед.

Лицо рыжеволосого охранника напоминало пчелиный рой.

— Вы полицейский, что ли? — спросил он.

Валентайн столько лет проработал полицейским, что пенсия казалась ему какой-то дурной шуткой.

— Ага.

Охранник отдал велосипед. Валентайн запрыгнул на седло и припустил в двери казино. Яростно давя на педали, он поднял голову и увидел, что женщина, так напоминавшая Лоис, стоит на самом краю, готовясь прыгнуть вниз.

Валентайн обогнул угол и подъехал к дверям «Акрополя», не сводя с нее глаз. Она могла его видеть, и он помахал ей, надеясь привлечь ее внимание. В этом ключ: надо заставить ее переключить мысли со смерти на что-то другое. Ему не раз приходилось иметь дело с самоубийцами-высотниками в Атлантик-Сити. Нескольких он спас, остальных — нет. Нет в этом никакого волшебства.

Он миновал знаменитые фонтаны «Акрополя», которые обдали его брызгами. Ник Никокрополис, тупоголовый идиот, владевший этим местом, понаставил статуй в тогах, изображавших его соблазнительных бывших жен: стриптизерша, две танцовщицы, две королевы красоты и ушедшая от дел проститутка, которая баллотировалась на пост мэра и получила шесть голосов. Была добавлена и седьмая статуя — прекрасной Нолы Бриггс. Нола, дилер блэкджека, похитила сердце Ника, а ее приятель, шулер Фрэнк Фонтэйн, тем временем чуть не украл казино Ника.

Валентайн бросил велосипед перед входом и вбежал в здание. В вестибюле было полно народу, он окинул взглядом лица в толпе. Валентайн часто работал на Ника и знал большинство его охранников по имени. Знакомых лиц ему не попалось.

Приехал лифт, и открылись двери. Тони запрыгнул внутрь и выставил ладонь, останавливая других желающих подняться.

— Полиция. Чрезвычайное происшествие.

Никто не стал с ним спорить. Двери закрылись, Валентайн нажал на кнопку «ПХ». «Акрополь» не принадлежал к тем навороченным заведениям, где без специального ключа на верхний этаж не подняться. Здесь богатые и бедные катались вместе.

Он вышел на этаже пентхауса. И сразу понял, в каком номере живет самоубийца: он сам останавливался в нем два года назад по настоянию Ника.

Дверь оказалась заперта. Валентайн поднял правую ногу, вложил в нее весь свой вес и энергию и пнул дверь над ручкой. Лет тридцать назад он легко мог вышибить дверь одним ударом. Сейчас их потребовалось несколько. Валентайн вошел.