Спящая красавица

— Похоже.

— Тогда она действительно находится с ним по доброй вате.

— Это другая женщина, — сказал я. — Непонятно, что он сделал с Лорел Рассо.

— Кто же тогда с ним?

— По-моему, ее зовут Глория. Вы вряд ли знаете ее, доктор. Как дела с больницами?

— Кое-что посчастливилось узнать. Впрочем, посчастливилось тут неудачное слово. Из одной больницы Западного Лос-Анджелеса пропал пациент — ветеран войны Нельсон Бэгли. Позавчера его взяли — якобы на обед, и он так и не вернулся.

— Кто же забрал его?

— Пока неизвестно. Хотите, чтобы я это выяснил?

— Мне бы очень помог доктор. Особенно в такое вечернее время. Государственные больницы крайне неохотно дают информацию.

Брокау помедлил и наконец сказал:

— Хорошо. Встретимся там.

Глава 31

Я припарковался у больницы, но чтобы войти, сделал над собой усилие. Я уже бывал там и помнил, каким унылым, наводящим тоску был вестибюль — словно предупреждение о том, что рано или поздно ожидает каждого из нас. Некоторые их тех, с кем это уже случилось, сидели по стенам этого большого зала. С многими были друзья или родственники.

Доктор Брокау вступил в диалог с женщиной у конторки, которая сама вполне годилась в ветераны. Она весьма походила на отставного военного, но не рядового, а сержанта. В ее глазах светилось выражение, хотя и ограниченной, но власти.

— Это мисс Шелл, — сообщил мне Брокау. — Она помнит, как позавчера выписывался Нельсон Бэгли.

— Да уж, — ее острый профиль резал воздух, как нож. — Он должен был вернуться к десяти часам того же вечера. Я вообще не хотела его отпускать. Но доктор Лампсон сказал, что не видит в этом никакой беды.

— Доктор Лампсон — его лечащий врач?

— Да. Я уже позвонила ему. Вам надо поговорить с ним. Я только оформила Бэгли, а разрешение давал доктор. — Женщина явно нервничала.

— Никто вас ни в чем не винит, — утешающим голосом проговорил Брокау. — Откуда вам было знать, что с ним случится.

— А что с ним случилось? — спросила она.

— Мы и сами толком не знаем. Но сегодня утром его нашли в воде недалеко от Пасифик-Пойнта. Мистер Арчер собственноручно вытащил его.

— Он покончил с собой? — спросила меня женщина.

— Сильно сомневаюсь. Скорее, похоже на убийство.

Ее губы тесно сжались, а зрачки расширились.

— Мне не понравился этот молодой человек. Если бы решала я, то ни за что не доверила бы ему ни Бэгли, ни кого-то еще из больных.

— Что показалось вам в нем подозрительным?

— То, как он держался. Он никому не смотрел в глаза.

— Зачем ему понадобилось забирать Бэгли?

— Хотел угостить его домашним обедом. По крайней мере, так он нам объявил.

По вестибюлю в нашу сторону шел человек в белом халате. Метнув на него короткий обвиняющий взгляд, мисс Шелл словно надела ту официальную маску, что носят медсестры в присутствии начальства.

— Вот и доктор Лампсон.

Это был высокий смуглый сухощавый человек с лицом, которое знало, что такое боль. Его черные волосы были подстрижены коротко, почти по-военному. Он сдержанно кивнул сначала Брокау, который назвал себя, затем и мне. Он провел нас в угол, где мы сели на пластиковые стулья.

— Что случилось с Нельсоном? — спросил он.

Я рассказал ему все в деталях. Он внимательно слушал. Как и здание, в котором мы находились, глаза Лампсона были полны теней.

— Не понимаю, — наконец сказал он. — Вы видели Нельсона вчера вечером в среду — в морском ресторане в Пасифик-Пойнте. Но от нас он ушел во вторник в половине шестого, якобы на обед с друзьями. Что же было в промежутке?

— Я знаю только одно, — сказал Брокау. — Гарольд Шерри показывал его мне вчера в Лонг-Биче.

— Вы знаете Шерри?

— Он мой пациент.

— Что он за человек?

Брокау вопросительно посмотрел на меня, а я столь же вопросительно посмотрел на него. Он задумчиво опустил голову, подперев ладонью бородатый подбородок.

— Я затрудняюсь ответить.

— Давно он ваш пациент? — осведомился Лампсон.

— Пару месяцев. Не могу сказать, что я хорошо узнал его за это время. Но я понял, что у него есть проблемы.

— Какие?

Тут подал голос я.

— Сегодня утром Гарольд ранил человека и сам получил ранение в ногу. Его ищет полиция, и я тоже. Его подозревают в киднэппинге.

Лампсон чуть прищурил уголки глаз, но в остальном не выказал никаких эмоций.

— Да, у него и впрямь есть проблемы. От чего он у вас лечился, доктор?

— Он пришел ко мне, думая, что у него венерическое заболевание. Оказалось, что это всего лишь легкое воспаление, которое быстро прошло. Но я продолжал с ним видеться, потому что он явно хотел общения. Он был очень сердит на своего отца и на кое-кого еще. Я чувствовал, что с ним может стрястись беда. Но мне не удалось ее предотвратить. — Брокау понурил свою косматую голову и высморкался.

Лампсон обернулся ко мне и слегка нетерпеливо спросил:

— Вы знали Гарольда Шерри?

— Наше знакомство крепнет, но на расстоянии. Я никогда не говорил с ним. Мне бы очень хотелось понять, чем интересовал его ваш пациент Нельсон Бэгли.

— Мне тоже. Пока я ничего не понимаю.

— Как он познакомился с Бэгли?

— Через молодую женщину. Она привела Шерри сюда неделю назад. Она бывала здесь до него. Я так понял, что она его родственница.

— Чья? Бэгли или Шерри?

— Бэгли. Насчет нее и Шерри все было понятно сразу. Она от него без ума.

— Не могли бы вы ее описать, доктор?

Лампсон поднял глаза к потолку.

— Довольно крупная, достаточно миловидная брюнетка. Возраст — около тридцати.

— Глория?

— Да, но фамилии я не запомнил.

Мрачные стены больницы давили на меня. Мне казалось, что я нахожусь в катакомбах под городом, где ни одному из жителей верить нельзя.

— Ее фамилия Флаэрти, — сказал я. — Я ее знаю. Она сейчас скрывается вместе с Гарольдом.

Брокау поднял голову.

— Так оно и есть. Я ее видел.

Он замолчал с открытым ртом, напоминавшим красную рану в бороде. Он смотрел то на меня, то на Лампсона. Затем он снова опустил голову, и его лицо скрылось за упавшими прядями волос.

Лампсон поглядел на меня, вопросительно вскинув брови. В ответ я отрицательно покачал головой. Словно услышав наш безмолвный диалог, Брокау встал и пошел прочь. У дверей он оглянулся, но ничего не сказал и даже не махнул на прощание рукой.

— Что с ним? — спросил Лампсон.

— Не знаю. Похоже, он приобрел большой пакет акций фирмы по имени Гарольд Шерри, и теперь это его смущает.

— У него такой вид, словно он соучастник преступления.

— Нет, на этот счет я как раз спокоен.

— Что он хотел сказать насчет девушки? Вы поняли?

— Нет.

Я с удивлением обнаружил, что готов выгораживать Брокау. Возможно, я чувствовал себя ему обязанным. Со мной он был исключительно честен. Но он ушел, а многие вопросы остались без ответа.

— Вы сказали, что знаете Глорию, мистер Арчер?

— Я говорил с ней пару раз. У меня создалось такое же впечатление, как и у вас: достаточно честная, хочет как лучше. Возможно, так оно и есть. Она не первая симпатичная девушка, оказавшаяся заодно с социопатом.

— Вы считаете, Шерри социопат?

— Во всяком случае, очень похож.

— А что это за киднэппинг?

Я рассказал ему, что знал, опустив, однако, имя Лорел. Во время моего рассказа Лампсон все больше и больше морщил лицо, а потом разгладил морщины ладонью. Затем он несколько раз повторил этот жест.

— Мне больно сознавать, что я позволил моему пациенту покинуть больницу в обществе Шерри.

— Почему?

— Я был уверен, что раз тут замешана Глория, с ним ничего плохого случиться не может. Да и Шерри вроде бы проявлял к нему искренний интерес. Это было первое приглашение, полученное Нельсоном за все то время, что я с ним работал. Когда он стал моим пациентом, это был человек, находившийся в состоянии почти полной кататонии, вне связей с миром. Я пытался вывести его из этого транса, и мне в общем-то кое-что удалось. За это время улучшилось и его физическое состояние. Я решил, что он готов понемногу начать общаться с миром и людьми. По крайней мере, я не видел в этом вреда. — Он обнажил зубы в безулыбчивом оскале. — До чего же может человек ошибаться! Выписывая его на один вечер, я подписал ему смертный приговор.