Частный детектив. Выпуск 1

— Вы имеете в виду человека с дробовиком?

— Да… и вспомните: женщина, которая звонила мне, чтобы отправить в тот амбар, была определенно не миссис Редфилд.

— Значит, вся ваша теория с любовником летит к чертям. Женщины, обманывающие мужей, избегают огласки и не принимают соседей.

— На первый взгляд, — сказал я. — Но я не уверен. Позвольте задать вам один вопрос: не было ли в ту ночь совершено еще одного преступления? Ограбления? Кражи? Чего–нибудь?

Он призадумался:

— Нет, кажется, ничего не было.

— Попытайтесь вспомнить хорошенько! Может быть, убийство Лэнгстона просто вытеснило это из памяти.

— Для этого мне надо просмотреть книгу происшествий. Во всяком случае о всех происшествиях должны сообщать в контору шерифа. А что?

— Остаются кое–какие неясные моменты, — сказал я. — Когда вы пытались задержать Стрейдера, он выхватил пистолет. Кто–нибудь обратил внимание на то, что он был вооружен?

— Но ведь он только что совершил убийство. Перед этим фактом ношение оружия — пустяк.

— Это не ответ… Спрашивается: с какой целью он носил оружие? Лэнгстон был убит не выстрелом, так что пистолет тут вообще ни при чем. И вообще: убийство Лэнгстона было, по–видимому, случайным. Возможно, Стрейдер прибыл сюда не только на встречу с женщиной, но и с другой целью. Агенты по продаже земельных участков обычно не разъезжают с оружием в руках.

— Но за ним не числилось никакого криминала.

— Никакого. Но ведь все с чего–то начинают. Зачем ему пистолет? И откуда он у него взялся?

— Он был украден из магазина спортивных товаров в Тампа, около года назад. И он мог пройти через десятки рук, прежде чем попал к нему.

— Это тоже ничего не объясняет. Ведь он не нуждался в оружии.

— Минутку! — вдруг сказал Келхаун. — Вы спрашивали меня, не было ли в ту ночь других происшествий… — Он внезапно замолчал. — О, черт возьми! Это было в Джорджии!

— Что именно? — спросил я.

— Банда чуть не разрушила весь городок, и только ради того, чтобы похитить пару паршивых сейфов. Убили человека, вывели из строя электроподстанцию, сожгли один из больших баков с бензином — словом, по меньшей мере на сто тысяч долларов убытку, а прибыли они получили всего тысяч десять.

— И это случилось в ту же самую ночь?

— Почти наверняка… Но, черт возьми, это же было в Уивертоне, штат Джорджия. Почти сто миль отсюда.

— Кого–нибудь поймали?

— Гм… Насколько мне известно, никого. Но это не имеет к нам никакого отношения.

Но я уже был сам не свой:

— Вы говорите: два сейфа? Откуда их похитили?

— По–моему, один был в универсаме, а другой — в ювелирном магазине.

— Так вот, слушайте… — сказал я быстро, но в этот момент зазвонил телефон, и он снял трубку.

— Келхаун, — сказал он. — Да… Праулер? Где он опять?.. О’кей!

Он положил трубку и вскочил на ноги:

— Мне надо в Ист–энд, но я вас немного подвезу. Вы были на машине?

— Нет, — сказал я, поспешно следуя за ним. — Я возьму такси.

— Я хочу продолжить разговор, — сказал он, когда мы помчались в сторону Спрингер–стрит. — Зайдете около полудня? Я к этому времени вернусь.

— Конечно, — сказал я. — Может быть, вы еще что–нибудь откопаете насчет этой истории в Уивертоне.

— Что–нибудь конкретное?

— Угу. Если это случилось в ту же самую ночь, и если никто из шайки действительно не пойман, то посмотрите, нельзя ли узнать, какая сигнализация была в этих магазинах?

Он остановил машину на углу:

— Сигнализация?

Но я уже вылез из машины, а он рванул на зеленый свет, не дожидаясь моего ответа.

Я застегнулся на все пуговицы, стараясь спрятать порванную сорочку, и поспешил через улицу к стоянке такси, преследуемый молчанием и нарочно невидящими взглядами. Для всех я был Чэтэм, скандалист, бандит, несущий на себе печать своего ремесла — разбитую голову, порванную одежду и израненные руки. Когда я сел в такси и дал шоферу свой адрес, тот, не оборачиваясь, хмуро сказал:

— Я и так знаю, где вы живете.

Я оставил эту реплику без внимания. Даже если мне впредь в течение недели больше никуда не ввязываться, то все равно можно считать, что недельную норму по скандалам и дракам я уже превысил.

Когда мы остановились у мотеля, я с удивлением огляделся: машина миссис Лэнгстон исчезла, а дверь в бюро была полуоткрыта. Возможно, она забеспокоилась и поехала меня искать? Я взглянул на часы: двадцать минут одиннадцатого. Она бы не оставила дверь открытой! Я быстро расплатился с шофером и поспешил в дом. В вестибюле было темно, но сквозь портьеру, закрывавшую вход в комнату, просачивался свет. Я кинулся туда и оцепенел. Кофейный столик был опрокинут, его стеклянный верх разбит, а среди осколков разбитой пепельницы по всему ковру валялись окурки. Тут же, на мокром кофейном пятне, валялась разбитая чашка.

Я бросился в спальню. Там все было в порядке. Я бросился обратно через комнату и включил свет в вестибюле. Никаких следов борьбы, насилия, пятен крови. И тем не менее, она не оставила бы дверь открытой…

Я выругал себя за затяжку времени и схватился за телефон. Звонить Келхауну бесполезно — его нет дома, да к тому же его полномочия кончились у городской черты. Единственной моей надеждой оставался Редфилд Я отыскал его домашний номер, начал набирать, в спешке перепутал цифры, и пришлось все начинать сначала. Наконец в телефоне послышался голос Цинтии Редфилд.

— Говорит Чэтэм из “Магнолии Лодж”, — сказал я торопливо. — Ваш супруг дома?

— Мой супруг? — удивленно переспросила она. — Нет… Я думала, что он у вас, мистер Чэтэм. Я уже десять минут пытаюсь дозвониться до вас.

— Вы считали, что он у нас? — спросил я.

— Я так поняла… Во всяком случае, человек, который пришел к нам, сказал, что хочет сообщить ему что–то связанное с “Магнолией” и с миссис Лэнгстон.

— Он еще у вас?

— Да… Что–нибудь передать?

— Задержите его! — бросил я и сразу вызвал такси.

Когда мы остановились у дома Редфилда, машины перед ним не оказалось Видимо, тот человек уже уехал. Однако из–за угла виднелся фургон Редфилда. Наверное, Келли уже дома. Я сунул водителю доллар и поспешно зашагал по дорожке.

В дверях появилась Цинтия Редфилд.

— О, прошу вас, входите, пожалуйста, мистер Чэтэм.

— Он уже уехал? — спросил я поспешно.

Она кивнула:

— Но только в город, поискать Келли. Если он его не найдет, то вернется сюда. Входите в комнату, мистер Чэтэм. Я попробую еще раз позвонить.

Я пошел вслед за ней по короткому коридорчику. В конце он сворачивал направо, видимо, в столовую и кухню. Налево была дверь в гостиную. Мы вошли. На противоположном конце комнаты находились камин и дверь в другой коридор, ведущий в спальни, находящиеся в другом крыле дома. Справа — широкое окно, выходящее во внутренний дворик, но оно было задернуто плотными занавесками. В комнате было еще одно, тоже занавешенное окно, перед которым живописно сгруппировались диванчик, кофейный столик и два современных шведских кресла. Слева от меня стоял проигрыватель и рядом с ним — низенький столик с журналами в ярких красочных обложках. В комнате работал кондиционер.

— Что он сказал? — спросил я.

Она обернулась и, улыбнувшись, покачала головой, отчего ее “конский хвост” тоже закачался:

— Он — кубинец, и его трудно понять, особенно, когда он волнуется. Но, кажется, это касалось миссис Лэнгстон… Что–нибудь случилось?

— Она исчезла…

— Ну, видимо, ничего серьезного, — сказала она ободряюще. — Однако мы теряем время. Дайте я еще раз позвоню!

Телефон стоял на специальном столике между диваном и проигрывателем. Она набрала номер.

— Говорит миссис Редфилд… Вы не скажете, мой муж вернулся? О, благодарю вас! — она стала ждать.

— А тот кубинец, — настойчиво сказал я, — он что, из местных? Как его зовут и где я могу его найти?

Она прикрыла трубку рукой.

— Его зовут Монтойя, — сказала она. — Он живет на ферме, сразу за чертой города. Он часто приходит, потому что Келли может поговорить с ним по–испански… — Она кивком указала на кресло. — Садитесь, мистер Чэтэм!