Подкрутка

Глава 16

Майрон проверил номера пикапа, но это был дохлый номер. Просрочены уже четыре года. Наверное, панк снял их с автомобиля с какой-нибудь свалки. Еще бы. Даже мелкие жулики знают, что не надо отправляться на дело с прослеживаемыми номерами.

Он обследовал брошенное здание, надеясь найти какие-нибудь зацепки. Пол усыпан использованными шприцами, разбитыми ампулами и пакетами из-под чипсов. Рядом стояла пустая мусорная урна. Майрон покачал головой. Мало того что наркоманы, так еще и неряхи! Он огляделся внимательнее. Похоже, помещение пострадало от пожара. Внутри ни души. И ни одной зацепки.

Ладно, и что все это значит? Парни на игле – похитители? Майрон с трудом представлял подобный вариант. Обычно наркоманы грабят квартиры. Или нападают на людей на улицах. Избивают их монтировками. Но проворачивать сложное дело с похищением – не их профиль.

Однако в похищении многое казалось непродуманным. Например, преступник долго не знал, какой назначить выкуп. Странно. Может, потому, что тут замешаны наркоманы-любители?

Майрон сел в машину и направился к дому Уина. У Уина всегда полно автомобилей. А ему в окна сильно задувает. Насчет собственного тела – серьезных повреждений вроде нет. Пара-тройка синяков, но ничего не сломано. Удары попадали вскользь, кроме тех, что пришлись на стекла.

По дороге он прокрутил в голове несколько сценариев и выбрал самый правдоподобный. Допустим, Чэд Колдрен по каким-то причинам решил поселиться в «Корт-Мэнор-инн». Решил провести время с какой-нибудь девчонкой. Побаловаться наркотиками. Или ему просто понравился местный сервис. Не важно. Когда ему понадобились наличные, он взял их с карточки в соседнем банкомате. Потом снял номер на одну ночь.

Но в отеле что-то пошло не так. Что бы там ни говорил Липвиц, «Корт-Мэнор-инн» – сомнительное заведение, которым заправляют сомнительные люди. В подобных местах легко во что-нибудь вляпаться. Вероятно, Чэд пытался купить наркотики у панка. Стал свидетелем преступления. Может, паренек много болтал, и кто-то решил, что у него денег куры не клюют. Опять-таки не важно. Так или иначе, орбиты Наци-Красти и Чэда Колдрена пересеклись. Результатом стало похищение.

Все вроде сходится. Но…

Еще не добравшись до «Мэриона», Майрон нашел в своей версии основательные дыры. Прежде всего время. Майрон не сомневался, что похищение связано с возвращением Джека на чемпионат США. Однако по его сценарию выходило, что это чистое совпадение. Но как объяснить факт, что Наци-Красти, торчавшему у телефона в моле, было известно о пребывании в доме Колдренов Эсме Фонг? И как быть с тем парнем, который вылез из окна Чэда и затерялся на Грин-Эйкерс-роуд, причем Майрон был уверен, что это либо сам Чэд, либо Мэттью Сквайрс? Он-то уж точно сюда вписывался. Неужели суперохраняемый Мэттью Сквайрс мог общаться с типом вроде Наци-Красти? Или беглец случайно исчез именно на Грин-Эйкерс-роуд?

Майрон чувствовал, как из надутого им баллона с шумом выходит воздух.

Когда Болитар приехал в клуб, Джек Колдрен был уже на четырнадцатой лунке. Его партнером в сегодняшнем раунде оказался не кто иной, как Тэд Криспин. Неудивительно. В день финала пары обычно составляют из игроков, занимающих первое и второе места.

Джек играл неплохо, хотя не так здорово, как раньше. Он потерял всего один удар, что давало перевес в восемь ударов над Тэдом Криспином. Майрон потащился на четырнадцатый грин. [30] Кругом зелень. Трава и деревья, тенты, навесы, табло со счетом, телевизионные вышки и площадки для съемки – все это было густо- и сочно-зеленым и буквально растворялось в окрестном пейзаже, не считая, разумеется, спонсорских реклам, которые резали глаза не хуже, чем вывески казино в Лас-Вегасе. Впрочем, как раз спонсоры и платили деньги Майрону. Грех жаловаться на того, кто тебя кормит.

– Майрон, дорогой, тащи сюда свою толстую задницу!

Норман Цукерман широким жестом подзывал его к себе. Рядом стояла Эсме Фонг.

– Двигай к нам.

– Привет, Норм, – поздоровался Майрон. – Привет, Эсме.

– Привет, Майрон, – отозвалась Эсме.

Сегодня она была одета не так строго, как вчера, но по-прежнему крепко держалась за свой портфель, словно это ее любимая игрушка.

Норм крепко обнял Майрона и похлопал его по ушибленному плечу:

– Скажи мне правду, Майрон. Но только правду. Я хочу чистую правду, понимаешь?

– Правду?

– Ну да. Просто скажи мне правду. И ничего больше. Я честный человек?

– Честный.

– Очень честный?

– Не будем перегибать палку, Норм.

Цукерман поднял руки:

– Ладно, хорошо, пусть так. Просто честный. Меня устраивает. – Он взглянул на Эсме Фонг: – Имей в виду, Майрон – мой противник. Злейший враг. Он всегда по ту сторону фронта. Но даже он признает, что я честный человек. Тебя это не убеждает?

Эсме тяжело вздохнула:

– Да, Норм, но ты ломишься в открытую дверь. Я уже говорила, что согласна…

– Тпру! – воскликнул Цукерман, будто осаживая норовистую лошадь. – Сделай паузу, потому что я желаю услышать мнение Майрона. Майрон, дело обстоит так. Я купил сумку для гольфа. Хотел посмотреть, что из этого получится. Она стоила мне пятнадцать штук в год.

Под покупкой сумки Цукерман подразумевал совсем не то, что могло показаться на первый взгляд. Он приобрел право размещать рекламу на сумке для гольфа. То есть попросту поставить на нее логотип «Зум». Чаще всего подобные права покупали крупные производители снаряжения для гольфа – «Пинг», «Титлайст», «Голден бэр». Но в последнее время тем же стали заниматься фирмы, не имевшие ничего общего с гольфом. Например, «Макдоналдс». Или «Спринг-Эйр матрацы». Или даже «Пеннцойл». Приходишь на турнир по гольфу, видишь логотип «Пеннцойл» и сразу бежишь покупать канистру бензина.

– И что? – спросил Майрон.

– А вот что. – Норм показал на кэдди. – Посмотри!

– Смотрю.

– А теперь скажи мне, Майрон, ты видишь логотип «Зум»?

Кэдди держал в руках сумку для гольфа. Обычную сумку, прикрытую сверху полотенцем, которым протирали клюшки.

В голосе Норма зазвучали певучие нотки, как у учителя младших классов.

– Можешь ответить мне вслух, Майрон, сказав твердое и короткое «нет». Или, если это будет напрягать твою гортань, ограничиться простым кивком, вот так. – Норм продемонстрировал требуемый жест.

– Он под полотенцем, – произнес Майрон.

Норм вопросительно приставил ладонь к уху:

– Прости?

– Логотип под полотенцем.

– Какого черта он под полотенцем! – заорал Цукерман. Зрители стали оглядываться на сумасшедшего типа с длинными волосами и огромной бородой. – А мне-то от этого какой прок? Когда я заказываю рекламу на телевидении, мне тоже должны занавесить камеру полотенцем? И когда я плачу парню сто тысяч миллиардов долларов, чтобы он носил мои кроссовки, ему тоже надо обмотать ноги полотенцами? Если бы полотенца висели на всех рекламных щитах, которые я…

– Я уже понял, Норм.

– Отлично. Не для того я плачу пятнадцать штук, чтобы какой-то болван кэдди закрывал мой логотип. Поэтому я подошел к нему и вежливо попросил его убрать полотенце с логотипа, а он посмотрел на меня вот так. Точно я грязное пятно на его унитазе. Будто я жалкий маленький еврей, которому нужно его чертово гойское дерьмо.

Майрон взглянул на Эсме. Она улыбнулась и пожала плечами.

– Изящно выражаешься, Норм, – усмехнулся Майрон.

– Что? Думаешь, я не прав?

– Я понимаю, почему ты злишься.

– А что бы ты сделал, если бы это был твой клиент?

– Постарался бы открыть логотип.

– Что и требовалось доказать. – Цукерман обнял собеседника за плечи и заговорщицки наклонил к нему голову. – С чего это ты вдруг решил заняться гольфом, Майрон? – прошептал он.

– Ты о чем?

– Ты ведь не гольфист. Клиентов среди них у тебя нет. И вдруг прямо на моих глазах ты начинаешь заигрывать с Тэдом Криспином, а теперь, как я слышал, метишь в чету Колдренов.