Заклание волков. Блаженны скудоумные

— Я любил ее, — ответил Кэркпатрик с каменным лицом. — Любил и ревновал.

— Еще бы не ревновать, — насмешливо бросил Уэксфорд.

— Расскажите о зажигалке, — попросил Бэрден.

Но Кэркпатрик плаксиво завел такую песню:

— Моя жена не должна ничего знать. Боже, я был дураком, сумасшедшим. Мне следовало держаться подальше от этой девки! — Вероятно, он заметил, что Уэксфорд не обещает ему сохранить тайну, и понял, чем это грозит. А поняв, пылко воскликнул: — Я не убивал ее! Я ничего об этом не знаю!

— Что-то вы не очень скорбите, мистер Кэркпатрик. Тоже мне влюбленный! Давайте, пожалуй, вернемся к зажигалке.

Кэркпатрика била дрожь.

— Я чертовски ревновал, — сказал он. — Энн взяла у меня из рук зажигалку и странно посмотрела на нее.

— Что значит, «странно»?

— Как будто все это было смешно! — злобно ответил он. — Словно речь шла о какой-то веселой шутке. — Кэркпатрик провел рукой по лбу. — Она стоит у меня перед глазами в этом своем пятнистом меховом полушубке. Прекрасная, свободная… Сам я никогда не был так свободен. Она держала в руках этот кусочек золота, читала вслух надпись и хохотала. Я спросил: «Кто ее тебе подарил?» И она сказала: «А мой щедрый друг неплохо строит фразы, правда? Ты никогда не додумался бы до такого. У тебя два плюс два — шестнадцать». Не знаю, что она имела в виду, — он впился пальцами в ладонь другой руки, и кожа побелела. — Вот вы тут говорили о скорби. Я любил ее, или думал, что любил. Вроде, по умершим любимым положено скорбеть, верно? Но если я не мог безраздельно владеть ею, пусть бы она лучше умерла!

— Что вы делали в Стауэртоне во вторник вечером? — перебил его Уэксфорд.

— Я не обязан отчитываться перед вами, — вяло и совсем не вызывающе ответил Кэркпатрик, расстегивая плащ, как будто ему вдруг стало жарко.

— Я бы не стал этого делать, — сказал Бэрден. — Ведь вы собираетесь на улицу. Как вы верно заметили вчера, у нас нет причин задерживать вас в участке.

Кэркпатрик поднялся. Он выглядел вконец измученным.

— Я могу идти? — спросил торговец, нащупывая дрожащими руками пояс плаща. — Все равно мне больше нечего вам сказать.

— Может быть, что-то вспомните, — ответил Уэксфорд. — Пожалуй, мы еще заглянем к вам сегодня.

— Когда дети уснут, — добавил Бэрден. — Может, ваша супруга знает, что вы делали в Стауэртоне.

— Если вы так поступите, — яростно вскричал Кэркпатрик, — я лишусь своих детей!

Он отвернулся к стене и громко засопел.

— Пускай поостынет в обществе Дрейтона, — сказал Уэксфорд за чашкой кофе в «Карусели». Кафе было расположено напротив полицейского участка, и Уэксфорд предпочитал ходить туда, а не в столовую. Благодаря ему кафе покинули некоторые нежелательные посетители, и сейчас Уэксфорд и Бэрден были одни, не считая кофейного и музыкального автоматов да резиновых растений в горшках. В зале звучала мелодия Мантовани.

— Странно, что Руби узнала его, — сказал Бэрден. — Тем не менее, она не уверена, что это — Джефф Смит.

— Уж и не знаю, что делать, Майк. По вашему, да и моему нравственному кодексу, он вел себя не совсем красиво, но отнюдь не подозрительно. Она не обратила бы на него особого внимания.

— Но разглядела, что он был маленький, молодой и смуглый. А Кэркпатрик не так уж мал ростом. Должно быть, пять футов восемь дюймов. Что меня озадачивает, так это вымышленное имя. Смит — понятно. Но почему Джефф? Почему не Джон или Уильям?

— Может, отца Кэркпатрика звали Джеффри? Надо будет спросить его.

Уэксфорд отодвинул свое кресло с прохода. В кафе вошла худенькая светловолосая девушка в юбке и направилась к столику за загородкой.

— Молодая мисс Гровер, — шепнул Уэксфорд. — В кои-то веки забыла про дела. Будь ее отец здоров, она не покинула бы лавку и на пять минут.

— Я слышал, он малость самодур, — сказал Бэрден, наблюдая за девушкой. Казалось, она замечталась и мысленно была далеко отсюда. — Интересно, как это у него сместился диск? Ведь Гровер не вкалывает на тяжелой работе.

— Не беритесь расследовать дела, за которые вам не платят, — с ухмылкой сказал Уэксфорд.

Линда Гровер заказала малиновый молочный коктейль. Бэрден видел, как она потягивала его через соломинку. Когда в стакане ничего не осталось, и раздалось тихое бульканье, Линда в легком смущении оглянулась по сторонам. К ее верхней губе прилипла розовая пена. Мягкие, шелковистые, как у ребенка, волосы девушки добавляли золотого сияния к золотистой гамме погожего дня.

— Кэркпатрик — их завсегдатай, — вспомнил Бэрден. — Покупает вечерние газеты. Интересно, там ли он приобрел нож?

— Давайте вернемся на службу и узнаем, — предложил Уэксфорд.

В такой теплый солнечный день прогулка от кафе до участка показалась им слишком короткой.

— Как же погода меняет окружающий мир, — заметил Уэксфорд, когда они поднялись на крыльцо и очутились среди холодных каменных стен полицейского участка.

Дрейтон сидел в одном углу кабинета, Кэркпатрик — в другом. Они были похожи на двух ждущих поезда незнакомцев, безразличных и даже немного враждебных друг другу. Кэркпатрик поднял глаза и скривил губы.

— Я уж думал, вы никогда не придете, — с отчаянием в голосе сказал он Уэксфорду. — Если я поведаю, что делал в Стауэртоне, вы сочтете меня сумасшедшим.

Лучше сумасшедшим, чем убийцей, подумал Уэксфорд, пододвигая себе стул.

— А вы попробуйте.

— Она не поехала со мной, — пробормотал Кэркпатрик. — Из-за этой проклятой машины. Я не верил, что она идет на вечеринку. — Его голос зазвучал вызывающе. — Я поехал в Стауэртон, чтобы убедиться. Я был там в восемь и прождал несколько часов. Она так и не появилась. Господи, я сидел там и ждал, а когда она не приехала, понял, что меня обманывают. Энн нашла кого-то другого, моложе, богаче и круче, чем я. О, черт возьми! — Он надрывно закашлялся. — Вот и все, что я делал. Ждал. — Кэркпатрик посмотрел на Бэрдена. — Когда вчера утром вы застали меня в коттедже, я собирался выяснить отношения, спросить, что она о себе возомнила и как смеет обманывать меня.

Дрейтон стоял спиной к свету, будто черная скала, и всем своим обликом выражал презрение.

Интересно, о чем он думает? — спросил себя Уэксфорд. О том, что, благодаря своей мужественности, сейчас почти оскорбительной, он никогда не падет так низко?

— Стемнело, — продолжал Кэркпатрик. — Я поставил свою машину у гаража Которна, под деревом. В доме стоял страшный шум. Крики, музыка. Энн не было. Из дома вышел какой-то пьяный, декламируя Омара Хайяма. Я ждал больше трех часов…

Уэксфорд подвинулся поближе к столу и, сцепив пальцы, положил на него руки.

— Мистер Кэркпатрик, — серьезно сказал он, — возможно, это и правдивый рассказ, но вы должны понимать, что на мой слух он несколько легковесен. Может ли кто-нибудь подтвердить его?

— Ага! — разозлился Кэркпатрик. — Хотите взвалить это на меня? Вы-то свое дело сделали. Сроду не слыхал, чтобы полиция искала свидетелей, способных опровергнуть ее версию.

— В таком случае, вы еще многого не знаете. Наша задача — устанавливать истину, а не стряпать дела, — Уэксфорд помолчал. Три часа, думал он. За это время они прибыли в дом Руби. Тогда же соседка услышала грохот и увидела, как два человека, спотыкаясь, выходят из дома. — Должно быть, вы видели, как собирались гости. А они вас заметили?

— Я поставил машину за развилкой, у стены прачечной, и ждал, пока не стемнеет, — он помрачнел и добавил: — Та девушка видела меня.

— Какая девушка?

— Из лавки Гровера.

— Вы видели ее в семь часов, когда покупали вечернюю газету, — сказал Уэксфорд, стараясь сохранять терпение. — Нас не интересует, что вы делали в семь часов.

Лицо Кэркпатрика покрылось нездоровым румянцем.

— Я видел ее еще раз, в Стауэртоне.

— Вы не говорили об этом раньше, — терпение Уэксфорда иссякло, и теперь в его речи сквозило раздражение.

— Хватит делать из меня дурачка, сыт по горло! — возмутился Кэркпатрик. — Если я выберусь отсюда, брошу работу. Пусть другие сбывают пудру и мыло, а с меня хватит. Лучше уж вовсе сидеть без дела. — Он сжал кулаки и повторил: — Если я отсюда выберусь.