Это серьезно

Она, повернула голову и увидела спящего с ней рядом Гирланда. Она пристально всмотрелась в него, тщательно изучая каждую черточку его лица, пытаясь представить в настоящем виде под этим искусным комуфляжем.

Как бы почувствовав, что кто-то наблюдает за ним, он пошевелился во сне, высунул из-под одеяла руку и, обняв ее, притянул к себе. Джанин, слегка облокотившись рукой о его грудь, продолжала изучать его. В ее жизни было немало мужчин. Она просто не могла без них обходиться: физическая близость ей была необходима, как пища. Но как часто они разочаровывали ее. Мужчины были циничны и эгоистичны. Они брали, что им было нужно, совершенно не думая о ней, оставляя неудовлетворенной и опустошенной. С Гирландом все было иначе. Никто еще не доставлял ей такого физического наслаждения, как он. Он умел взвинтить темпы, всколыхнуть ее желание, довести их до дикого напряжения кипящего апофеоза и момента высшего, неземного слияния. Когда они, забыв, где они и что они, стремительно летят в бездну экстаза, а затем томятся в ней, обессиленные и разбитые, но насыщенные друг другом. Она никогда ничего подобного не переживала раньше. Ночь была бурной. Вновь и вновь они не уставали проделывать все это.

Затем ее мысли вновь вернулись к действительности. Уже не в первый раз, с того момента, как она начала работать на Дори и позже, работая на чехов, она горько сожалела, что позволила завлечь себя в такую опасную двухстороннюю игру.

И ведь она вовсе не нуждалась в деньгах. То, что она сказала Гирланду, было правдой. Ее отец, сделавший состояние на фондовой бирже в Париже, оставил ей немалые деньги. Пустая, бесцельная жизнь опостылела ей. Она искала встряски, и тут появился Дори. Они где-то встретились на званом обеде, и он ей понравился. В разговоре, который они вели, выяснилось, что у Джанин много знакомых среди важных лиц. Они часто бывали на званых вечерах и коктейлях во многих иностранных посольствах… Тот факт, что мать ее была американка, а сама она была богата, красива и общительна, открыл ей доступ в любое место. Через несколько дней Дори позвонил ей, пригласил пообедать и предложил ей маленькую работу. Она горячо откликнулась на его предложение.

Ей ничего особенного не надо было делать. Она должна была бывать в разных местах, слушать, запоминать и посылать ему ежедневные маленькие отчеты.

Сначала это ее даже развлекало, а потом наскучило вновь. Она жаждала остроты, даже опасности и риска, а Дори не давал ей важных поручений. Затем ей как-то позвонил человек, назвавшийся Дюпоном. Они встретились, покатались в лодке по Сене и поговорили. Он был худощав, с темными волосами, глубоко посаженными глазами и немного выпирающими скулами. Голос у него был какой-то гортанный. Оказалось, что он все о ней знает. Он сказал ей, что, Дори никогда по-настоящему не ценил ее, так как не поручал серьезных дел. А как она относится к чехам? Джанин не питала вражеских чувств ни к какой нации.

Время от времени она собирала информацию о Чехословакии, теперь она не возражала передавать чехам информацию об Америке…

Она занималась этим ради забавы и от скуки, и, в конце концов, ее родиной была ведь Франция. Со временем ее вовлекли в это профессионально.

Имшяр Дюяон подбросил ей информацию, которая помогла ей раздавить Нейланда и Пронсона. Все было проделано очень тонко и Дори был полностью обманут… Он искренне верил, что это было результатом тонкой и терпеливой работы Джанин, помогавшей ей разоблачить двух – матерых предателей.

Так началась новая карьера Джанин. Она стала лучшим агентом Дори, но теперь чехи усилили нажим на нее. Ей приходилось теперь уже выполнять сложные и опасные задания, а не передавать какие-то обрывки информации.

Как-то раз она даже пыталась отказаться. Дюпон пытливо посмотрел на нее.

– Ваша безопасность, мадемуазель, в ваших руках, – сказал он. – Не забывайте Нейланд и Пронстона: они тоже были перевербованными агентами.

Это уже была не шутка. Ловушка захлопнулась.

Неожиданный звонок телефона оборвал ход ее мыслей.

Гирланд спал с того конца кровати, где стоял телефон. Он пошевелился, чтобы взять трубку, но она, быстро распластавшись на его теле и подмяв его под себя, схватила трубку.

– У меня в девять, – сказал Малик.

– Это очень рано, – заныла Джанин, – я не смогу.

– В девять, – повторил Малик и повесил трубку.

Джанин села, прижимая к груди одеяло.

– Ой, ой, – воскликнула она, – я совсем забыла! Это Хильда – моя подруга.

Мы с ней собирались вместе покататься на машине сегодня в девять утра.

Гирланд уже совсем проснулся.

– Она что, поет баритоном в хоре?.. Мне показалось, что это мужской голос.

– Да нет, она просто простудилась и немного охрипла.

– Бедняга Хильда.

Неожиданно Гирланд обнял Джанин и начал легко целовать ее в глаза. Она начала дрожать и прижалась к нему. Его губы настойчиво искали ее губы, но она пыталась отстраниться.

– Не надо, дорогой, пожалуйста, не надо.

Но он уже впился в ее губы, и она вдруг уступила со вздохом, чувствуя, как ее охватывает желание. Руки ее обвили его тело пальцы судорожно впились в мускулы на спине.

– Как мне хорошо с тобой, – сказала она позже. – Ничего подобного я никогда не испытывала раньше.

Гирланд улыбнулся. Он сел, посмотрел на часы.

– Уже восемь. Я, пожалуй, пойду к себе.

– До вечера, Джон. Ты придешь вечером?

– Не знаю, что может произойти за день. Но постараюсь, если смогу.

Когда он ушел, она неохотно встала и пошла в ванную.

А в девять часов ее уже ожидал черный «кадиллак» с тем же высоким шофером-африканцем.

Что хотел Малик?.. Она нервничала. Но она разволновалась бы еще больше, если бы знала, что за ее отъездом наблюдал Джек Керман, который подъехал к отелю в половине девятого. Он не последовал за ней, считая это опасным. Он лишь записал номер машины и затем помчался назад в Дакар.

Когда «кадиллак» остановился у бунгало, Джанин вышла и прошла в помещение.

Малик ждал ее.

– Где был вечером Гирланд? – спросил он. – Он сказал что-нибудь?

– Он сказал, что провел вечер с каким-то бизнесменом.

– Он провел его в ночном клубе «Флорида» в обществе подруги мадам Фачер.

Этот человек работает на Радница.

Джанин промолчала:

– Я уверен, что мы теперь найдем Кейри без него.

Джанин удивленно посмотрела на него.

– У Кейри здесь есть связной, и Гирланд пытается войти с ним в контакт, чтобы встретиться с Кейри. Этот связной – Зирико Фантец. В прошлом он дружил с Кейри.

Вошел Карел.

– Фантец уже с год не работает на том заводе, – сказал он, глядя на Джанин. – Сейчас он живет на Ладо Гори, это маленький остров в трех километрах от Дакара. Вилла называется «Мон Ропсо».

– Как добраться до острова? – спросил Малик.

– Туда регулярно ходит катер.

Маленькие глазки Карела скользили по ногам Джанин.

– Отправимся туда сейчас, – сказал Малик.

– Нельзя, чтобы нас видели вместе, – возразил Карел. – Я поеду и захвачу с собой еще четырех человек – так будет убедительней для него.

– Хорошо, Карел, поезжай. Когда отправляется туда катер?

– В половине двенадцатого.

Он поднялся, оторвав наконец взгляд от Джанин. Когда он ушел. Малик сказал:

– Этот человек скажет нам, где Кейри. Предложите ему покататься вместе и привезите сюда. Скажите, что здесь живет ваша подруга.

– Сделаю, что смогу, – ответила она и встала.

– А как с Керманом? – спросил Малик. – Вам показалось, что он что-то подозревает?

– Да, но может быть, я ошибаюсь. Он задавал очень много вопросов. Это опасный человек.

Тонкие губы Малика скривились в улыбке и он сказал:

– Я тоже…

В это время Гирланд уже позавтракал и, развалясь на балконе, думал о Джанин. Он подумал, что она может влюбиться в него, а он не искал глубокой привязанности в женщинах. Наступает время, и женщины становятся надоедливыми, ему же нужно было минутное удовольствие. Затем он подумал о Раднице. Он уже три дня как расстался с ним, и Радниц, наверное, теряет терпение. Звонить в Париж было опасно. Может быть, лучше было послать телеграмму. Наконец, он решил спуститься к пляжу, и в это время зазвонил телефон. Он услышал голос Авы.