Капкан на наследника

— Почему бы мне не оставить вас? Поболтайте, вспомните былое, а пока вы будете размазывать сопли, пойду найду кого-нибудь, и мы все вчетвером немного встряхнем этот городишко.

— Послушай, Ли... — начал я, но он не дал мне договорить, просто махнул рукой, а потом страстно притянул Розу к себе:

— Ты хорошеешь день ото дня, сладкая моя. Она права, Дог. Наверстаем упущенное. — Он легонько шлепнул ее по заднице. — Пожалуй, тебе все же стоит накинуть на себя что-нибудь перед выходом. — Ли протянул ей пояс, и она повязала его вокруг талии. — Так-то лучше, — улыбнулся Ли.

Я покачал головой и расхохотался. Мне казалось, что после войны подобные сцены канули в прошлое. Мы смотрели, как она плавной походкой прошествовала в спальню, словно вышагивая по подиуму самого дорогого дома моделей, и, будто завороженные, наблюдали за тем, как перекатываются мускулы на ее прелестной попке и как сверкает на свету ее чистая кожа. Роза остановилась у двери и повернулась к нам.

— Дог? — спросила она. — А как будет полностью?

— Догерон. Это старинное имя, ирландское.

— Мне больше нравится Дог. Ты кусаешься?

— Только в порыве страсти, — ответил я.

РАЗМЫШЛЕНИЯ. РОЗА ПОРТЕР, НЕ ЗАМУЖЕМ, 28 ЛЕТ

Каких-то три года работы проституткой, и ни одна замужняя женщина не годится мне в подметки. У них нет таких опыта и знаний. Кроме одного — лишь замужняя может ответить на вопрос, зачем нужен мужчина. А началось все с толстого сорокапятилетнего бакалейщика, и вот моя невинность канула в Лету, а взамен я получила две пачки пшеничных хлопьев и шоколадный батончик в придачу. Этот урод хотел, чтобы я держала язык за зубами.

Придурок из «Бейли-Хай» возомнил себя искусителем девственниц, а поскольку он был у меня лишь вторым и я была совсем неопытной, то он зачислил в свой список и меня. Какое-то время я имела бешеную популярность в команде. Может, стоит повнимательнее посмотреть в зеркало? С телом мне повезло. Никаких прыщей, большие сиськи, персиковая кожа и пушистая киска, которая жаждет лишь одного.

Хэл говорил, что я похожа на суку в период течки... Он был сумасшедшим художником, рисующим комиксы для журналов, и первым нежным мужчиной в моей жизни. Он любил целоваться перед тем, как трахнуть меня, и смеялся, если я намокала от возбуждения. Иногда дело даже не доходило до настоящего секса. Он смеялся и целовал меня во все места... и однажды ночью признался, как сильно любит меня. Но у него была лейкемия, и он хотел спокойно умереть где-нибудь на склонах гор во Флориде. Он оставил мне двенадцать тысяч долларов в ценных бумагах, велел проглотить эту горькую пилюлю, не принимать все близко к сердцу и веселиться от души.

Я купила себе диплом о среднем образовании и стала девочкой по вызову. Ни один мужчина не мог обмануть меня, заманить в ловушку и обставить. Так я думала. Два года назад потеряла счет парням, и все они стали казаться одинаковыми. Никаких душевных ран. Может, несколько шрамов от укусов, но никаких душевных ран, никаких терзаний. Я словно кошка на охоте. Высококлассная проститутка, вот кто я такая. Анальный секс? С удовольствием, мистер. Просто потрахаться? Видать, вы большой оригинал, чтобы платить за такое.

Любой годится. Все западают на длинные волосы и стройные ножки.

Все, кроме этого вонючего Дога. Он поглядел на мое голое тело и сказал «Привет!». Он восхищается, одобрительно кивает, жмет мне руку, но не более того. Шекки Монрой однажды отвалил пять сотен только за то, чтобы дотронуться рукой до моей киски. А этот мерзкий Дог говорит «Привет!» и улыбается.

И что хуже всего, он делает это искренне. Этот ублюдок не притворяется. Они все недооценивают его, и кто-то обязательно поплатится за свою недальновидность.

Что касается меня, то мне повезло. Меня невозможно обидеть. Но мне любопытно. Особенно мне хочется узнать, что таится за этой улыбкой. Гаденыш видит меня насквозь, как и всех вокруг.

Ладно, Дог, теперь моя очередь изучить тебя. Одежда неплохая, но слишком старая. В кармане не больше пятидесяти баксов. Да я вчера вечером между коктейлем и обедом больше заработала! Когда я взяла его за руку, то немного испугалась, потому что для его возраста рука оказалась слишком сильной. Позёр? Как знать. Дешевый парикмахер обкорнал его. Как сивку-бурку, но волосы густые и через неделю-другую снова отрастут. Кое-где пробивается седина, а спереди виднеется целая белая прядь. Он тяжеловат, но на теле ни капли жира, и ходит как-то странно: одна рука все время свободно болтается. На что бы ни обращал он свой взор, эти зеленые глаза все замечают и все запоминают.

Мне хотелось бы переспать с ним, но не стоит даже пытаться. Такие сами выбирают место и время.

Кстати о времени. На часах три минуты шестого. Я знаю Дога уже целых восемь минут.

Вся комната была уставлена пустыми банками из-под пива «Пабст». Его эмблема — голубые ленточки с печатями — украшала собой любое мало-мальски подходящее горизонтальное пространство спальни, включая спинку кровати, куда я аккуратненько пристроил только что допитую баночку, и теперь она угрожающе нависала прямо над моим лицом. На полу валялась пара полотенец, пытавшихся впитать пролитое пиво, а я лежал и слушал Ли, и мне казалось, что время повернулось вспять. Только прежде Ли не носил шорты с надписью «LOVE» на пуговке.

— Не будь глупым упрямым ублюдком, — внушал он мне. — И не смей говорить, что ты не можешь остановиться у меня. Мать твою, зачем тратить бешеные бабки на отели? В наше время невозможно найти даже приличную комнату, если только ты не стрижешь капусту тоннами, но и тогда на это уйдет не меньше пары месяцев.

Я дернул колечко на крышке новой банки пива.

— Оставь это, Ли. Вам, любителям поразвлечься, ни к чему постояльцы.

— Фигня. У меня две спальни. Если же народу будет слишком много, что ж, зрители тоже не помешают. Я утратил всякий стыд лет двадцать назад.

— Послушай...

— Забудь об этом, — прервал меня Ли. — Ты остаешься здесь. На войне мы делили с тобой все, что имели, неужели думаешь, теперь не сможем? Кроме того, тебе понадобится кое-что еще, старина. Я рад, что у нас с тобой один и тот же размер, да и рост почти одинаковый, а у меня три шкафа битком набиты шмотьем. Выберешь все, что захочешь, я отдам это барахло немного расшить в груди и плечах, вот ты и будешь как новенький!

Я снова попытался открыть рот и объясниться, но Ли опять оборвал меня:

— Все вещи новые, Дог. Я оказываю одному парню кое-какие услуги, и тот расплачивается шмотками. Какого черта мне надо? Да переодевайся я дважды в день, и то месяц уйдет, чтобы надеть весь этот хлам хоть по разу. Ну что, по рукам? Я не богач, но и не бедный, просто дела идут неплохо, и, черт побери, ты мой старый приятель, так что раздели со мной все, что я имею. Даю тебе неделю на то, чтобы осмотреться, отдохнуть, прийти в себя, потом подыщем тебе местечко, такое, чтобы ты смог встать на ноги.

Банка застыла на полпути к моему рту.

— Ли...

— Не выводи меня из себя, Дог! У меня полно контрактов, так что это будет нетрудно. Зачем кому-то знать, что ты зависал в Европе только потому, что твои придурочные родственнички постарались выкинуть тебя из страны? Слишком уж много у тебя дурацкой гордости, дружище. Но ведь на войне ты был героем. Мог бы запросто накрутить им хвост. Какого дьявола ты похоронил себя?

Я хотел ответить, но Ли вел себя как глухарь на току, и мне никак не удавалось вставить хотя бы словечко.

— О да, ищите женщину, так или нет? Однако ты до сих пор не женат?

Я отрицательно покачал головой, подтверждая его догадку.

— Вот видишь, даже гнезда не свил! Все такой же, как и раньше: оборванный голодранец, который скорее напьется в стельку, чем отымеет женщину.

— Я получил от жизни все, что хотел.

— Ты мог бы получить гораздо больше.

— Я был слишком занят, — ответил я.

— А в результате — ноль без палочки. Сотни убитых, гора наград, но у тебя не хватило ума даже на то, чтобы подставиться под пули и оформить ранение, чтобы выбить себе пенсию. Нет, что ни говори, надо было возвращаться домой. — Ли выудил еще одну банку из ведра с ледяной водой и изучающе поглядел на меня глазами цвета «Пабст». — А кстати, почему это ты решил вернуться?