Два часа до полуночи

Рурк наклонился вперед, так что все четыре ножки кресла стали на пол, и с любопытством спросил:

– Ты что-то узнал, Майк?

– Пока я ничего толком не знаю. Интересно, что вы на это скажете, великие мыслители? Мы с Люси собрались выпить по рюмочке, как позвонил портье моей гостиницы…

Шейни рассказал о своем возвращении в гостиницу, о коротком разговоре в холле с молодой женщиной, которая требовала, чтобы он немедленно отправлялся кого-то выслеживать, и о беседе наверху с другой девушкой. Шейни не рассказал только о том, что он дал девушке записку к Люси и сказал, чтобы она ехала туда. Майкл закончил первую часть рассказа тем, что девушка заперлась на кухне, а он открыл дверь человеку со шрамом.

– Ну, что вы скажете о таком начале? – спросил он.

Джентри вынул изо рта размокший окурок и принялся разглядывать его с явным отвращением. Потом точным движением баскетболиста швырнул окурок в стоявшую в углу урну.

– «Хибискус» должен был сообщить нам, – он потянулся к вмонтированной в стол кнопке. – Сейчас я свяжусь с Паттоном и…

– Подожди минутку, Билл. Ты же знаешь Олли. Он парень что надо. Но это его работа. Если бы на вашу проклятую пенсию можно было прожить, он бы туда не пошел. Но пенсии не хватает, вот Олли и получает денежки за то, чтобы в гостинице было тихо. Ты же сам знаешь, – увещевал Шейни. – И потом, о чем ему было докладывать? Ведь он не нашел никаких доказательств убийства.

– Ладно, – вздохнул Джентри. – Олли, конечно, хороший парень. Но эти сыщики из гостиниц вечно что-нибудь скрывают. А девушка была пьяная или сумасшедшая?

– Во всяком случае, не пьяная. И когда она рассказывала свою историю, все выглядело очень убедительно.

– Да? Тогда как же этот приятель со шрамом нашел ее в твоем номере? Если верить этой девушке, он остался на улице, а она умчалась на такси, сама не зная куда.

– Он объяснил мне, что успел разглядеть номер такси, а потом нашел диспетчерскую и связался с водителем по радио.

– Возможно, – коротко ответил Джентри. – А что он еще рассказал? Выкладывай дальше.

– Это роман с продолжением, – ухмыльнулся Шейни. – Так вот, этот парень уверяет, что он ее брат. И что эта ненормальная, увидев его в коридоре гостиницы, завопила и бросилась наутек.

– А, кстати, шрам у него свежий? – с интересом спросил Тим Рурк. – Рана зажила недавно?

– Похоже, что он получил его еще в Корее, – покачал головой детектив.

Он пересказал все, что говорил об этом необъяснимом деле Берт Паульсен, закончив на том, что он направил на Шейни армейский кольт и помчался разыскивать сестру по ночному Майами.

– И ты дал ему уйти? – недоверчиво спросил Рурк. – Зная, как эта девушка его боится?

Ничего не сказав, что девушка к тому времени должна была уже спокойно сидеть у Люси Гамильтон, Шейни хмуро спросил репортера:

– Тебе приходилось нападать на рассвирепевшего солдата, который держит тебя на мушке кольта?

Рурк пожал тощими плечами.

– Поэтому я пишу репортажи и не претендую на роль детектива, – его голос стал задумчивым. – Послушай, Майк! Ты сказал Паульсен, Берт Паульсен? Из Джексонвилла, да?

– Так он сказал. И предъявил в доказательство удостоверение личности.

Шейни и Джентри молча смотрели, как Тим Рурк снова откинулся вместе с креслом к стене, медленно поднял руки к глазам и стал нахмурясь разглядывать кончики пальцев. Оба они восхищались блестящей памятью Рурка, который помнил обо всех происшествиях, удостоенных внимания прессы, и сейчас надеялись, что репортер выудит для них что-нибудь стоящее.

– Паульсен? Ага… Черт возьми, ведь о нем писали совсем недавно. Недели две-три назад. Джексонвилл? – Рурк на мгновение закрыл глаза, стараясь сосредоточиться, потом возбужденно щелкнул пальцами.

– Вспомнил! Статья называлась «Охота на простаков». Нелли Паульсен и ее брат. Но недели две назад они попали не на того простака, и он вызвал полицию. Большой сенсации не было – только маленькая заметка в «Ньюс». Но там было подробное описание их внешности. Они оба благополучно успели слинять, – продолжал он. – Быстро смылись, когда парень отказался платить. Полиция Джексонвилла должна была заняться их розыском, – добавил он, поворачиваясь к Джентри.

– Сомневаюсь, чтобы они об этом побеспокоились, – буркнул тот и, наклонившись вперед, включил селектор.

– Этих шантажистов всегда очень трудно уличить. Девяносто девять из ста простаков предпочитают платить, а не обращаться в полицию.

– Я этому не верю, – решительно сказал Шейни репортеру.

Тот пожал плечами.

– Пошли в архив, я найду тебе эту статью. Почему ты сомневаешься?

– В основном из-за девушки. Может быть, она не в своем уме, но будь я проклят, если ее можно представить в роли шантажистки. А ее брат? Черт возьми, разве ты забыл, как он сказал, что еще две недели назад жил в Детройте?

– А может, он специально вернулся, чтобы заставить раскошелиться очередного простофилю, которого подцепила его сестричка?

– Может быть, – согласился Шейни. – Но он рассказывал мне совсем другое.

– А ты думал, он расскажет тебе, что занимается шантажом и использует сестру как приманку? – ехидно улыбнулся Рурк.

Раздался голос из селектора. Все трое внимательно выслушали сообщение из отдела регистрации, что в списках разыскиваемых Паульсенов нет.

– Ну вот, – сказал Шейни. – На этот раз, Тим, твоя хваленая память…

– Моя хваленая память вполне оправдывает свою славу, – парировал Рурк. – Билл прав. Полиция Джексонвилла, видимо, не позаботилась объявить розыск, зная, что все равно не сможет предъявить обвинение. Позвоните им, шеф, и вы в этом убедитесь.

Джентри вопросительно посмотрел на детектива. Тот сердито кивнул.

– Проверь это, Билл! А то я, кажется, начинаю ходить по кругу. Если эта девушка и ее братец и вправду занимались шантажом, это все меняет.

Джентри снова заговорил в микрофон. Потом откинулся в своем вращающемся кресле, вытащил из нагрудного кармана еще одну толстую черную сигару, с удовольствием понюхал ее и откусил кончик.

– Почему это все меняет, Майк? – рассеянно спросил он. – Все равно ведь они рассказали тебе две совершенно исключающие друг друга истории. Все равно у тебя остается труп, которого не оказалось на месте, истеричная девица, которая не узнает своего брата…

Он чиркнул спичкой, поднес огонек к сигаре, затянулся и с удовольствием выпустил облако дыма.

– Если они замешаны в чем-то подобном, – сказал Шейни, – то можно предположить, что она узнала брата в коридоре и именно поэтому бросилась бежать. Может быть, они поссорились в Джексонвилле, и брат за ней охотился. А всю эту чепуху она мне рассказала, чтобы напустить тумана и скрыть, что человек, которого она смертельно боится – ее брат.

– Но ты же говорил, – ехидно усмехнулся Рурк, – что она увидела тело своего брата и сообщила об этом по телефону до того, как брат на нее напал. И когда ты позвонил Паттону, он это подтвердил.

– Ага, – кисло кивнул Шейни.

Он сердито взъерошил жесткую шевелюру и грустно спросил:

– Ну почему мне все время попадаются такие запутанные дела? Черт возьми, неужели на всем белом свете не найдется для меня хоть одно простое, чистое, высокооплачиваемое дело?

– Это потому, – бодро ответил Рурк, – что все таксисты города тебя уважают и везут клиентов к тебе. А ты отказывайся от таких дел, – весело добавил он. – Вспомни хоть сегодняшний вечер. Эта милая дама предлагала тебе простую, непыльную высокооплачиваемую слежку, а ты что сделал? Ты, конечно же, хладнокровно отказался! Ты небрежно отверг ее предложение. А почему? Из-за дурацкого смутного предчувствия, что впереди тебя ждет нечто более интересное. Вот так-то. Ты сам этого хотел, так что не жалуйся.

В дверь постучали. Вошел полицейский с листом бумаги. Он положил листок перед Джентри со словами:

– Информация из Джексонвилла, сэр.

Джентри отложил сигару и взял листок. Просмотрев его, он повернул голову к Шейни: