В горах не бывает преступлений

– Да, – согласился я. – Это была бы умнее. По крайней мере вы откровенны.

– Вам, естественно, нет никакого дела до моей откровенности.

Барон внезапно наклонился вперед.

– Послушайте, Людерс. Если вы нас убьете, вам это вряд ли поможет. Мы против вас практически ничего не имеем. Скорее всего Вебера убили вы, но это будет очень трудно доказать. Если вы распространяли фальшивые деньги, вас поймают, но за это не вешают. Так получилось, что у меня с собой пара наручников. Предлагаю вам надеть их на себя и на этого япошку.

Чарли рассмеялся.

– Ха, ха. Очень остроумно. По-моему, он болван.

Людерс слабо улыбнулся.

– Ты все отнес в машину, Чарли?

– Остался последний чемодан.

– Отнеси его и заведи мотор, Чарли.

– Послушайте, Людерс, это не сработает, – принялся убеждать Барон. – В кустах сидит мой человек с крупнокалиберным ружьем. Сейчас полнолуние. У нас отличная пушка, но с ней вы имеете против ружья столько же шансов, сколько мы с Эвансом против вас. Вам не удастся выбраться отсюда без нас. Парень видел, как мы вошли в вагон. Если через двадцать минут мы не выйдем, он вызовет ребят, чтобы выкурить вас с помощью динамита. Я приказал ему вызвать подмогу, если мы не выйдем.

– Очень тяжелая работа, – спокойно сказал немец. – Даже для нас, немцев, это трудная работа. Я устал. Я допустил грубую ошибку, использовав дурака, который сначала совершил кретинский поступок, а затем убил человека, который знал об этом. Но это и моя ошибка. Мне нет прощения. Моя жизнь больше не имеет никакой ценности. Неси чемодан в машину, Чарли.

Чарли кинулся к нему.

– Мне не нравится таскать эти тяжеленные чемоданы, резко сказал он. – Там человек с ружьем. К черту!

Людерс медленно улыбнулся.

– Все это чепуха, Чарли. Если бы у них были люди, они бы давно были здесь. Я поэтому и позволил им говорить – чтобы узнать, одни ли они. Там никого нет. Иди, Чарли, не бойся! – Я пойду, но мне это все равно не нравится, – прошипел японец.

Он вытащил из угла тяжелый чемодан, который с трудом медленно дотащил до двери, поставил на пол и вздохнул. Приоткрыв дверь, Чарли осторожно выглянул на улицу.

– Никого не видно. Может, они соврали?

– Нужно было убрать женщину с собакой, – задумчиво произнес немец. – Я проявил слабость. Что с Куртом?

– Не знаю, – ответил я. – Кто его?

– Встать! – Людерс Ставился на меня.

Я встал. По спине забегали мурашки. Барон тоже поднялся. Его лицо посерело. Седые волосы на висках блестели от пота, градом катившегося по лицу. Однако челюсти продолжали жевать.

– Сколько ты получил на это дело, сынок? – негромко спросил он.

– Сто баков, большую часть которых уже истратил, – хрипло ответил я.

– Я женат сорок лет, – так же тихо сказал шериф. – Мне платят восемьдесят долларов в месяц плюс дом и дрова. Этого не хватает. Черт побери, я должен получать сотню. – Он криво улыбнулся, выплюнул жвачку и посмотрел на Людерса. -Иди к черту, нацистская свинья!

Людерс медленно поднял автомат. Его зубы обнажились в злорадной улыбке. Изо рта с шипением вырвался воздух.

Затем он положил пушку, достал из внутреннего кармана пиджака люгер и снял большим пальцем предохранитель. Переложив пистолет в левую руку, он спокойно смотрел на нас. Его лицо превратилось в серую каменную маску. Немец поднял пистолет и одновременно поднял правую руку в фашистском приветствия.

– Хайль Гитлер! – воскликнул он, быстро сунул в рот дуло и нажал курок.

Глава 14

Японец закричал и выскочил из вагона. Мы в Бароном схватили револьверы. На тыльную сторону моей ладони капнула кровь, и в этот момент Людерс медленно упал на стену.

Барон уже выскочил из двери. Когда я тоже оказался на улице, маленький японец мчался к кустам с холма.

Барон поднял и тут же опустил кольт.

– Он недалеко отбежал, – объяснил шериф. – Я всегда даю человеку отбежать на сорок ярдов. Он вновь поднял огромный кольт и слегка повернулся. Шериф, долго не двигаясь, стоял. Наконец раздался выстрел. Револьвер подпрыгнул, и из дула показался быстро улетучивающийся дымок.

Японец добежал до кустов и нырнул в них.

– Черт! Промазал. – Барон быстро взглянул на меня и отвернулся. – Но ему не уйти. Его коротенькие ножки не могут перепрыгнуть даже через сосновую шишку. – У него пистолет, – заметил я.

Барон покачал головой.

– Нет. Я заметил, что кобура пустая. Наверное, Людерс забрал у него оружие. По-моему, немец собирался убрать его перед отъездом.

Вдали вспыхнули, автомобильные фары, и на дороге в клубах пыли показалась наша машина.

– С чего это Людерс раскис?

– По-моему, гордость, – задумчиво ответил Барон. – Двое простаков загнали в угол такого супермена.

За углом вагона стояла новая двухместная машина. Шериф открыл дверь. Энди был близко. Его фары осветили автомобиль немца. Барон несколько секунд смотрел вовнутрь, затем со злостью хлопнул дверцей в сплюнул.

– Кэди, В-12, – сказал он. – Красные кожаные сиденья, сзади чемоданы, – он нагнулся к приборному щитку и включил лампочку. – Который час?

– Без двенадцати два.

– Эти часы показывают не двенадцать и опаздывают не на полминуты, – сердито произнес шериф. – Здесь ты ошибся. -Он повернулся ко мне и сдвинул шляпу на затылок. – Черт побери! Да – ты видел его около Индиан Хед отеля.

– Верно.

– Я думал, что ты просто смышленый парень.

– Верно, – повторил я.

– Сынок, в следующий раз, когда в меня будут стрелять, ты бы не мог оказаться поблизости?

В нескольких ярдах от нас затормозила машина и раздался лай.

– Все целы? – донесся голос Энди.

Мы с Бароном подошли к машине. Дверь открылась, и на шерифа прыгнула собака. Она взлетала на четыре фута от земли, врезалась передними лапами ему в живот, упала на землю и принялась бегать кругами.

– Людерс застрелился в вагоне, – сказал Барон. – Где-то в тех кустах прячется япошка, которого нужно поймать. И еще три или четыре чемодана, полных фальшивых денег. – Кто бы мог подумать, – сказал шериф Джим Барон, – что в такую ночь будет столько смертей!