Отлученный (сборник)

Вальтер и Фальстен, стоя на стремянке, в одинаковых синих комбинезонах, медленно наклеивали плакаты на огромное панно над ремонтным ателье в пятидесяти метрах от банка.

При этом они без зазрения совести замазывали прежние афиши. На плакатах был изображен мальчуган с костылями. Надпись гласила: «Родители пьют, а у детей - похмелье». Пожилая дама, прогуливавшая противную ревматическую шавку, нашла, что Вальтер и Фальстен очень милые молодые люди. Она решила, что это ребята из антиалкогольной лиги, а значит, во Франции еще не перевелась прекрасная молодежь.

Вальтер и Фальстен разглаживали щеткой сморщившийся от клея плакат, и внезапное появление фургончика чуть не застало их врасплох. Было две минуты одиннадцатого, фургон остановился у банка.

- Вот он, - шепнул Фальстен, слезая с лестницы.

Они видели, как спутник шофера вышел из кабины, обогнул фургон и, вытянув из специального отверстия кончик тросса, направился к банку. Трос волочился за ним по тротуару.

Двери фургона оставались наглухо запертыми. Трос раскручивала лебедка. Внутри сидел всего один вооруженный охранник, но дверь защищала его от любых поползновений - броня выдержала бы даже пули.

Божи ждал метрах в тридцати оттуда, за рулем «дофин гордини», стоявшей капотом к площади Звезды.

Что до Олэна, то он на другой стороне улицы торговал журналами, предназначенными для просвещения родителей насчет трудных подростков.

- Помогите трудным подросткам! - выкрикивал он. - Здесь есть все, что родителям надо знать о детях!

Как только трос пополз по тротуару, Олэн перешел бульвар. Гигантские кусачки он прикрепил под полой пальто. Голову его прикрывал берет.

Охранник с помощью целой системы мудреных замков прикрепил трос гдето в недрах банка и вместе с управляющим вернулся к фургону. Другой охранник, поглядев в глазок, открыл люк и столкнул металлический чемодан. Трос толщиной добрых пятнадцать миллиметров был пропущен через его ручку, а та составляла с чемоданом единое целое.

Люк резко захлопнулся. Двое мужчин подхватили чемодан и пошли к банку, двигаясь по обе стороны троса. Сталь крепко держала сталь.

Олэн, Фальстен и Вальтер сгруппировались, но вовсе не для того, чтобы сделать семейное фото. Олэн с трудом (так, что чуть не лопнули жилы) перерезал кусачками трос, а Вальтер и Фальстен тем временем занимались охранником и управляющим.

Две секунды спустя Олэн сменил их, держа по пистолету в каждой руке. Юнцы опрометью бросились бежать вместе с чемоданчиком. Олэн шел следом чуть медленнее. Раскинув руки и настороженно озираясь, он прикрывал отступление. Франсуа был совершенно спокоен и не испытывал к нескольким перепуганным зевакам ничего, кроме презрения.

Он последним сел в «гордини», и машина, коротко взвыв, рванула с места.

На тротуаре остались перебитый тросе с размочаленными концами, разбросанные журналы, длинные кусачки, пара швабр, которыми Вальтер и Фальстен сделали охраннику и управляющему подножку, резиновая губка (ее Вальтер сунул управляющему в рот) и кучка потрясенных людей. Теперь, как водится с опозданием, они бешено жестикулировали. Охранник и служащие банка обалдело таращились в одну точку. Таким взглядом ограбленный купец, наверное, провожал пиратский корабль.

Глава 12

В аллее напротив авеню Дюбуа, они бросили «дофин гордини», и Олэн уже на своей «ДС» повез ребят в штабквартиру.

Напоследок он заложил крутой вираж на торможении, чтобы поразить их воображение.

- Только так можно резко повернуть, чтобы машину не швырнуло влево, - объяснил он Божи. - Ты неплохо справляешься, но кое над чем тебе еще надо немного поработать, чтобы не терять скорость.

- Так научи меня, - попросил Божи.

Франсуа кивнул. Вальтер и Фальстен молча держали чемодан на коленях.

Олэн устроил дележ на большом круглом столе. В чемодане лежало пятьдесят восемь миллионов. Двадцать пять он взял себе, а каждому из юнцов вручил по одиннадцать.

- Ну, довольны? - спросил он для порядка.

Все трое держали деньги в сложенных лодочкой ладонях.

- Прям как во сне… - пробормотал Вальтер.

- Какую ж клевую тачку я себе куплю! - размечтался Божи.

Фальстен облизывал потрескавшиеся губы.

- Постарайтесь не привлекать внимания, швыряя деньги направоналево, - посоветовал Олэн.

Он уже начал переодеваться.

- …и потом, смывайтеська отсюда. Обидно угодить за решетку изза всего этого хлама!

Олэн нашел среди барахла мужскую сумочку из крокодиловой кожи и сунул туда деньги. На сумочке красовались тисненные золотом инициалы «Л. Т.» Он небрежно нацепил ее на запястье. Уходить тоже надо красиво.

Все четверо пожали друг другу руки. С минуты их знакомства прошло не более двенадцати часов…

- Ну, вот и все… - пробормотал Олэн.

- Мы больше не увидимся? - тихо спросил Божи.

- Адрес свой я вам дать не могу… сам понимаешь… Просто не могу, - с некоторой грустью повторил Олэн.

- Да, мы понимаем… но можно сговориться насчет какогонибудь места, - предложил Фальстен.

- Это, пожалуй, годится. Но где?

- У меня есть комнатенка тут, неподалеку, на Парижской улице. Запомнить очень просто, - сказал Божи. - Первый этаж, прямо напротив лестницы… Спутать невозможно… Сам увидишь, звонок - посередине двери.

- Месье всегда искал, что пооригинальнее, - объяснил Вальтер.

Олэн улыбнулся и пошел к лестнице. Ребята следовали за ним, как тени.

- Ладно, буду заглядывать время от времени, - пообещал Франсуа.

- И мы еще чегонибудь грабанем? - спросил Фальстен, оправдывая поговорку насчет аппетита и еды.

- Почему бы и нет? - отозвался Олэн.

- Слушай, тебе, правда, ничего не нужно? - настаивал Божи. Ему ужасно не хотелось, чтобы Олэн так быстро исчез.

- Решительно ничего.

- Может, девочку? Ты ведь не откажешься от лакомого кусочка, почти новенького?

Божи выразительно обрисовал контуры рукой.

- …она обожает это дело и всегда готова сделать нам приятное…

Остальные дружно кивнули. Они явно предлагали Олэну самое ценное, что у них было.

- И что я стану с ней делать? - спросил Олэн.

- То есть как это - что? - удивился Фальстен.

Все трое изумленно вылупили глаза.

- Тебя это задержит всего на часок! - рассмеялся Божи. - Она ничего не знает! Если хочешь, мы с тобой поделимся. Такая чудная куколка…

Олэн молча взял у Божи ключ от комнаты. Молодежь отдавалась ему телом и душой, и он был глубоко растроган, хотя и не показывал виду.

Божи обставил комнату в марокканском стиле. Франсуа снял пальто и пиджак и растянулся на кровати. В дверь позвонили.

- Входите, - крикнул Олэн (он оставил ключ в дверях).

Она вошла. Юбка и кофта так плотно обтягивали пышные формы, что Франсуа мигом позабыл о статье за совращение малолетних.

Девушка заперла дверь изнутри без всяких просьб с его стороны.

Она села на кровать и поцеловала его в губы. Олэн с трудом подавил безумное желание сорвать с нее всю одежду. Неожиданность приключения и новое амплуа (теперь он чувствовал себя настоящим главарем) горячили кровь.

Девушка продолжала его целовать, а ее рука медленно заскользила вниз. Очень скоро Олэн выяснил, что юная особа прекрасно разбирается в самых утонченных ласках и больше не беспокоился о ее возрасте - маленькая бестия знала о любви не меньше него, если не больше…

Те, с кем Олэн сталкивался по дороге к машине, явно дрожали от холода. В декабре подарков можно ждать разве что от СантаКлауса.

Девчушка здорово взбодрила Олэна. Он проехал мимо дома Бенедит. Но ее окна попрежнему закрывали шторы.

Франсуа вернулся в квартал Малакофф и впервые не сунул деньги в комод, вместе с остатками прежних.

Двадцать восемь миллионов заслуживали некоторых предосторожностей. И, если у братьев Шварц накроется та северная авантюра, по возвращении они не побрезгают стянуть его добычу.

Олэн вынул деньги из сумочки и, завернув в старые тряпки, запихнул под ящики в глубине мастерской.