Преступный синдикат

Теперь же, компрометируя военных чиновников самого высокого ранга в самых различных сферах, он за несколько месяцев организовал черный рынок, сеть которого охватила весь полуостров. Используя для перевозок армейский транспорт, он торговал военным снаряжением, катерами, самолетами, автомашинами, всем, что только' можно вообразить себе, наживался за счет госпиталей на пенициллине, на медикаментах первой необходимости, на антибиотиках, продовольствии, оливковом масле, муке.

Мы уже не говорим о системе публичных домов и борделей, которые он создал, начиная с севера до юга страны, для развлечений союзнических войск. Его могущество ослепляло всех. Как иначе объяснить письмо, написанное Чарльзом Л. Дунном, майором военной полиции:

«Сим заявляю, что Вито Дженовезе помогал мне в качестве личного переводчика с 28 января 1944 года. Он был мне весьма полезен. Более того, он сообщил о нескольких случаях коррупции на черном рынке, в которых оказались замешанными гражданские служащие американской армии. У него очень ясный ум. Он прекрасно знает итальянцев. Он очень предан не только своей отчизне – Соединенным Штатам Америки, – но также всему, что касается американской армии».

Вот так так!

Однако, успешно водя за нос самых высоких представителей военной администрации, Вито Дженовезе чуть было не пострадал от одного старшего сержанта, проявившего необыкновенное рвение. Этот сержант, следователь армейской уголовной службы Оранж Диккей, очень внимательно ознакомился с хвалебными характеристиками Дженовезе. Вот одна из них, данная начальником гражданской администрации Голмгреном: «Дженовезе не получал никакого жалованья, вносил свои личные средства, работал день и ночь в оказал большие услуги американской военной администрации». Высокопоставленный военный чиновник Стефен Янг подтверждает его слова: «Я нахожу его достойным доверия и лояльным. На него можно положиться».

Почему Оранж Диккей занялся личностью Дженовезе? Очевидно, вначале он руководствовался интуицией. Он расследовал случаи удивительных исчезновений военных грузов. Мало-помалу все пути сошлись на Дженовезе. В июне 1944 года он передал собранные им сведения, изобличающие Дженовезе, своему начальнику, капитану Данну, который оставил это без всякого внимания. Тогда, нарушив устав, Диккей обратился непосредственно к генералу. Очень скоро через младшего офицера ему был передан приказ оставить это дело «как можно скорее».

Диккей не успокоился и попытался выполнить свой служебный долг. В августе 1944 года он арестовал Дженовезе, составив по всем правилам соответствующий рапорт.

Вышестоящее начальство выпустило арестованного на свободу. Взбешенный Диккей написал в ФБР, утверждая, что происходит нечто очень серьезное, что он уверен в своих заключениях: Вито Дженовезе не только гангстер, но и шпион, работавший в свое время на фашистов. Удар уже нельзя было отвести, он бил и по Управлению стратегической разведки, и по военной администрации. Губернатор Чарли Полетти попытался, однако, сделать все, что было в его силах. Его подталкивала сицилийская мафия, которой очень хотелось сохранить такой козырный туз, каким стал для нее Дженовезе. Но замять дело не удалось, ФБР уже приступило к работе. Дон Вито принялся обрабатывать Диккея:

– Послушай, сержант, оставь это дело. Твои начальники – мои друзья. Они и я организовывали высадку десанта. Мы друзья, ты понимаешь? Подумай о своем будущем…

Затем, с понимающим видом:

– Ну, хорошо, ты хочешь получить свой кусок пирога. Это нормально. 250 тысяч долларов и очередное продвижение по службе – это тебя устроит?

К несчастью, это не устроило Оранжа Диккея, маленького сержанта из армии Соединенных Штатов. Он рассказал нам обо всем этом, из скромности не упомянув, что Дженовезе угрожал ему расправиться с его матерью и сестрами. Но об этом мы уже знали…

Когда Дженовезе доставили в Нью-Йорк и под конвоем препроводили в тюрьму, то это вызвало панику.

За рекордный срок преступному синдикату удалось добиться, чтобы Дженовезе не предстал перед военным судом. Неудача: судья Джули Гелфанд из Бруклина, который должен был рассматривать его дело в суде штата, оказался неприступным.

Фрэнк Костелло и Уилли Моретти получили задание от Лаки Лучиано во что бы то ни стало вызволить Дженовезе из беды: «Пока я сижу в тюрьме, он представляет для меня Сицилию. Я не могу без него обойтись. Сделайте все возможное, или я погиб».

Костелло передал поручение Анастасиа.

Задача оказалась несложной: обвинение против Вито Дженовезе в убийстве Фердинанда Боксиа строилось на показаниях Эрнеста Руполо и Питера Ла Темпа. Тучи сгущались все больше и больше. Над Вито нависла угроза электрического стула.

Анастасиа изучил условия задачи и нашел решение. Нетрудно догадаться какое.

Питер Ла Темпа, содержавшийся в Бруклинской тюрьме в прекрасных условиях (правосудие от него ожидало очень многого – шкуры Дженовезе), страдал от частых почечных колик, сопровождавшихся страшными болями. Тюремный врач всегда держал при себе болеутоляющие таблетки, которые быстро успокаивали больного.

15 января 1945 года Ла Темпа, который, естественно, находился под специальным наблюдением охранников, неожиданно почувствовал наступление очередного приступа боли. Ему принесли таблетки. Внезапно ему стало еще хуже. Дозу лекарств удвоили, и мучения Ла Темпа прекратились навсегда. Он умер с кровавой пеной у рта, воя от боли.

«Метод» Анастасиа лечит от всех болезней.

Доказательства против Дженовезе по обвинению в убийстве Боксиа мог теперь представить в качестве свидетеля только Руполо, а этого было явно недостаточно. Во всяком случае, законодательство штата Нью-Йорк предусматривало твердое требование: в уголовном деле обвинение должно опираться на показания не менее двух свидетелей. И вообще, можно ли говорить о том, что Руполо – свидетель? Увы, смерть Ла Темпа явно произвела на него большое впечатление. Он уже не помнил ни того, что говорил раньше, ни того, что произошло. Он напрочь лишился памяти.

11 июня 1946 года судья Лейбович оказался вынужденным освободить Вито Дженовезе, оправданного судом.

Мы уделили так много внимания Вито Дженовезе только с целью показать, что он был очень нужен и Лаки Лучиано, и губернатору Дьюи. Без него многое не сработало бы. Столь ловко задуманный часовой механизм мог сработать вхолостую, а это никого не устраивало. Но этого не произошло. Как и почему, мы уже видели.

Рассмотрим внимательно следующие факты.

7 мая 1945 года закончилась война в Европе.

8 тот же день губернатор Томас Дьюи получил прошение о помиловании Чарли Лучиано. Коммодор Гаффенден поддержал просьбу: «Лучиано своими усилиями помог намного сократить сроки военных действий в Италии и на Сицилии».

Комиссия по вопросам условного досрочного освобождения пожелала узнать некоторые подробности, но ей пришлось выслушать категорический отказ военно-морского ведомства, сославшегося на военную тайну, окутывавшую все операции.

Это не помешало комиссии горячо рекомендовать Дьюи освободить Лучиано…

Без малейших колебаний Томас Дьюи 3 января 1946 года объявил, что Чарли Лучиано будет освобожден, а затем выслан на Сицилию, так как его дальнейшее пребывание на американской территории признано нежелательным. Он вынужден был уточнить: «С момента вступления в войну Соединенных Штатов армейские службы обращались к Лучиано с просьбами помочь получению информации, касающейся возможных наступательных действий противника. По-видимому, он сотрудничал с ними, хотя реальную ценность предоставляемой им информации нам уточнить не удалось. Согласно рапортам тюремного начальства, его поведение в тюрьме было вполне удовлетворительным».

Позднее, сочтя, что нужно сказать несколько больше, Дьюи заявил в интервью «Нью-Йорк пост»: «Исчерпывающее расследование установило, что помощь, оказанная Лучиано военно-морскому ведомству в течение войны, была значительной и ценной. Десять лет тюремного заключения – максимальный срок наказания за сводничество. Именно эти соображения привели комиссию по вопросам освобождения К выводу о снижении наказания, с учетом того факта, что Лучиано на законном основании будет осужден на пожизненную ссылку».